Нэтч шел по многолюдным улицам, стараясь ни о чем не думать. Жители Андра-Прадеш лихорадочно сновали мимо, словно гальванизированные присутствием семейства Сурина прямо среди них. Голоса звучали громче, одежда была более яркой. Здесь перемешивались люди всех цветов кожи, всех классов и вероисповеданий, подобно тому как перемешивались окружающие их здания. Охранники МСПОГ, уличные музыканты, торговцы экзотическими овощами и фруктами, деловые люди, программисты с конвейерных заводов, экипажи ховеркрафтов и грузовых тягачей, шумная детвора: здесь, в Андра-Прадеш, различия между людьми стирались.
Наконец Нэтч достиг подножья горы. У ворот дежурило с десяток охранников в зелено-голубой форме Секты Сурина. Почудилось ли это Нэтчу или они действительно настороженно держали пальцы на спусковых крючках своих иглометов?
Несколько минут охранники тщательно проверяли личность Нэтча, после чего его впустили в ворота. Две угрюмые женщины в форме молча кивнули, приглашая его подняться следом за ними по крутой горной дороге во двор, достаточно просторный, чтобы принять небольшой военный парад. Затем они прошли в Центр исторической признательности, приземистое пятиугольное здание в классическом древнегреческом стиле. В нем располагался музей, заполненный всевозможными диковинками и мраморными изваяниями представителей династии Сурина, возлежащих в торжественных, пронизанных сознанием собственной значимости позах. Там даже имелась статуя маленькой Маргарет, сидящей в ногах у своего отца.
Охранники присутствовали повсюду, с оружием наготове, обменивающиеся отрывистыми жестами, которые, как предположил Нэтч, представляли собой особый боевой жаргон. Похоже, никого постороннего в комплексе не было. Наконец две женщины провели Нэтча по длинному коридору и, не сказав ни слова, оставили его перед дверью в конце. Собравшись с духом, Нэтч открыл дверь и шагнул внутрь.
Он тотчас же оказался на плавающей платформе в просторной библиотеке. Здесь не было никаких признаков внешнего коридора; дверь, через которую вошел Нэтч, стояла сама по себе без каких-либо видимых опор.
«Мнимая реальность», – презрительно подумал Нэтч.
Шестиугольная платформа была лишь одной из тысячи одинаковых, которые простирались во все стороны, покуда хватало глаз, соединенные с соседями узкими мостками, подобные нанизанным на нитку бусинам. На каждой платформе вдоль четырех стен стояли книжные шкафы. Нэтч насчитал в каждом шкафу по тридцать две книги одинакового формата и толщины, из настоящей древобумаги. Казалось, эти тома – лишь малая часть невообразимо обширной энциклопедии. Нэтч огляделся по сторонам, тщетно стараясь найти хозяйку – и вообще хоть чье-нибудь присутствие. Через несколько минут он нетерпеливо взял из шкафа книгу в кожаном переплете и раскрыл ее на большом столе для совещаний посреди платформы.
ФСЛФЖ УОПСФ О СЛЖ!
Тшулк по сдл вопи фндул фдцф пойпуытпв,
Утлкд войр з под. Лсдкф вейнхф сдфлглсксгд
Слдкжф? Уогих спапапа слгихд. Ччч! Ччч!
– Вам никогда не приходилось читать Борхеса[6]? – раздался голос у него за спиной.
Резко обернувшись, Нэтч оказался лицом к лицу с Маргарет Суриной.
Дочь Маркуса Сурины немного постарела по сравнению с фотографией неизвестного фотографа, которую на днях выудил для Нэтча «Сборщик информации». Нэтчу захотелось узнать, почему Маргарет не потрудилась воспользоваться био-логикой, чтобы разгладить морщины на лбу, расправить сгорбленные плечи, скрыть седину, изрядно тронувшую ее когда-то черные как смоль волосы. Лишь ее глаза оставались ясными и проницательными, словно им предстояло продолжать ярко светиться долгое время после того, как остальная плоть увянет.
– Борхеса? – спросил Нэтч.
– Хорхе Луиса Борхеса, – подтвердила Маргарет. – Эта библиотека – его творение.
Это имя для Нэтча ничего не значило, и запрос в справочник Мем-Кооператива не дал никаких результатов.
– Никогда о таком не слышал, – признался Нэтч. – Он программист?
На лицо Маргарет словно с большой высоты спустилась улыбка.
– Он был писателем. Древний, живший еще до Восстания автоматов. Он написал о бесконечной библиотеке с книгами, содержащими все возможные сочетания слов и букв. И вы сейчас прочитали лишь одну из бесчисленных перестановок. – У нее была режущая слух привычка отчетливо выговаривать каждый слог каждого слова, даже те, которые обыкновенно проглатывались или присоединялись к соседней фонеме. «Все возмож-ные соче-та-ния слов и букв. Бес-чис-лен-ных пере-ста-новок».
Раздраженно покачав головой, Нэтч захлопнул книгу. Он любил разгадывать интеллектуальные головоломки, однако терпеть не мог людей искусства.
– Так зачем мы здесь?
– Это новшество, которое мы недавно установили во всех конференц-залах комплекса Сурина, – объяснила Маргарет. – Помещение автоматически определяет настроение человека и выбирает подходящий элемент «Мнимой реальности». В нашей базе данных тысячи различных вариантов виртуальной обстановки для любой ситуации. В конце концов, это ведь музей. – «Вирту-аль-ной обста-нов-ки для лю-бой ситу-а-ции».
