[63]. Фиона не стала бы признаваться в том, какую роль сыграла в травле, если это могло в очередной раз погубить Зои. И тем сложнее представлялась задача – следить за каждым словом, чтобы не навредить. Но, опять же, попытаться стоило.
«Поверните направо», – велел навигатор, и Фиона послушалась. Пришло сообщение от мамы, потом от папы. Наверняка что-то вроде «Осторожнее за рулем». Родители сочли безумием ее решение ехать в округ Ориндж только для того, чтобы встретиться со своим прошлым. Как считали безумием и то, что она так долго держала все это в себе.
– Если бы ты восстановила события той ночи вместе с психологом, то гораздо раньше пришла бы к выводу, что не виновата в случившемся, – сокрушалась мать. – Меня просто убивает, что ты потратила столько времени на чувство вины и стыда.
Но им легко было говорить – они не были в положении Фионы. Тайна, великая и страшная, конечно же, разрушала ее, и, чем дольше Фиона молчала, тем хуже ей становилось. Но вот что интересно: с тех пор как прорвалось то знаковое воспоминание – о Лане, первой толкнувшей Фиону и обрушившей на нее всю мощь своего яда и огня, – Голос затих. Фиону все еще беспокоили навязчивые идеи, но она начинала осознавать, что с ними можно справиться, особенно с помощью терапии и лекарств. Мона, продюсеры и вся команда проекта «Лайкни меня» отнеслись к ее проблемам с большим пониманием.
– О боже, меня тоже травила одноклассница, – вздохнула Мона в тот день, когда привела Фиону в свой офис, чтобы побеседовать о недавнем срыве. – Ее звали Карла Уиггинс. Уже сорок лет прошло, а я все еще думаю об этой суке.
Они более или менее скорректировали график съемок, чтобы Фиона могла посещать психолога, предоставили массажиста, следили за тем, чтобы она не задерживалась допоздна и успевала отдохнуть. Это выглядело как привилегия богатых. Незаслуженный подарок. Но, возможно, так рассуждала бы прежняя Фиона, которой управлял Голос. А нынешняя Фиона? Она пыталась видеть себя достойной такой роскоши и принимать это как должное.
Миновав поворот на Камароза-драйв, где жил Чейз, она по привычке посмотрела направо, в сторону его дома, как если бы Чейз стоял на тротуаре и ждал ее. Конечно, его там не было. Она до боли закусила губу, снова пытаясь осознать то, что произошло. Трудно было смириться с тем, что у Чейза был собственный, сложный мир, о котором Фиона и не догадывалась. Как выяснилось, он ужасно злился на Фиону. Обижался, что она часто отсутствует, много времени проводит в соцсетях и на кастингах. Она и знать не знала, чем дышит Чейз – подумать только, как умело он прятал все внутри. Пока однажды это не вырвалось наружу.
Вскоре шоссе сто один перетекло в автостраду номер пять. Она ехала в плотном потоке, и, когда перестраивалась на другую полосу, у нее вдруг возникло желание опубликовать пост. В последнее время Фиона почти ничего не выкладывала – она была так занята съемками в сериале, да и не чувствовала потребности. Но сегодня ей хотелось сообщить своим фанатам, что она в порядке. Фанаты. Какой глупый термин, не правда ли? Они ведь и не знали ее толком. Они смотрели на Фиону и видели… кого? Красотку? Девчонку, у которой есть все? Чья жизнь – предел мечтаний? Так же и Фиона смотрела когда-то на своих кумиров в Instagram. Но разве это здоровая жизнь? Неужели это реалистичный идеал, к которому нужно стремиться?
Когда движение замедлилось, она повернула камеру на себя. Солнце било в глаза, и на ее лице почти не было косметики – раньше, увидев себя такой на экране, она бы стерла запись или, по крайней мере, пропустила через фильтр, стирающий все недостатки. Но она вела машину и не могла оторвать глаз от дороги. Но это еще не все. Кого волнует несовершенство ее внешности? Кого волнует, что фото не отредактировано, а взято прямо из жизни? Ведь так и должно быть.
Застряла в пробке вместе с двумя миллионами других анджелинос! – наговорила в микрофон Фиона, и подпись появилась под ее фотографией. Когда поток наглухо встал на участке сужения шоссе, она бросила взгляд на экран и нажала кнопку «ОПУБЛИКОВАТЬ». Тотчас выскочило изображение. Вот она, Фиона без прикрас. Щурится на солнце. Прыщ на подбородке. Белесые ресницы. И слегка сальные волосы. Ужасный ракурс. Не говоря уже об эффекте «красных глаз».
И это именно то, чего она хотела.
На исходе августа
Далила
– Добро пожаловать, новички средней школы Вентура Хайтс! – громовым голосом прокричала миниатюрная энергичная женщина с розовыми прядями в волосах, пятясь назад по девственно-зеленой лужайке. – Меня зовут Марджори, и мне не терпится показать вам наш прекрасный кампус!
Далила взглянула на Аву. На груди сестры красовался желтый бейдж с ее именем и буквой F[64], означающей первый год обучения в старшей школе. На таком же желтом бейдже Далилы внизу стояла буква J. До сих пор не верилось, что всего два года отделяют ее от поступления в колледж. И казалось уму непостижимым, что еще недавно она строила совсем другие планы на сентябрь, даже не помышляя об учебе в обычной школе.
