не знал, что происходит с такими машинами после перевоза на автомобильное кладбище, и может только предположить, что оттуда их отправляют на металлолом или разбирают на запчасти. Два звонка на «кладбище» ничего не прояснили. После обеда Лейси уведомила Майкла, что идет к врачу и на работу не вернется.
Это был обман: она поехала в Панама-Сити, впервые после аварии сев за руль без сопровождающего. Она не превышала скорости и делала над собой усилие, чтобы не шарахаться от каждой обгоняющей ее машины. Нервы были напряжены, как струны, трудно было дышать, ныл желудок, но Лейси твердо решила не сдаваться. Добравшись до автосвалки, она остановилась на посыпанном гравием пятачке между буксиром и видавшим виды пикапом и спросила пожилого работника в замасленной рубахе и с неопрятной бородой, где тут контора. Он указал на мятый железный барак с распахнутой дверью. Там она нашла помещение с длинным прилавком — здесь механики покупали снятые с машин запчасти. Стены оказались увешаны колпаками с колес, один угол был отведен под календари с полуобнаженными девицами. При появлении интересной женщины все присутствующие замерли. Мужчина по имени Бо — так было написано у него на рубашке — заулыбался и произнес:
— Здравствуйте, мисс, чем мы можем быть вам полезны?
Она тоже улыбнулась:
— Я ищу свою машину. Три недели назад она попала в аварию в резервации таппаколов и оказалась здесь. Я хотела бы ее найти и забрать кое-какие личные вещи.
Бо перестал улыбаться.
— Раз машина здесь, то она уже не ваша. Полагаю, она разбита?
— Да. В страховой компании мне сказали, что она здесь.
Бо подошел к компьютеру.
— ВИН-код у вас с собой?
Она подала ему техпаспорт. Он защелкал по клавиатуре. К нему присоединился второй сотрудник, Фред. От другого края прилавка за ними внимательно наблюдали два механика. Бо и Фред хмурились, что-то смущенно бормотали.
— Сюда, пожалуйста, — произнес наконец Бо.
Он провел Лейси по короткому коридору и вывел из барака через боковую дверь. Бескрайний двор, скрытый от внешнего мира высоченным забором, был заполнен сотнями увечных легковых и грузовых автомобилей. Вдали какой-то огромный неуклюжий агрегат плющил жалкого железного уродца. Бо поманил к себе жестом работника в белой рубашке, более-менее чистой, в отличие от одежды Бо и Фреда. На ней не имелось значка с именем; видимо, это был распорядитель. Бо сунул ему листок.
— Она ищет «приус» из индейской резервации. Говорит, он ее.
Распорядитель нахмурился и покачал головой:
— Его здесь уже нет. Какой-то человек купил его несколько дней назад за наличные. Купил и увез на эвакуаторе.
Это стало для Лейси полной неожиданностью.
— Кто он такой? — пролепетала она.
— Понятия не имею, мэм. Да он, кажется, и не представился. Сказал, что ему нужна эта машина, и расплатился. Так сплошь и рядом бывает. Купят и разбирают на запчасти. Раньше я его не видел.
— Нет никаких записей? Никаких следов?
Бо усмехнулся, его босс тоже — какая неосведомленность!
— Нет, мэм, — ответил босс. — Когда машину снимают с учета и аннулируют ее техпаспорт, никого больше не волнует, что с ней происходит. В нашем деле продажа за наличные — обычное дело.
Лейси не знала, что еще спросить. Скорее всего, эти люди ее не обманывали. Она окинула взглядом горы железного хлама и поняла, что искать «приус» совершенно бесполезно.
— Жаль, мэм, — бросил распорядитель и решительно зашагал прочь.
Верна прислала эсэмэску: «Хочешь поговорить?»
После недолгой переписки подруги договорились о встрече.
Лейси приехала к Хэтчам после ужина. Верна была одна с детьми. Двое старших делали домашнее задание за кухонным столом, Пиппин и годовалый малыш спали. По словам Верны, после гибели Хьюго в доме еще ни разу не было так тихо. Они пили на внутреннем дворике зеленый чай и любовались далекими фейерверками. Верна устала от нашествия родственников и теперь переводила дух, хотя ее мать уже завтра должна была вернуться, чтобы помочь с Пиппин. Верна была обессилена, но теперь ей хотя бы удавалось поспать. Правда, она раз за разом просыпалась от одного и того же сна: ей снился живой Хьюго. После этого она пересиливала себя, возвращаясь к реальности. С четырьмя детьми на руках Верна была лишена роскоши полноценного траура. Жизнь отказывалась замедляться.
— Сегодня страховая компания перечислила мне деньги, — сообщила она. — Вопрос со средствами на жизнь решен — до поры до времени.
— Отлично, Верна.
— С годик мы продержимся, но мне все равно придется искать работу. Хьюго зарабатывал шестьдесят тысяч в год, и мы никогда не могли отложить даже цента. Часть его денег я должна буду где-нибудь зарыть на будущее, для детишек.
Ее тянуло на разговор, ей требовался слушатель со стороны, не из числа родственников. По диплому университета Флориды она была специалистом здравоохранения и примерно год, пока не забеременела, проработала социальным работником. А после появления третьего ребенка отбросила всякие мысли о собственной карьере.