Перевесившись через перила, Нэтч увидел только бесконечные лестницы и платформы.
– Я не думал о библиотеке, – презрительно фыркнул он.
Маргарет игриво улыбнулась, словно приглашая его разделить какую-то остроумную шутку.
– О, это самая распространенная жалоба, – сказала она. – Многие говорят, что программа не всегда улавливает их настроения и эмоции. А программист утверждает, что человек сам не всегда отдает себе отчет в том, что происходит у него в подсознании. Лично я нахожу это весьма очаровательным и неожиданным плюсом. Однако если вы предпочитаете что-либо более традиционное… – Легким движением кисти бодхисатва отправила библиотеку в небытие, заменив ее безликим обеденным залом с угловатой мебелью.
Почувствовав, как у него в груди вскипает раздражение, Нэтч поспешно скрыл его программой «Каменное лицо 83.4б». Маргарет хочет определить пределы его терпения или же это просто очередное проявление паранойи?
– Наверное, перед тем как мы сядем за ужин, вы желаете осмотреть комплекс, – предложила бодхисатва.
Когда они дошли до конца коридора, Нэтч почувствовал, что, кроме них с Маргарет, здесь есть кто-то еще. Быстро оглянувшись назад, он обнаружил, что за ними неотступно следует верзила с огромными бицепсами и забранными в хвостик светлыми волосами.
– Атриум Центра исторической признательности Сурина, – объяснила Маргарет, когда они оказались в просторном помещении под высокими сводами. – Не знаю, была ли у вас возможность увидеть его, когда вы сюда пришли. – Помещение было заставлено непритязательными памятниками великим деятелям науки: Алоретусу Монку, Тоби Джей Уитт, Альберту Эйнштейну, Исааку Ньютону. Разумеется, в этом пантеоне видное место занимал Шелдон Сурина, как и его протеже и будущий соперник Генри Остерман. – Мы стараемся подготовить посетителей к важным экспонатам чем-то приятным взору, – продолжала бодхисатва, хотя никаких посетителей, иллюстрирующих ее слова, не было. Она указала на коридоры за каждым ученым, обозначенные в честь его главного достижения: «Зал теории относительности», «Субэфирный двор», «Гравитационный проход».
Нэтч вежливо кивнул. Глупые туристические достопримечательности комплекса Сурина его не интересовали, особенно в настоящий момент, когда он тщетно пытался разгадать тайну этого здоровенного верзилы с белым хвостиком. Человек держался в полудюжине шагов позади, как того можно было ожидать от телохранителя, и подавал притаившимся во всех закутках охранникам знаки рукой, унизанной непомерным количеством тяжелых золотых перстней. Но если это сотрудник службы безопасности, разве он не должен быть одет в стандартную зелено-голубую форму Сурины, а не в эти свободные бледно-коричневые штаны и рубашку с расстегнутым воротником?
Наконец все трое вышли из Центра исторической признательности во внутренний двор, и только тут Нэтч мельком заметил тонкий медный ошейник на шее у верзилы. Островитянин!
Нэтч подивился тому, как он ухитрился не заметить другие признаки: неровные мышцы, накаченные физическим трудом, а не КОПОЧ, кожа, покрасневшая от длительного пребывания на солнце, небольшие шрамы, покрывающие руки. Определенно, Островитянин был нужен Маргарет не для физической защиты. Какой прок от этих ручищ толщиной со ствол дерева без био-логики?
Кто был этот человек и почему он так пристально смотрел на Нэтча?
Обзорная экскурсия по комплексу продолжалась почти час. Маргарет провела Нэтча по коридорам в Университет имени Ганди и показала аудиторию, в которой долгое время читал лекции Шелдон Сурина. Заглянув в окно учебного зала Секты Сурина, Нэтч увидел кафедры, за которыми наставники и младшие бодхисатвы проповедовали евангелие научной инновации. Его мимоходом представили нескольким отдаленным родственникам Маргарет, похоже, бывших единственными гражданскими людьми, бродившими по коридорам. Уже через двадцать минут это начало ему надоедать. Или Маргарет не унаследовала легендарный магнетизм своего отца, или она припасала энергию для более важного представления.
Островитянин, похоже, также потерял интерес к разглагольствованиям Маргарет. Оборачиваясь, Нэтч всякий раз заставал верзилу смотрящим на него. Его здоровенные загорелые ручищи, засунутые в карманы, напоминали торчащие из шахт баллистические ракеты. Во взгляде верзилы не было ни злобы, ни угрозы. Если бы Нэтча попросили подобрать слово для описания его поведения, он выбрал бы слово «скептическое».
Его осенила мысль. А что, если продолжительное турне по комплексу Сурина было лишь предлогом для того, чтобы дать Островитянину возможность изучить его?
Когда они возвращались назад, в Центр исторической признательности, Нэтч решил сам испытать Островитянина. Он поднял взгляд на Шпиль Откровения – как называлось высокое острие, торчащее посредине комплекса Сурина, – после чего сделал вид, будто споткнулся. Мастер феодкорпа готов был поставить эквивалент веса своего тела золотом на то, что налетит на Маргарет, прежде чем Островитянин сможет его остановить. Однако в считаные мгновения верзила молниеносно метнулся вперед и успел крепко перехватить его за грудную клетку. П