Возразить было нечего. Агенты отпустили Уайтекера, а сами, безуспешно провозившись с диктофоном еще несколько минут, в досаде убрали его и поспешили на наблюдательный пункт. Шепард занял место за монитором, а Херндон позвонил в ФБР Атланты и вызвал группу поддержки.
Местные агенты прибыли всего через несколько минут и занялись диктофоном. Осмотрев его, они пришли к выводу, что сели батарейки, даром что новые. Один из агентов, Джей Спейдафор, сказал, что запасные батарейки у него в машине, и побежал за ними. Следовало поторопиться, ведь заседание в соседней комнате уже начиналось. Шепард включил камеру.
Кореец Й. Е. Ким из «Чейл йеданг» развеселился. Он остановился в отеле «Ренессанс» и вызвал такси, чтобы доехать до «Марриота», не зная, что отели стоят бок о бок. Уайтекер подошел вместе с ним к окну. День был ясный и солнечный, и подъезд «Ренессанса» был хорошо виден.
– Это же по соседству, – сказал Уайтекер.
– Ну да! А я не знал, – отозвался Ким. – Заплатил водителю два доллара за посадку.
Стрелки часов подошли к девяти.{225} Прибыл Ямамото из «Киова хакко». Поздоровавшись с ним, Уайтекер подошел к телефону, чтобы распорядиться относительно ланча и заказать завтрак. В это время Ямамото бросил свое пальто вместе с прочими вещами прямо на столик с камерой, но Уайтекер поспешил исправить положение.
– Здесь, наверное, есть гардероб, куда можно повесить пальто, Масси, – сказал он. – Не беспокойтесь, я уберу.
Ким занял место за столом и сказал, что слышал о землетрясении, разрушившем накануне Кобе, город в западной части Японии.
– Да, – покачал головой Ямамото, – погибло две с половиной тысячи человек.
– И взорвался лизиновый завод, – добавил Уайтекер.
– Да-да, – кивнул японец, улыбаясь.
– Лизиновый завод? – переспросил Ким, глядя на Ямамото с недоумением. – Ваш завод?
– Да, – ответил тот. – И теперь нам придется увеличить цену на лизин. До одного доллара и пятидесяти центов, наверное. – Он засмеялся.
Ким все еще не понимал.
– Значит, завод пострадал лишь частично?
Уайтекер и Ямамото, смеясь, помотали головами.
– Да нет, – сказал Уайтекер, – это просто…
– Это шутка, – закончил за него Ямамото.
Теперь они смеялись вместе.
Агенты вставили в диктофон новые батарейки. Херндон нажал кнопку, и бобины начали вращаться. Он снял телефонную трубку и набрал номер зала Кобба.
К телефону подошел Уайтекер.
– Это Боб, – прошептал Херндон. – Кейс в порядке.
– Простите? – не понял Уайтекер.
– Диктофон работает. Я принесу вам кейс.
– Спасибо, это будет замечательно, – отозвался Уайтекер.
– Я придумал, как объяснить это.
– Хорошо… – протянул Уайтекер. – Я составлял меню пару дней назад.
– Я сделаю вид, что я из обслуживающего персонала, – прошептал Херндон. – Скажу, что вы забыли кейс внизу.
– Ладно.
– Буду через пару минут.
– Хорошо, спасибо, – ответил Уайтекер.
Он положил трубку и вернулся к столу.
Часы показывали 9.05. Все было готово к началу переговоров. Мимото занял место во главе стола. Рядом с ним сидел новый сотрудник «Адзиномото» Хисао Синохара. В последний момент в зал ворвался Жак Шодре и устремился к столу с закусками, чтобы налить кофе. Все были в сборе, не считая представителей корейской компании «Севон».
– Не хватает двух участников, – сказал Уайтекер.
– Они будут в десять тридцать, – отозвался Мимото.
– Только в десять тридцать?
– Да.
– Тогда у нас в запасе уйма времени, – сказал Уайтекер.
– Будут еще двое из «Севона»? – спросил Ким.
– Не только двое из «Севона», – бросил Жак Шодре от сервировочного столика, – а еще один из «Тайсона» и один из «Конагры».
Все засмеялись при мысли о присутствии двух крупных клиентов при обсуждении вопроса о фиксировании цен.
– И еще один из ФБР, – произнес Мимото, улыбаясь и глядя прямо на Уайтекера.
Сердце Уайтекера пропустило удар, но все снова рассмеялись, и он понял, что это шутка.
– Ага, и семеро из ФКТ, – подхватил он.
Как и ФБР, Федеральная комиссия по торговле тоже была бы не прочь узнать о происходящем в зале Кобба.
– Да, и из ФКТ, обязательно, – отозвался Мимото, просматривая свои бумаги.
– Ха! ФБР! – повторил Уайтекер, еще не до конца успокоившись.
Он посмотрел на свои часы. Пора начинать.
– Итак, добро пожаловать в Атланту, – произнес он. – Мы столько раз встречались в Азии и в Европе, что приятно видеть вас всех наконец в Америке. Вести собрание предоставим, наверное, Кандзи. Думаю, сначала поговорим в основном об объемах.
Раздался стук в дверь. Все замолчали.
– Да? – отозвался Мимото. – Это ФКТ?
Уайтекер подошел к двери.
Это было ФБР.
В дверях стоял Херндон с чемоданчиком в руке.
– Я не уверен, туда ли попал, – сказал он. – Это ваш кейс?
