у, сгибающему стебли степных трав. Разве что радовались, когда угроза миновала их самих. И не меньше радовались, если сами были отдающими приказы. Рабы, они рабы и есть, гвоорящая скотина. А если и не рабы… Есть высоко стоящие, есть стоящие низко, есть стоящие на коленях или распростершиеся в пыли. Отец-Небо издавна даровал свои законы, а предки многих поколений с высот небесных одобрительно смотрели, как их потомки чтут волю Тенгри-хана.
Что до ханов, они были лишь на один шаг от вершины, того единственного Золотого Трона с Солнцеликим Каганом на нём. И Бахмут-аль-Баграм не являлся исключением. Тоже любил показывать и подчёркивать своё положение хана. Так поступали все… и находили огромное удовольствие в том, чтобы видеть перед собой не лица, я склонённые в низких поклонах спины, ощущать страх. Тот самый страх, который подпитывался обычаями ломать спины принесшим дурные вести гонцам, засекать насмерть надоевших или чем-то не угодивших слуг… И при этом самим быть готовыми лобызать туфли высших… например, того самого Золотого/Солнцеликого Кагана.
Уже затихли крики лишившейся сначала рук, а потом брошенной под ноги-тумбы боевого слона рабыни. Она послужила всего лишь напоминанием. Одним из множества. О чём? Что хан суров. Что он не допустит небрежения даже в малом, карая всех, кто вызвал его гнев. Что стоящие у его трона, обычного или походного, нукеры головы исполнить любой приказ. Что мобеды, катафракты и хирбады сомкнулись вокруг повелителя. И рады услужить ему как в малом — например, бросить оплошавшую рабыню под копыта коней или ноги слонов — так и в большом. Ведь не столь редко очередную жертву хан избирал уже из их рядов, но при этом наделял куском власти, долей имущества или новой возможностью тех из оставшихся, кто показал себя хитрым, удачливым, умеющим сказать верные слова и принести желаемое повелителю.
— Приведите мне волоокую Царнак, — приказал Бахмут-аль-Баграм. — она заменит… эту.
Небрежный жест в ту сторону, откуда донёсся последний крик невезучей рабыни, забывшей о том, что близ хана не допускается и малой ошибки. И новый жест, на сей раз исключительно благожелательный. В сторону двух уже пару минут как успевших приблизиться к слону нагов, несущих волю и слова хозяев Замков-над-Облаками.
Эти двое четырёхруких змеелюдов не могли летать или воспарять вверх, потомуслон, повинуясь воле погонщика, подогнул передние ноги, становясь куда как доступнее для того. чтобы те взобрались наверх. Ну и поднесённые простыми степняками небольшие тумбы-лесенки должны были помочь. А учитывая способность нагов довольно высоко прыгать, используя змеиный хвост как опору…
— Ласс-Шеррс вновь приветс-ствует хана, — прошипел тот наг, который оказался перед Бахмут-аль-Баграмом, в то время как второй наг посчитал нужным остаться там, внизу. — Будет ли войско с-сынов Неба с-сворачивать на югс-с?
— Я слушаю голос сильномогучих и осененных благодатью Неба, передавших свой голос вам, — тон хана заметно изменился, став пускай пока не заискивающим прямо, но вместе с тем… Бахмут-аль-Баграм очень не хотел, чтобы вот это уродливое подобие Первых людей, как называли себя сыны степей, сказало про него что-то дурное.
— Демон Хельги приш-шёл в новый домен, — Титан Менелай, ос-ставивш-ший нас-с зс-сдес-сь, не ос-ставил с-своей мудрос-стью. Пу-с-сть ваш-ши воины повернут на юг. З-сахват Адс-ской Колыбели будет благом для мира. И для вас-с, хан, тож-же.
— Мобед?
Лёгким, почти незаметным движением руки, сопровождавшим прозвучавшее слово, хан потребовал от своего советника высказать своё мнение. Одно из тех, благодаря которым он уже годы не просто прочно обосновался тут, в уже четырёх доменах, но и раз за разом отражал как внешние, так и внутренние попытки свергнуть его. а свержение в Золотом Каганате почти никогда не обходилось и без показательной казни прежнего хана.
— Разумно, о потрясатель земли и покоритель низших, не осенённых милостью Тенгри-хана. Если демон прибыл в новый домен, то с ним только часть его войска, отделённая другими доменами. Он сам сунулся в ловушку. Но как он прошёл незамеченным?
— Мы полагаем оплату другого пути, через прос-странс-ство,-высказался наг. — Дорогой путь, такое с-сложно поз-сволить с-себе. Ваш-ша цель, хан, рис-скнула и этим пос-ставила себя под удар. Нуж-жно вос-спользоватьс-ся.
Очередной взгляд хана в сторону мобеда и вот Тарглин уже продолжает, но не для всех, а нашёптывая на ухо своему повелителю, без которого его многочисленные враги разорвали бы старшего жреца Неба в клочья. Очень многие были… пострадавшими от его укрепляющих власть Бахмут-аль-Баграма советов. Особенно более половины нойонов, которых хан держал на короткой привязи, более привечая владеющих дарованной самим Тенгри-ханом магией.