— Мне нравится мысль о работе, — призналась Верна. — Я долго пробыла профессиональной мамой и теперь готова к переменам. Мы с Хьюго часто это обсуждали и решили, что как только Пиппин возьмут в ясли, я вернусь на работу. Возможно, на две зарплаты мы бы сумели перебраться в дом побольше, а то и начать откладывать деньги на образование детей. Хьюго цены не было, Лейси! Самолюбивый, конечно, этого у него не отнять, но совершенно не чурался труда…
Лейси слушала и кивала. Верна уже десять раз рассказывала ей о своих мечтах возобновить карьеру.
Верна сделала глоток и ненадолго закрыла глаза.
— Представляешь, родственнички уже клянчат у меня деньги! — призналась она вдруг. — Два кузена Хьюго, те, что дольше всего здесь ошивались, попросили взаймы. Я ответила отказом и выгнала их взашей, но они обязательно вернутся. Что за люди, как они могут так поступать, Лейси?
На риторический вопрос был возможен единственный ответ:
— Не знаю.
— Слишком многие дают мне советы. Еще до похорон все знали, что я получу по страховке в связи со смертью Хьюго сто тысяч, вот пиявки и выбирали местечко, где бы лучше присосаться. Меня от них тошнит! Мать и сестры этого себе не позволяют, зато двоюродные и прочая родня, которую мы с Хьюго не видали уже лет пять, тут как тут.
— Гейсмар говорил, что встретил у тебя в доме адвокатов, замышляющих судебные иски.
— Этих я тоже выставила. Один болтун утверждал, что я могу получить деньги по страховке, покрывавшей угнанную машину. Оказалось, что это ерунда. При таком угоне страховка обнуляется. Какими только исками они меня ни прельщали! Например, к концерну «Тойота» за нераскрывшуюся подушку безопасности и не пристегивавшийся ремень, но я не соблазнилась. У меня к тебе вопрос, Лейси: когда вы с Хьюго поехали в тот вечер в казино, он пристегнулся?
— В том-то и дело, что нет. Он пожаловался, что не срабатывает пряжка. Все ерзал, пытался вставить ее в защелку, но не получалось.
— Думаешь, кто-то испортил механизм ремня?
— Боюсь, что да, Верна. По-моему, кто-то вывел из строя и подушку, и ремень безопасности.
— Тогда это был никакой не несчастный случай?
— Да. Грузовой пикап, вдвое превышавший массой «приус», врезался в нас намеренно.
— Зачем?! Ты обязана сказать мне правду, Лейси. Я должна знать, что к чему.
— Я выложу тебе все, что знаю, только обещай не разболтать.
— Брось, Лейси, ты же меня знаешь!
— У тебя есть адвокат?
— Да, друг Хьюго по юридическому факультету. Я ему полностью доверяю.
— Эту историю не должен знать даже он. Еще не время.
— Обещаю. Выкладывай!
Было уже десять вечера, когда в дверь просунул голову Родерик.
— Мама, Пиппин плачет.
Верна поспешно смахнула со щеки слезы.
— Какой сюрприз! Ребенок в своем репертуаре.
— Я могу остаться на ночь, — предложила Лейси, входя следом за ней в дом. — Посижу с Пиппин, если что. Может, поговорим еще.
— Спасибо, Лейси. У меня остались вопросы.
— Думаю, их у тебя еще немало.
Глава 24
Встреча была назначена в отделении ФБР в Таллахасси, в десяти минутах хода от офиса КПДС. Инспектор, неулыбчивый служака по фамилии Луна, в ту минуту, когда Лейси и Гейсмар уселись за его широкий стол, заподозрил, что предстоит важный разговор. Справа от него сидел специальный агент по фамилии Пачеко, приветливый красавец лет тридцати пяти, без обручального пальца на пальце, сразу начавший поедать Лейси взглядом. Отдельно от всех, как будто он оказался тут случайно, сидел третий агент, Хан.
— Спасибо, что уделили нам время, — заговорила Лейси. — Знаем, вы люди занятые, но разговор будет долгий. Сколько времени вы нам отводите?
Луна покачал головой:
— Сколько понадобится. Мы слушаем.
— Спасибо. Вчера я спрашивала у вас по телефону про некоего Вонна Дьюбоза. Нас интересует, известно ли вам что-нибудь об этом человеке.
Пачеко взял со стола лист бумаги.
— Совсем немного. За Дьюбозом не числится преступлений ни в штате, ни на федеральном уровне. «Мафия каракатиц», превратившаяся потом в «береговую мафию», известна нам давно. Думаю, вы знаете ее историю. Мелкая банда с тяжелым прошлым, здесь, во Флориде, она ничем не отличилась. Лет двадцать назад некоего Дункана поймали рядом с Уинтер Хэвен за рулем грузовика с полным кузовом марихуаны. Управление по борьбе с наркотиками заподозрило, что он работает на организованную группу, скорее всего, на ту же «береговую мафию», но так ничего и не доказало, потому что Дункан молчал и отказывался от всякого сотрудничества. Он отбыл большой срок и вышел условно-досрочно три года назад. Так ни словечка и не сказал. Собственно, это все. На человека по имени Вонн Дьюбоз мы ровно ничего не имеем.
— Для нас никакой «береговой мафии» не существует, — добавил Луна. — Мы сейчас сосредоточены на известных структурах: Аль-Каиде, наркоторговцах и других славных парнях.