— Да ты куда, коза, гонишь!!! Ты же мне под кожу гонишь, сука!!!
Столько боли и отчаяния прозвучало в этом зверином вопле, что Парфен даже вздрогнул.
Вместе с этим криком разметались занавески, прикрывающие вход в комнату, и на кухню вылетел мужчина. Вид его настолько поразил Григория, что все остальные мысли просто вылетели у него из головы в одну секунду.
Глаза! Дикие, круглые и совершенно безумные!
У выскочившего на кухню субъекта они напоминали две автомобильные фары и совсем не походили на нормальные живые человеческие глаза. Григорий даже засомневался, видит он ими сейчас кого-нибудь или нет. Нижняя челюсть у данного представителя человеческого рода мелко подрагивала, и казалось, что он вот-вот разревется.
— Коза! — повторил тип уже значительно спокойнее, но зато с большим оттенком горечи в голосе. — Почти пять кубов под кожу загнала!
Гришка, до сих пор не отрывавший взгляда от лица человека, посмотрел теперь на его руки. Поистине, от этого зрелища бросило бы в пот любого — в одной руке шприц такого размера, что им запросто можно делать укол слону, вторая перетянута жгутом повыше локтя и вся перепачкана кровью. Со сгиба локтя прямо на пол падали густые черные капли.
— Хорош орать, сейчас Марина придет, — цыкнул на него Чемодан.
Действительно, Марина появилась в ту же секунду и, почти не обратив внимания на несчастного наркомана с голым торсом, деловито протянула им небольшой пузырек с прозрачной жидкостью. Чемодан сунул ей заранее приготовленные деньги.
— Иди в комнату, сейчас подойду. — Только теперь она коротко глянула на страдальца. Видно, подобные сцены были для нее не новостью. — Пошли, ребята, я дверь за вами закрою.
Глава 8
Григорий стоял у парапета и курил. Он почти не чувствовал дыма сигареты. Во рту смешался миллион ощущений, и табак уже не показывал своего вкуса. Замерзшая река выглядела ровным снежным полем. Кое-где в свете луны и уличных фонарей угадывались протоптанные людьми тропинки.
Парфен взял с парапета банку с джин-тоником и в два глотка прикончил остатки. Посмотрел на пустую жестянку и кинул ее на лед. Глянув ей вслед, Григорий вздохнул и пошел вдоль гранита. Шел он неторопливо, наслаждаясь тишиной и спокойствием. Он вспоминал слова, сказанные ему недавно в баре.
Когда они с Чемоданом покинули двор, Витька прикрыл калитку и радостным голосом оповестил приятеля:
— Нормалек! На всю ночь кувыркаться хватит!
У Гришки, после того, что он увидел в притоне, «кувыркаться» пропало всякое желание. Он вспомнил зону, звериный оскал иногда насмерть сцепившихся зэков — все это было не то по сравнению с тем, что он видел только что. Там люди дрались по понятным причинам. А тут… человек зачем-то хотел убить сам себя. Причем упорно, старательно, да еще просил в этом помочь. Он вспомнил невидящие фары-глаза, и опять мороз пробежал по коже.
Брр.
— Ты знаешь, я домой поеду, — заявил он.
— Ты что-о-о? — изумлению Витьки не было предела. В его понимание никак не входило, как можно отказаться от уже купленной наркоты.
— Устал я, спать хочу, — Парфену не хотелось вдаваться в объяснения.
— Так мы сейчас винтом такой тонус поднимем!
— Не хочу я винта, я дрыхнуть хочу!
Чемодан с минуту таращился на него, в немом изумлении приоткрыв рот.
— А девчонки? Что я один с двумя делать буду? Гриня, ты чего?
— Справишься! Все, без базара! — немного жестко закончил Григорий. Простодушный товарищ уже начал утомлять его.
— Ну так давай хоть курнем напоследок. У меня еще осталось!
— Короче, сейчас рулим к вашей хате. Вы десантируетесь, а я валю домой. Все!
— Ладно, как скажешь, — обиженно пожал плечами Чемодан. — Поехали, шеф! — недовольным голосом буркнул он, усаживаясь на переднее сиденье.
— Что, не взял? — всполошились проститутки, видя, что их кавалеры вернулись невеселыми.
— Да взял, все я взял! — Чемодан не мог скрыть свою досаду.
Грамотно воспитанные девушки поняли, что лучше к денежным кавалерам с вопросами не лезть, и всю дорогу молчали.
Григорию вдруг стало немного жаль незатейливого парня, от души старавшегося угодить своему бригадиру. Но и против своего желания идти он не собирался. Во всяком случае, колоться той дрянью после увиденного он не стал бы ни за что. Когда машина остановилась у подъезда, он попросил водителя:
— Погоди меня, я хорошо заплачу.
— Сколько?
— Пятьдесят баксов.
— Годится, командир! — шофер даже не спросил, сколько ему придется ждать.
— Ладно, давай докурим траву, — предложил он Чемодану.
Тому не нужно было два раза повторять. Он с профессиональной ловкостью соорудил косяк, и они раскурили его вчетвером.
— Так что, может, с нами двинешь? — с последней надеждой спросил Чемодан.
— Нет, братан, я баиньки. Счастливо вам отдохнуть. Завтра увидимся.
Водитель был несказанно рад его появлению и коротко спросил:
— Куда теперь?
