А почему она сама не может провести презентацию?
Запустив рассудок в комплекс Сурина, Джара убедилась в том, что зрители и не думают расходиться, несмотря на вторжение войск Лена Борды. Представитель феодкорпа «Мультиреальность» Сурина-Нэтча должен был выйти на сцену чуть больше чем через час, и в аудитории уже собралось почти четыреста миллионов мультипроекций. Если это число будет расти и дальше, толпа станет более многочисленной, чем та, которую собрала Маргарет на прошлой неделе, – быть может, даже достигнет цифры 1,3 миллиарда – столько человек присутствовало на похоронах Маркуса Сурины сорок шесть лет назад.
Когда топот солдат стал просто оглушительным, Джара зажала уши руками и забилась еще дальше в тень. Все еще чувствуя себя уязвимой и открытой, аналитик залезла в мешочек с био-логическими уловками и включила «Кокон 32», программу Лукаса Сентинеля, которая в прошлом уже столько раз помогала ей успокоиться.
Джара сразу же ощутила, как суматоха окружающего мира отступает по мере того, как ее КОПОЧ приглушают звуки и гасят краски, превращая все вокруг в безликое серое пространство. Ни «Конфиденциального шепота», ни входящих сообщений. Ни болтовни «Моря данных» на заднем плане.
Сможет ли она перед лицом миллиарда человек рассказать о технологии, в которой сама едва разбирается? И речь идет не о какой-то рядовой технологии – возможно, это самое радикальное изобретение в истории человечества, и до сих пор еще никто его не опробовал.
Существовал миллион причин, почему Джара не могла сделать презентацию. У нее абсолютно нет опыта выступлений перед огромной толпой. У нее плохая репутация в сфере био-логики. Вот уже почти двадцать лет она не держала в руках бейсбольную биту.
Но какие еще варианты есть у нее в настоящий момент? Улизнуть на станцию трубы и вернуться домой? Дождаться, когда шум утихнет, после чего бросить униженный «Конфиденциальный шепот» Лукасу Сентинелю, умоляя взять ее обратно на работу?
«Джара, взгляни правде в глаза, – сказала себе аналитик. – Ты хочешь потерпеть неудачу».
Эта мысль удивила и разозлила ее. Она хочет потерпеть неудачу. Хочет, чтобы последнее деловое начинание Нэтча провалилось в преисподнюю. Аналитик мысленно представила, как она выглядит со стороны: маленькое трепещущее, перепуганное создание, сжавшееся в комок под ногами у мраморных голиафов, людей с каменными сердцами и каменной волей.
И вдруг что-то у нее внутри взбунтовалось. «Это не я! – подумала Джара. – Я не такая. Настроиться на неудачу – это все равно что принять смерть. Если я просто собираюсь сидеть сложа руки и ни во что не вмешиваться, мне вообще незачем было появляться на свет!»
Собравшись с духом, Джара досчитала до двадцати и отключила «Кокон». Она приняла решение.
Как раз в этот момент из-за угла вывалилась знакомая внушительная фигура. Увидев аналитика, мужчина резко остановился посреди зала, однако толстая прослойка жира у него на животе продолжила двигаться, подчиняясь закону инерции. Статуя Исаака Ньютона весело проводила взглядом то, как Хорвил распластался на полу в полном соответствии с теориями великого ученого.
– О, слава богу! – взревел инженер, подползая на четвереньках к Джаре. – Я искал тебя повсюду!
Джара бросила на своего коллегу-подмастерья взгляд, полный стальной решимости.
– Хорви, презентацию сделаю я.
Хорвил изумленно разинул рот.
– Уговорить Маргарет не удалось?
– Куэлл был прав, – покачала головой аналитик. – Маргарет окончательно спятила. Она убежала в Шпиль Откровения, вооруженная иглометом. По-моему, она собирается отбиваться там до конца. Итак, Нэтч исчез, Маргарет вышла из игры, так что, полагаю, придется мне все взять на себя.
Инженер побледнел.
– Джара, здесь солдаты Совета. Их тысячи!
– Мне все равно. Я не собираюсь просто сидеть.
– Не успеешь ты подняться на сцену, как тебя утыкают дротиками с черным кодом, словно подушечку для булавок!
– Солдатам придется сделать это на глазах у миллиарда человек.
Лицо Хорвила исказилось в панике. Взгляд метнулся вверх, словно прося отца био-логики дать немного благоразумия.
– Послушай меня, – сказал инженер, хватая миниатюрную руку Джары и сжимая ее в своей лапище. – Мы можем отложить презентацию. Нигде не сказано, что мы должны выступить до братьев Пателей. Мы можем просто залечь на дно и устроить представление как-нибудь в другой раз.
