Джуниор с усмешкой наклонился к перегородке.
— Подозрительным — не то слово, Лейси! Шестеренки крутятся, вам надо быть настороже.
Лейси пожала плечами. Чего только не наслушаешься!
— Гритт — хороший человек, — продолжил Джуниор. — Он выступал за казино, в то время мы были по разные стороны. Но мы знаем друг друга очень давно. Мой отец и его дядя вместе выросли в хижине неподалеку от резервации. Они были как братья. Не скажу, что теперь наши семьи близки, виновата та склока из-за казино. Но у Гритта есть совесть, и он знает о коррупции. Он никогда не любил вождя, а теперь и вовсе возненавидел его и его родню. Сын вождя теперь констебль, поэтому расследование вашей аварии ничего не даст. Там все шито-крыто, вы сами видите. Но Гритт знает правду и считает, что у него есть доказательные улики. Поэтому он хочет с вами поговорить.
— Со мной?
— Да, с вами. Он считает, что вы заслуживаете доверия. Местным, из округа Брансуик, Гритт не доверяет, они ни во что не станут соваться. Вы уже поняли, наверное, что наше племя сторонится чужаков, особенно тех, кто со значками. Но Гритт раздобыл улики.
— Что за улики?
— Он не говорит. У здешних стен есть уши, поэтому мы были осторожны. Поймите, Лейси, Гритту грозит опасность. У него жена и трое детей, а вождь и его шайка — мастера запугивать. Все племя живет в страхе, люди помалкивают. Да и жизнь благодаря казино стала гораздо лучше, зачем раскачивать лодку?
Лейси сомневалась, что тюремное начальство станет подслушивать разговоры между адвокатами и заключенными из корпуса смертников; но потом она сообразила, что Гритт не адвокат, поэтому Джуниор разговаривал с ним в другом помещении.
— Почему он мне доверяет? Мы с ним не знакомы.
— Потому что вы не из полиции. И вы первая, кто пришел в резервацию и стал задавать вопросы. Вы и мистер Хэтч.
— Допустим. Как мне встретиться с Гриттом?
— Встречу устроит Уилтон.
— За кем следующий шаг?
— Мы с Гриттом договорились, что я попрошу Уилтона вас свести. Если вы, конечно, не против с ним потолковать.
— Я не против.
— Тогда я подам сигнал Уилтону. Только учтите, Лейси, тут нужна осторожность. Все напуганы. За Гриттом следят, за Уилтоном, должно быть, тоже.
— Они знают — кем бы они ни были — о возвращении Тодда Шорта?
— Это вряд ли. Мои адвокаты встречались с Шортом сегодня утром далеко от резервации. Если он не обманет и выступит с показаниями, то об этом все быстро узнают. После этого он будет на мушке.
— Не могут же они убивать одного за другим, Джуниор!
— Они убили вашего друга Хэтча. До этого они убили Сона и Эйлин. И о молчании Диггера Роблеса, второго доносчика, тоже небось позаботились, да упокоится он с миром.
В этот список приходилось, наверно, включить и Грега Майерса.
— Они ждут не дождутся, когда штат Флорида меня прикончит, — продолжил Джуниор. — Они ни перед чем не остановятся, Лейси. Никогда об этом не забывайте.
— Хотела бы забыть, но не могу.
Зальцман и его партнер по фамилии Фуллер приехали во втором часу дня, одетые формально, в брюки цвета хаки и мокасины — полная противоположность принятому в федеральной столице дресс-коду, темному костюму в полоску. На их фирму трудилась тысяча юристов на всех континентах. Ее безвозмездная деятельность по спасению приговоренных к казни убийц заслуживала всяческих похвал и порой приносила ошеломляющие результаты. Лейси много читала о фирме в Интернете и восхищалась усилиями, которые она прилагала в борьбе со смертной казнью.
Их встреча с Тоддом Шортом прошла обнадеживающе. Доносчик позволил записать на видео свои двухчасовые показания, в которых сознавался, что был нанят полицией и обвинителем для обмена своих ложных показаний на смягчение наказания и живые деньги. Юристы сочли, что он заслуживает доверия и искренне раскаивается. Джуниор не мог перестать ненавидеть человека, отправившего его в камеру смертника, но при этом пришел в восторг от происшедшей с тем перемены.
Зальцман объяснил, что без промедления подадут прошение о приостановлении приведения приговора в исполнение и о его пересмотре в суде штата. Следующий этап — работа с прокуратурой Флориды, при необходимости — обращение в федеральный суд. Лейси объем предстоящих тяжб казался неподъемным, но Зальцман уже неоднократно через все это проходил. Он в таких делах собаку съел и источал заразительную уверенность. Его целью был новый суд подальше от Клаудии Макдоувер, слишком пекшейся о собственных интересах.
Глава 29
Рано утром во вторник в кармане у Лейси завибрировал дешевый телефон. Звонил Коули с сообщением, что о Греге Майерсе до сих пор ни слуху ни духу. Обоих это ничуть не удивляло. Коули предупредил, что отправил ей по почте новый телефон с оплаченным трафиком, который доставят в течение нескольких часов. Получив новый телефон, Лейси должна была немедленно избавиться от теперешнего.