– Да, – ответил Уайтекер.
– Вы оставили его в кафе, – сказал Херндон, протягивая ему кейс.
– Спасибо.
– Посыльный подумал, что это, может быть, ваш.
Уайтекер взял кейс, в котором работал диктофон, и, закрыв дверь, вернулся к столу.
– Это из обслуги, – объяснил он коллегам. – Я оставил кейс в вестибюле, когда заказывал нам еду и прочее.
– Вы забыли там кейс? – спросил Шодре.
– Ну да.
– Ничего себе!
– Погрузился в счета и заказы, а все остальное из головы вылетело.
– Какая честность! – восхитился Шодре. – В Париже его давно уже продали бы.{226}
– Да. Хорошо еще, что я оставил паспорт и остальные документы в номере.
– Вы носите все документы в кейсе? – вытаращил глаза Ямамото.
– Нет-нет, боже упаси! – ответил Уайтекер.
Все снова рассмеялись.
Запись переговоров в Атланте была еще одним несомненным успехом. Всего за полтора часа бизнесмены провели обзор производства лизина за 1994 год, то и дело восхищаясь тем, как дисциплинированно ведут себя участники сговора и как точно они придерживаются условленных объемов продаж. Присоединившийся к ним Чхом Су Ким из «Севона» внес лепту в банк компрометирующих данных, заявив, что долю «Севона» в объеме продаж надо увеличить на порядок. Другие возразили, сказав, что в этом случае обрушатся цены на всем рынке. В конце концов все, кроме «Севона», согласились с предложенными объемами производства на 1995 год и о повышении цены на лизин до одного доллара тридцати центов за фунт.
Через несколько дней Джим Мучник, новый юрист антитрестовского отдела, недавно включившийся в «Битву за урожай», вошел в конференц-зал с копией видеозаписи переговоров в Атланте. Запись необычайно его захватила. Остальные прокуроры уже вдоволь насмотрелись на конспиративные сборища производителей лизина, и эта новая встреча вызывала у них чуть ли не зевоту.
А для Мучника сборище в Атланте было просто потехой. Шутки про ФБР и ФКТ его просто сразили. Юрист не верил своим глазам, глядя, как участники преступного сговора воспринимают его как веселую игру.
В конце совещания конкуренты договорились установить цену на лизин в доллар тридцать центов за фунт. Мимото оглядел собравшихся.
– Итак, решено, – заключил он. – В Канаде будет та же цена?
Никто не знал, каков обменный курс канадского доллара, и Жак Шодре, достав газету, стал просматривать колонки финансовой информации.
– Так-так… Что же у нас в Канаде? – бормотал он.
Наконец он нашел то, что искал, и оказалось, что 1,3 американского доллара соответствуют 1,83 канадского. Мимото объявил, что новая цена назначается со следующей недели. За пару минут с помощью той же газеты они оценили весь канадский рынок примерно в сто миллионов долларов.
Мучник смотрел на все это, едва не остолбенев. «Это сон, – думал он. – Не может быть, этого просто не может быть».
Эдгар-Гувер-Билдинг[55] – самое громоздкое и непривлекательное строение официального Вашингтона. На Пенсильвания-авеню оно занимает целый квартал. Кабинеты вдоль коридора на седьмом этаже занимают помощники и заместители директора ФБР, которые надзирают за работой всей организации и докладывают человеку в кабинете в конце коридора – директору Бюро Луису Фри.
В начале 1995 года одним из новичков этого коридора был Уильям Эспозито, начальник Шестого, или уголовного, следственного отдела. Еще прошлой осенью он руководил офисом в Сан-Диего, откуда его перевели в управление заместителем помощника директора ФБР. Скоро он получил повышение и теперь отвечал за все крупные уголовные расследования, которые проводило Бюро.
Почти сразу после вступления в новую должность ему доложили, что с ним хочет поговорить начальник спрингфилдского офиса Дон Стаки. Эспозито взял трубку.
– Дон? Чем могу быть полезен?
– У нас тут очень важное расследование, но нужна ваша помощь в кое-каких недоразумениях с Министерством юстиции.
– Что за недоразумения? – спросил Эспозито.
Стаки объяснил, что расследование идет очень медленно. Оно касается нарушения антитрестовских законов, и агенты ФБР накопили столько вещественных доказательств, включая аудио- и видеозаписи, что дело можно было передать по инстанции еще несколько месяцев назад, однако антитрестовский отдел тормозит его. К тому же антитрестовский отдел никак не придет к соглашению с офисом окружного прокурора, который как раз настроен решить этот вопрос как можно быстрее.
– Но я не хочу поднимать шум, не заручившись согласием Бюро, – сказал Стаки. – Дело затрагивает интересы очень влиятельных людей, и наверняка на нас постараются оказать давление. Я думаю, что вам, а может, и директору нужно быть в курсе, чтобы это не стало для вас неожиданностью. У меня такое впечатление, что за пределами Спрингфилда почти никто об этом деле не знает.
Эспозито не удивился. Спрингфилд не то место, где случаются сенсации. Если работникам управления попадался документ спрингфилдского отделения, они лишь бегло просматривали его. К тому же в ФБР привыкли обращать внимание в первую очередь на насильственные преступления. И хотя преступления в среде «белых воротничков» в последнее время участились, на обычаи управления это не повлияло. Расследование корпоративных преступлений редко привлекало внимание.