— Змеехвостый говорит мудро. Их шпионы везде, а в Гильдии Торговцев, откуда они получили нужное нам, их ещё больше. Если демон Хельги заплатил за телепортацию своих войск, у него не могло остаться достаточно для быстрого возвращения всех тех. кого он привёл с собой на захват домена. А если осталось мало… пусть удерёт сам, есть ли до этого дело тебе, о благородный? Пусть его ловят другие, которым Замки-над-Облаками снова заплатят. Мы своё исполним и получим обещанное. Золото, добычу, рабов и новый, уже пятый домен для вас. Звезда аль-Баграмов засияет ещё ярче, как предсказывали гадатели по полёту птиц и внутренностям кобылиц и рабов.
— Ты даёшь хорошие советы… снова. Так и сделаю, — и уже повысив голос, хан обратился к безмолвно стоящему на том конце помоста нагу. — Мы поворачиваем на юг. Домен отродий Джаханнема падёт под копыта коней первых людей. Это говорю я, Бахмут-аль-Баграм!
Глава 2
Глава 2
Домен Адская Колыбель
Хорош Флаэртус! Но местами очень уж невезуч. Это ж надо, долго и усердно шестерить на Поля Мерсье, служить строгой нянькой его сынку-дегенерату и в результате, помимо так чаемых денег — а их ему действительно заплатили — приобрести бонусом ещё и эффект «скольжения», прочно прописавшись в том месте, в котором совершенно не хотел оказаться. Красота, да и только.
И эта самая красота была для меня явлением полезным, на коем можно и нужно было играть уже в собственных целях. Ведь ради чего Флаэртус тут изначально суетился? Ради благополучия себя любимого, пусть и на Земле. Теперь, оказавший в теле демона, он хотел того же самого, пусть и вынужден был не то начинать, не то продолжать свою тут жизнь с не самых выгодных позиций.
Вот и начал… не только со сдачи мне форта Кипящая Ярость в обмен на возможность для оставшихся верными именно ему войск идти куда захотят и со всеми возможными пожитками, но и с куда более серьёзного предложения. Сдал Флаэртус своего нанимателя, причём со всеми потрохами, особенно подчёркивая тот факт, что Мерсье-старший ему не то что полностью доверяет, но вынужден использовать как находящегося полностью в курсе сложившейся ситуации и зарекомендовавшего себя специалистом по новому и абсолютно чужому для французского мультимиллионера миру.
Казалось бы, на кой мне наёмник, если сам наниматель сидит на прочном и неизвлекаемом крючке? Э нет, тут всё куда сложнее, чем могло показаться. Флаэртус, в «девичестве» Алонсо Констаде, знал слишком много не то что жареных, а очень полезных для лучшего понимания семейки Мерсье вещей. Тех, которые если сам не смогу до конца понять, то дам на обработку Огнёвке, «штатному» психологу в нашей небольшой, но неразрывной компании, которая, вот клянусь архидемоном, и здесь должна собраться воедино, пускай и не сразу. Она ведь уже была в курсе насчёт как Тарганиса. так и его папаши. Отныне крепко ко мне пристёгнутого, пускай против собственной воли.
Впрочем, ближе к делу, то есть телу. Того самого бывшего владельца Адской Колыбели, уже запродавшего инфу про желание Поля Мерсье всячески меня задобрить, чтобы потом… Вот это самое «потом» было совсем интересным.
— Поль Мерсье тот ещё хихо де пута (шлюхин сын) и упрямый бурро (ишак), — кривил физиономию Флаэртус. — Но он никогда не бросит своего сына. Он тот еще каброн, но Тарганис его кровь. Теперь его дух, кровь в новом мире у родных людей… Сами понимаете, князь. Хоть это в их семье, у самого Поля Антуана, осталось нормальным. Жена, две дочери, сын-наследник… был наследник. Теперь он им не станет, даже если вы, князь, выпустите его из его каменной тюрьмы духа. Он показал себя слабым, а Мерсье может любить слабого сына, но не доверить ему своё.
— Что доверять то? — поневоле усмехнулся я. — Даже если допустить, что через какое-то время я, каким-то образом убедив Друэллу, выпушу ублюдка из кристалла, он всё равно окажется тут. Он «соскользнул», а обратный путь… Откроется, Его откроют. Только не сейчас. А когда это случится, подобные Мерсье перестанут играть какую-то важную роль в земных делах. Недостойны.
— Я говорил ему то же самое, князь.
Удивил. Вот тут меня Флаэртус действительно удивил. Как своим ещё более весомым интеллектом, так и готовностью высказывать нанимателю очень неприятные истины. Впрочем… Он ведь с недавних пор тоже Скользящий. А значит и опасаться по большому счёту нечего, и… И ставка теперь делалась не на Мерсье, а скорее… Да ну нафиг!
— Я подталкиваю Мерсье к тому, что если он не хочет бросить сына — ему нужно со всей семьёй оказаться тут, в мире Лендлордов. Подготовившись, осторожно выводя сюда все средства. Не прямо, а скупкой у тех, кто ещё не до конца понял, что продавать что-то отсюда — это глупость.
— Ты и сам…
— Я ошибался, князь, — и взгляд мне в глаза, чтобы, как полагаю, я видел и испытывал меньше сомнений в его искренности… Искренности расчёта довольно циничного любителя денег и хорошей жизни. — Но хочу исправить ошибку. Я хочу свой… Не этот, просто свой домен! Если нельзя вернуться на Землю, прежнюю Землю, то нужно обустраиваться здесь. Мне есть чем заплатить за услугу. Месяц, два, не больше полугода! Мерсье принесёт вам на золотом подносе всё, чтобы устроиться в этом мире. Я объясню ему…. Уже объясняю!