Обедала она с Элли Пачеко в закусочной рядом с Капитолием. За супом она рассказала, что полиция Ки-Ларго опечатала «Конспиратор», и теперь на яхту никто не проникнет. Пачеко сообщил, что через день-два отдаст КПДС лэптоп, сумку и рюкзак: это было их, а не его расследование, хотя ФБР не отказывало им в сотрудничестве. Полиция опрашивала завсегдатаев спортивного порта, но пока не нашла никого, кто бы видел что-нибудь необычное. В отсутствие фото пропавшего и каких-либо следов, располагая лишь его словесным описанием, полиция откровенно признавалась, что не надеется его найти.
После нескольких минут деловой беседы Пачеко сказал:
— Суп хорош, но как насчет ужина?
— Где мы находимся в профессиональном смысле? — спросила Лейси.
— Под нами твердая почва, — ответил он с улыбкой. — Мы играем в одной команде. Этические правила не позволяют мне увлекаться цыпочками из Бюро, так что путь открыт.
— Цыпочками?
— Так, с языка сорвалось. Вы этого не слышали. Мне тридцать четыре года, вам примерно столько же. Оба несемейные. Признаться, меня вдохновляет встреча с приятной женщиной в реальной жизни, а не на сайте знакомств. Вы туда заглядываете?
— Были две попытки, и обе закончились катастрофой.
— Я мог бы вам много рассказать, но не буду надоедать. Так что насчет ужина?
Если ответить «да», то только потому, что он довольно привлекателен, хотя излишне самоуверен — впрочем, среди знакомых Лейси молодых агентов ФБР скромников не водилось. То, что КПДС отчаянно нуждалась в помощи, ни за что не заставило бы ее ответить согласием.
— Когда? — спросила она.
— Не знаю. Сегодня?
— Что, если Бюро пронюхает о моей затее? Ваш босс заерзает?
— Вы же видели Луна. Он вечно ерзает, так ему удобнее. Я не усматриваю здесь конфликта интересов. Разве мы не на одной стороне? И потом, вы уже все нам сказали. Полагаю, тайн не осталось?
— Тайн целая куча, просто я еще с ними не знакома.
— Я не стану спрашивать. Как насчет вашего босса?
— Его легко обвести вокруг пальца.
— Я так и подумал. У меня создалось впечатление, что из вас двоих распоряжаетесь вы. Ужин, бутылочка вина, может быть, свечи? Я бы заехал за вами в семь. Только, чур, без вашего брата.
— Он уехал.
— Это хорошо. Он прелесть.
— Гюнтер самоотверженно защищает свою младшую сестру.
— Не стану его осуждать. Значит, в семь?
— В семь тридцать. Подберите хорошее, но не слишком шикарное местечко. Про свечи забудьте. Мы работаем на правительство и платим каждый за себя.
— Заметано.
Пачеко приехал на внедорожнике последней модели, свежевымытом и прошедшим по такому случаю уборку пылесосом. Первые пять минут они обсуждали автомобили. Лейси надоело арендовать машину, пора было купить собственную. Ей нравился старый «гибрид», но теперь она подумывала о чем-нибудь помощнее. Они поехали на юг, оставив центр города позади.
— Как вам каджунская кухня?
— Обожаю!
— Бывали в «Джонни Рей»?
— Нет, но слышала восторженные отзывы.
— Тогда давайте попробуем.
Лейси понравилась его машина, хотя в ней проявлялась его мужская гордыня. Сколько такая стоит? Несложный поиск дал представление о стартовой зарплате специального агента — 52 тысячи. Элли проработал в Бюро пять лет, и Лейси заключила, что они с ним зарабатывают примерно одинаково. Он похвалил ее квартиру и признался, что сам делит жилье с другим агентом. В Бюро было принято перемещать агентов по стране, поэтому Пачеко осторожно относился к приобретению собственного дома.
Она засыпали друг друга вопросами, хотя оба уже прибегли к помощи Интернета. Элли вырос в Омахе, учился в колледже и на юридическом факультете в Небраске. В нерабочей обстановке ему была присуща приятная легкость уроженца Среднего Запада, полное отсутствие напыщенности. Лейси училась сначала в колледже «Уильям энд Мэри», потом на юридическом факультете Тулейнского университета. Новый Орлеан знали оба: Пачеко провел там первые два года работы в ФБР. Они не скучали по этому городу — слишком влажно, и преступность зашкаливает, хотя сейчас, вспоминая его, испытали ностальгию. Выйдя из машины и направляясь к ресторану, Лейси уже готова была поставить Элли высокие оценки по всем категориям. Спокойнее, одернула она себя, мужчины всегда разочаровывают.
Устроившись за столиком в тихом углу, они открыли меню. Когда официант отошел, она сказала:
— Помните? Счет пополам.
— Ладно, хотя я предпочел бы заплатить сам. Это же я вас пригласил.
— Спасибо, но — пополам.
Больше они к этой теме не возвращались.
Начать решили с дюжины сырых устриц и с бутылки «Сансерр». Отдав меню, Элли спросил:
— Ну, о чем предлагаете разговаривать?
Вопрос прозвучал неожиданно, Лейси даже поморщилась.
— О чем угодно, кроме дела.
— Согласен. Сначала тему предлагаете вы, потом я. Любую, кроме казино и всего с ним связанного.
— Выбор очень широк. Начинайте, потом поглядим, как пойдет.
— Хорошо. У меня созрел вопрос. Если не захотите отвечать, я пойму. Каково это, когда вам в лицо бьет пневмоподушка?