— Давай покатаемся с часок, а там я скажу, где остановить! Еще сверх полтинника накину.
Мотор резко тронулся с места, лихо вывернул и помчался в обратном направлении.
— Давно в Москве не был?
— Да.
— Сам приезжий или москвич?
— Москвич.
— Может, музыку включить?
Водитель был несказанно рад свалившемуся неожиданно солидному приросту к оплате за проезд и не знал, как угодить клиенту. Григорию же он надоел гораздо раньше отмеренного им самим времени.
— Останови тут, — распорядился он, заметив неоновые огни ночного кафе. Называлось оно «Север».
Впрочем, ему все равно, где высадиться, лишь бы избавиться поскорей от болтовни водилы. К тому же он страшно хотел есть и пить. Во рту была засуха. В желудке урчало еще в сауне, и кишки просто требовали загрузки продуктов. Он побыстрей рассчитался с водилой и, не оглядываясь, почти бегом направился к двери в облюбованное заведение.
Народу там почти не было, всего-то три человека. Двое разговаривали между собой, совершенно никак не прореагировав на его вторжение. Третий, наоборот, не сводил заинтересованного взгляда с парня. Перед ним стояла бутылка пива и что-то лежало на тарелке.
Бармен тоже встретил появление Парфена любопытным взором.
— Поесть что-нибудь есть?
— Солянка, шашлык…
— Давайте солянку, шашлык и хлеба.
— Пить что-нибудь будете?
— Пива две бутылки.
Он уже почти управился с едой, когда услышал над ухом мягкий голос:
— Простите, я вам не помешаю?
Григорий кинул быстрый взгляд, не отрываясь от еды. Рядом с ним стоял тот самый мужчина, который минуту назад сидел за столиком один. Вопрос прозвучал мягко, без всякой требовательности и навязчивости.
— Просто я смотрел, как вы торопливо кушаете, и мне захотелось спросить, куда вы так торопитесь.
— Никуда я не тороплюсь! — удивлению Григория не было предела. — Наесться хочу, — буркнул он вдобавок, думая, что навязчивый мужик отстанет.
— А вот этого я вам не советую как врач, — заметил незнакомец, присаживаясь все же за его столик. — Но я имел в виду совсем другое: куда ваше поколение так спешит?
Григорий внимательно посмотрел на незнакомца. Возраст — пятьдесят с лишком. Лоб прорезан глубокими продольными морщинами. Кустистые брови. Под ними — внимательный взгляд. Глядя в эти карие глаза, Парфен сразу поверил, что перед ним врач. Так, как смотрел сидящий напротив него человек, смотрят на пациента. Чуть устало, словно говоря взглядом: «Ты у меня далеко не первый за сегодняшний день. Но я все равно тебя выслушаю и помогу, если, конечно, это в моих силах!»
Во всяком случае, угрозы для себя с его стороны Парфен не чувствовал. Попил мужик пивка, вот и поболтать захотелось. Неожиданно и его самого потянуло на разговор. Почему-то захотелось поговорить с этим мужиком, одетым в кремового цвета вязаный свитер и джинсы. Позже, уже на улице, он осознал до конца, почему это произошло. Просто он устал за последние полгода от общения с однотипными людьми, причем именно с теми, с кем до этого в жизни и здороваться не приходилось. Либо менты, либо зэки или бандиты — другого выбора у него просто не было. А перед ним сидел простой, нормальный человек. Такой, как его отец, как друзья отца. Как отцы его институтских друзей.
— Мы спешим? — повторил он вопрос врача. — Да, жить спешим! Вернее, это просто так кажется, что мы спешим, а на самом деле жизнь ускорилась!
— Да слышал я про все это! — махнул рукой мужчина. — Все это чушь! Жизнь для кого ускорилась, для кого замедлилась. Я говорю в целом. Вот раньше мы учились, женились, работали, делали карьеру… И не перли сразу, как баран на новые ворота: «Дай! Дай мне «Мерседес», дай мне денег мешок!»
— А что же в этом плохого? Ну, в том, что сейчас люди имеют возможность заработать? Раньше, при коммунистах, как я слышал, то того нет, то сего нет! А сейчас все есть — только деньги зарабатывать не ленись!
— Меня зовут Павел, — неожиданно представился незнакомец.
— А отчество ваше?..
— А-а, не стоит, — вновь махнул рукой тот. — Знакомство у нас с тобой кабацкое — на полчаса, так что зови просто Павел. Павликом не нужно, а вот Павел — в самый раз! Тебя-то как зовут?
— Григорий.
— Вот ты скажи мне, Григорий, деньги ценить нужно?
— Что за вопрос! Конечно!
— А когда человек их ценит?
— И когда же?
— Когда он сам заработал! А ежели он их жульничеством приобрел или еще другим каким нечестным способом, так они у него не задерживаются и впрок не идут!
— Это вы к чему клоните?
Григорий уже давно заметил, что подсевший за его столик мужчина явно чем-то расстроен, причем здорово. Русло выбранного разговора подсказало парню, что, скорее всего, у мужика проблема с сыном или дочерью.
— А к тому, что ваше поколение трудиться разучилось. Все хотите сразу, нахрапом взять! Раз — и в дамки! А в жизни так не бывает! Ее строить постепенно нужно, день за днем, день за днем!