Его глаза умоляли Джулию поверить в искренность этих слов. Он очень не хотел объяснять, почему так осторожничает с нею и чего старается ни в коем случае не допустить. Для этого хватит времени и утром.
— Я всегда хотела, чтобы кто-то меня любил, — призналась Джулия.
— Твое желание исполнилось.
Габриель обхватил ладонью одну ее грудь, а к другой приник губами. Ее груди были совершенны и по размеру, и по форме. Природная красота. Два кремово-белых совершенства с розовыми сосками. Он сразу вспомнил, как в филадельфийском отеле у Джулии распахнулся халат и он впервые увидел ее обнаженную грудь. Еще тогда ему захотелось взять это чудо в руку и коснуться губами. Теперь его желание исполнилось. С величайшей нежностью он стал попеременно сосать ее груди.
Джулия запрокинула голову и тихо застонала. Габриель внимательно следил за ее реакцией. Он намеренно старался ее возбудить. Если сейчас его ласки снова приведут ее к оргазму, да будет так. Тогда все остальное пройдет намного легче.
Он не ошибся. Джулия раскачивалась на нем, изгибаясь так, словно он уже в нее вошел. Через несколько минут ее тело напряглось и сразу же обмякло. Она кончила. Джулия открыла глаза и наградила Габриеля томной, довольной улыбкой.
«Спасибо тебе, любовь моя, за оргазм номер два…»
Теперь Джулия целовала его, шепча слова восхищения своими распухшими от поцелуев губами. Воспользовавшись паузой, Габриель взял со столика какой-то тюбик. Джулия видела, что он осторожно вылез из-под нее, выдавил прозрачный гель себе на правую ладонь и принялся довольно резко втирать себе в тело. Увидев ее вопросительный взгляд, он поспешил объяснить:
— Это тебе поможет. Так будет легче.
Джулия густо покраснела. Она знала о существовании подобных средств, но у нее не было надобности пользоваться ими. Ей стало неловко от своей забывчивости. А ведь она и не подумала купить это сама. Она вообще прилетела во Флоренцию неподготовленной к событию, о котором столько мечтала.
— Ты очень добр.
Габриель ответил с улыбкой довольного мальчишки:
— Я же тебе говорил, что постараюсь предусмотреть все, что тебе понадобится. — Он поцеловал ее и откинулся на подушку. — Если у тебя есть опасения, могу надеть презерватив.
— После всех тестов, которые ты прошел, нам вряд ли нужно о чем-то беспокоиться.
— Выбор за тобой.
— Я верю, что ты сказал правду и ничего от меня не скрыл.
— Я рад, что я у тебя первый.
Эти слова Джулия встретила широкой улыбкой.
— Габриель, я хочу, чтобы ты был моим первым и единственным. — Джулия страстно поцеловала его. Ее сердце уже колотилось. От его слов. От его заботы. — Но я все-таки хочу попросить тебя кое о чем.
— Проси о чем угодно.
— Я хочу, чтобы наверху был ты.
Габриель наморщил лоб и уже готов был нахмуриться. Джулия наклонилась к нему:
— Ты уже показал мне, какой ты великодушный и заботливый мужчина. Но я не могу управлять тем, в чем совершенно неопытна. Вместо наслаждения я начну волноваться. А я хочу расслабиться и целиком отдаться тебе и своим ощущениям. Пожалуйста.
Джулия старалась, чтобы ее просьба не звучала мольбой. Габриель просил ее искренне высказать свои желания, вот она и высказала.
Габриель понял: ее просьба не была обыкновенным женским капризом. Ей действительно тяжело оказаться сверху. Она все еще стыдится своей наготы, хотя ее видят только он и стены спальни. И конечно же, ей тяжело управлять тем, о чем она имеет весьма смутные представления. Быть может, потом эта поза ей понравится, но не в первый раз.
Габриель кивнул, и уже в следующее мгновение обрадованная Джулия лежала на спине, а он стоял на коленях между ее ног.
Ее улыбка напоминала восходящее солнце. Теперь все будет происходить так, как она и мечтала.
— Спасибо дорогой.
— Как мало надо, чтобы сделать тебя счастливой.
— Я бы не сказала, что «мало», — засмеялась она.
Габриель усмехнулся, радуясь ее веселому и легкомысленному настроению.
— А это что за песня? — спросила Джулия, вспомнив о включенной музыке.
— «Lying in the Hands of God». Оркестр Дейва Мэтьюса.
— Мне нравится.
— Мне тоже.
— А почему ты ее выбрал? — с любопытством спросила Джулия.
— Слова, мелодия. — Его глаза озорно блеснули. — И ритм, — с улыбкой добавил он.
— Ты не шутишь?
— Нет. Ощути его. Сосредоточься на ритме. Он замечательно подходит для нашего слияния. — Габриель обхватил ее бедра и стал двигаться вверх-вниз, подчиняясь ритму песни и зная, что это понравится им обоим.
Смех Джулии смолк. Она стонала, двигаясь вместе с ним.
— Дыши глубже, любовь моя, — прошептал Габриель.
Она вдохнула, и в это мгновение Габриель вошел в нее.
Неглубоко. Закрыв глаза, Джулия упивалась новым ощущением. Теперь, когда Габриель хоть немного представлял ее сексуальные реакции, тело подталкивало его войти в ее лоно быстро и напористо. Габриель страстно желал Джулию. Хотел оказаться внутри ее «святая святых». Однако разум не уступил напору желаний. Габриель замер, перенеся вес на локти, и снова принялся ласкать и сосать ее груди.