Она услышала шепотки. Три девушки, тоже экскурсантки, украдкой поглядывали в сторону Далилы. Пока классы новичков брели по лужайке, слушая болтовню Марджори о том, что газон у них под ногами – вовсе не трава, а что-то вроде экологически чистого, биоразлагаемого материала, полученного из переработанных пластиковых бутылок, одна из девушек набралась смелости и подошла к Далиле.
– Прошу прощения? – прошептала, судя по бейджу, Кэти – кореянка спортивного телосложения. – Но ты же не Лила Ди, правда?
– Лила Ди, – ответила Далила немного застенчиво и вполголоса, чтобы не привлекать внимания.
Девушка округлила глаза.
– И ты собираешься учиться здесь? – ахнула вторая девушка, Олив. Далила заметила на бейджах у обеих букву F, как у Авы.
– Я думала, ты в Берлине с Джасмин Уолтерс-Диас!
– Я уже вернулась оттуда, – призналась Далила. – И поездка была потрясающей. Но сейчас у меня школа.
На самом деле Далила не собиралась учиться в обычной школе – скорее, ей пришлось принять такое решение, чтобы удержать свою семью от спонтанного взрыва. После всего, что случилось со Скарлет, полицией и тем более с Фейт, и речи не могло быть о том, чтобы родители позволили Далиле перейти на онлайн-обучение и строить карьеру инфлюенсера.
Впрочем, ее мать и отец пытались сохранить объективность, выслушав обе стороны. Они поговорили с родителями Фейт, и те признали, что их девочка всегда была чересчур эмоциональной и ранимой, с трудом отличала правду от вымысла – хотя никто не ожидал, что она совершит нечто подобное тому, что сделала со Скарлет. Родители Далилы прочли множество статей и свидетельских показаний в Конгрессе о травле в Интернете и о том, что социальные сети должны прилагать больше усилий для защиты своих пользователей. Они побеседовали с менеджерами, юристами и другими родителями, чьи дети увлекались игрой в инфлюенсеров – расспрашивали, как им удается сохранять здравомыслие и прагматизм, как они готовятся к будущему, как оберегают свою частную жизнь. Но все-таки трагедия со Скарлет глубоко потрясла их и подкосила. Так что Далиле выбирать не приходилось.
Ну, а если честно? Далила не так уж и боролась за онлайн-обучение. Решение родителей, конечно, задело ее, и перспектива регулярных занятий в школе не привлекала, но она тоже была потрясена тем, что произошло этим летом. Она все еще не могла полностью осознать того факта, что Фейт – в общем-то, малознакомая девочка, но завоевавшая доверие ее младшей сестры, – была настолько одержима Далилой, что убила ради нее. Поражало и то, что Фейт собрала крепкие улики против целой группы других людей, включая друзей Далилы, чтобы сбить копов со следа и отвести подозрения от самой себя и Далилы, своего кумира. И наконец, Фейт в своем сообщении угрожала Далиле, требуя прекратить поиски. Должно быть, она поняла, что Далила близка в разгадке. У Фейт не было выбора.
Месяц назад Далила и Ава навестили Фейт в детской психиатрической клинике, где она проходила лечение. Далила не хотела ехать, но она понимала, что Аве нужно как-то закончить отношения с Фейт, а справиться с этим в одиночку у сестры просто не хватило бы сил, поэтому она собралась с духом и решилась. Большую часть времени Далила простояла в углу маленькой палаты Фейт, сложив руки на груди. Ей удалось задать только один вопрос: Почему? Зачем жертвовать своей жизнью ради такой глупости? И Фейт, немало удивившись, ответила: «Потому что это несправедливо – то, что люди говорят о других людях в Интернете. Скарлет должна была исчезнуть». А что, если союзники Фейт готовы и дальше вершить собственное правосудие? Что, если бы кумиром Фейт стала Скарлет… а Далилу она бы возненавидела? Тогда Далилу постигла бы участь Скарлет? И хотела ли Далила жить в мире, где ей постоянно угрожала бы смертельная опасность?
Нет, вряд ли. Она не хотела, чтобы ее глупые ошибки оборачивались сейсмическими сдвигами во вселенной. Или ее флирт с парнями вызывал бы эффект домино на всей планете. Она не возражала против случайного флирта с чужими бойфрендами, но только чтобы это не превращалось в повод для расправы со стороны шипперов. Если честно, она предпочла бы, чтобы люди вообще не следили за ее личной жизнью.
Однако она хотела сохранить активность в Интернете – ей по-прежнему нравилось публиковать посты о животных, диабете и анти-буллинге. И, как ни безумно это прозвучит, но в свете трагедии Скарлет и после того, как утихла ненависть фанатов Джеклета, она стала чем-то вроде «горячего товара». Поэтому родители предложили ей сделку: если она пойдет в обычную школу, они наймут для нее менеджера на полставки. Они подыскали здравомыслящую женщину по имени Глория, и та пообещала, что не будет связывать Далилу серьезными обязательствами, изматывать кастингами или лепить из нее бренд и только бренд. Глория, тоже мама, охотно подстроилась под расписание Далилы, а те бизнес-проекты, что она предлагала, соответствовали возрасту ее подопечной, не подразумевали скандалов и вдохновляли своей сдержанностью.