Джулия больше не боялась. Она уже представляла, как все у них будет, и хотела, чтобы это произошло скорее. Она жаждала большего, много большего. Всего Габриеля. Целиком.
— А теперь внимание, — тихо сказал он, когда Джулия подняла и еще шире раздвинула ноги, приглашая его в себя. — Следующий этап будет… немного сложным.
Она не открывала глаз. Тогда Габриель провел большим пальцем ей по щеке.
— Посмотри на меня. Прошу тебя: смотри мне в глаза.
Джулия повиновалась и сразу увидела его внимательный взгляд.
— Любимая, я отдаю тебе всего себя. Тело. Душу. Бери их. Бери все.
Они смотрели друг на друга. Член Габриеля вошел еще чуть глубже, потом еще. Вхождение было медленным, как будто Габриель не изнемогал от страсти и желания.
Ее глаза широко распахнулись. Она шумно и хрипло вздохнула… Вот и все. Ее девственность осталась позади. Габриель полностью вошел в нее. Они стали одним целым.
Когда это случилось, он застыл, жестом остановив и все ее движения.
— Прости меня, любовь моя, — ласково, воркующе произнес он. — Обещаю, что все худшее уже позади. Как ты себя чувствуешь?
Он вглядывался в ее лицо, опасаясь увидеть хотя бы крошечную слезинку. Но слез не было. Расставание с девственностью произошло совсем не так болезненно, как Джулия себе представляла. Конечно, это не было и сплошным удовольствием, но ощущать в себе его член, видеть его счастливое лицо, счастливые глаза… Все это отвлекало ее от болезненных ощущений… Это уже было очень много.
Но Джулия хотела большего. Большего соприкосновения с ним. Ей хотелось видеть, как он вздымается над ней, приближаясь к кульминации. Наконец, ей хотелось знать, что они сделали это вместе. Джулии хотелось найти их собственный прекрасный ритм любовного слияния. Музыка окружала их невидимыми волнами, зовя подчиниться ее звукам. Джулия улыбнулась, и Габриель тотчас же почувствовал, как рассеиваются последние оставшиеся тревоги. Не сводя глаз с ее лица, Габриель начал вздыматься и опускаться над нею, делая это безумно медленно.
Почувствовав член Габриеля целиком внутри себя, Джулия, наоборот, заморгала часто-часто. Ее руки скользнули вдоль его напрягшейся спины к его ягодицам. Ей понравилось через его ягодицы ощущать ритм совершаемых движений. Габриель держался на одном локте, успевая другой рукой ласкать ее тело. Джулия была сейчас неотразимо красива. Ее длинные темные волосы разметались по белой подушке. Большие карие глаза смотрели в его глаза. Ее алый рот открылся, и она застонала, сопровождая стоном наслаждения каждое его движение.
Теперь пальцы Габриеля оказались на ее ягодицах. Это была не только ласка, но и легкая коррекция ее позы. Габриель по-прежнему двигался медленно. Он слишком долго ждал, но все равно не позволял себе торопиться. Они с Джулией двигались неспешно, но с очевидным намерением. Это было настоящее единение двух любящих людей, не желающих отводить глаза друг от друга.
Сколько чувств видела Джулия в его глазах! Любовь, страсть, забота, восхищение, преклонение и, наконец, откровенное эротическое желание… Он смотрел на нее так, словно она была не его единственной, а вообще единственной женщиной на земле. Или словно у них была вселенная на двоих, где только они и эта чувственная музыка, дополняемая звуками, что вырывались из их уст.
Джулия слышала свое шумное дыхание и стоны. Это были звуки плотского наслаждения, но теперь она не стыдилась их и не пыталась подавить. Габриель обожал ее стоны; они возбуждали его еще сильнее, хотя Джулии казалось, что он находится на пределе возбуждения. Его движения убыстрились, а в паузах между ее стонами он успевал ее целовать. Джулия все крепче сжимала ему ягодицы — верный признак, что ей было очень хорошо. Ее очень тянуло закрыть глаза, но она помнила о его просьбе держать глаза открытыми.
— Дорогая, смотри на меня. Я хочу видеть твои глаза, когда ты кончишь.
Она чувствовала: это совсем уже близко. Его движения внутри ее и ласки убыстрились. Джулия напряглась, ощущая себя туго… даже слишком туго затянутым узлом… и вдруг разом обмякла.
Ее уши наполнились его страстным шепотом. Он восхищался ею. Он ни в чем ее не упрекал. Джулия еще не знала, что в сексе Габриель не из тех мужчин, кто лишь сопит и «делает свое дело». Он не стеснялся стонать. Более того, он не стеснялся ругаться, и чем грязнее была ругань, тем явственнее это свидетельствовало о полученном им удовольствии. Но сегодня их ложе было храмом, и его слова и восклицания были исключительно пристойными и восторженными.
— Я люблю тебя… люблю тебя… люблю тебя, — словно молитву, повторял над нею Габриель, продолжая свои главные ласки внутри ее лона.
Джулия уже испытывала сильное, ни с чем не сравнимое удовлетворение. Теоретически она что-то знала о несовпадении мужского и женского оргазма. Но Габриель продолжал вздыматься над нею… пока вдруг не вошел в нее совсем глубоко и не выкрикнул ее имя.