– Ты в своем уме? Если мы сейчас отложим презентацию, братья Патель сожрут нас с потрохами! Втопчут нас в землю, и нам целый месяц придется выбираться оттуда!
– И что с того? Неужели дело действительно того стóит, Джара? – Может быть, Маргарет права. Пусть все будет как есть.
– Хорвил, мы сейчас говорим о своей жизни! Это наша работа. Неужели тебе нет никакого дела до феодкорпа, до «Мультиреальности», до… до всего того, над чем мы трудились на протяжении последних пяти лет?
– Нет.
На мгновение опешив, Джара побледнела.
– Нет?
Лицо инженера распустилось смущенной улыбкой, начисто лишенной иронии.
– Меня заботит только то, как бы не потерять тебя.
Джара стояла оглушенная, не зная, что сказать. Хорвил пытается вывести ее из себя? Или это имеет какое-то отношение к молчаливому соперничеству за расположение Нэтча? Определенно, этот увалень не может говорить серьезно. За те три года, что Джара знала Хорвила, он, пожалуй, не произнес ни одного слова, которое не было бы приправлено сарказмом. Аналитик вздохнула. Ну почему в тот самый момент, как она достигла умственного просветления, все остальное выскользнуло из фокуса?
– Хорвил, – мягко сказала Джара, сплетая свои руки в теплом гнезде ладоней инженера. – Надеюсь, ты меня поймешь. Я должна сделать презентацию. Просто должна, и всё. И дело тут не в феодкорпе, не в Нэтче, не… не в графике выпуска товара на рынок. Дело во мне. Дело в том, чтобы… чтобы не отступить. Не потерпеть неудачу.
Инженер задумался. Джара не могла догадаться, какие мысли роятся у него в голове. Способен ли богатенький мальчик из противоположного конца Лондона, который за всю свою жизнь ни разу не испытывал финансовых затруднений, понять кризис совести?
– Ты должна обещать мне, что с тобой все будет в порядке, – наконец сказал Хорвил.
Джара печально усмехнулась:
– Боюсь, это зависит не от меня.
Глаза Хорвила не озарились внезапным прозрением. Но он все-таки кивнул и крепко стиснул руки аналитика.
– Хорошо, – сказал инженер. – Чем я могу тебе помочь?
– Ты можешь помочь мне сориентироваться. Не знаешь, есть ли какой-нибудь другой выход на арену? – Джара указала в окно на ставшую уже привычной картину солдат Совета, свободно разгуливающих по внутреннему двору комплекса Сурина. Войска окружили Шпиль Откровения белым венцом, а также выстроились вдоль аллеи, ведущей к воротам арены. Охранников в зелено-голубых одеждах нигде не было видно. – Очевидно, попасть туда этим путем мы не сможем.
Хорвил решительно выставил вперед подбородок, и они с Джарой поднялись на ноги.
– Кстати, – сказал инженер, – есть вход сбоку, через музей. Куэлл вчера проводил меня через него.
Отряхнув брюки, Джара вежливо поклонилась статуе Сурины.
– В таком случае пошли.
Подмастерья обогнули памятник Тоби Джей Уитт и двинулись дальше. Они преодолели лабиринт витрин и больших металлических конструкций, с помощью которых Уитт когда-то проводила первые опыты с искусственным интеллектом. К настоящему моменту коридоры почти полностью вымерли. Подмастерьям попадались лишь перепуганные туристы, ищущие дорогу к выходу, да сотрудники службы безопасности Сурина, возвращающиеся на площадь.
Разговор в атриуме полностью изменил поведение Хорвила. Всего несколько минут назад инженер беспокоился за безопасность Джары. Однако теперь он решительно шел вперед, заполняя своей грузной тушей коридоры, словно готовый своим внушительным животом защитить аналитика от града игл. Глядя на него, Джара широко улыбалась, гадая, собирается ли Хорвил выходить на сцену вместе с ней и нужно ли в этом случае его остановить.
Хорвил и Джара прошли по переходу, соединяющему Центр исторической признательности с аудиторией. Они старались не привлекать к себе внимания, однако солдаты были по большей части сосредоточены на Шпиле Откровения. Из бойниц в стенах Шпиля выглядывали дула сотен игловинтовок, предостерегая солдат Совета не подходить ближе.
– Арена находится сразу за этой дверью, – сказал Хорвил. – Выход на сцену вниз по лестнице.
Открыв дверь, ведущую на арену, Джара увидела перед собой море белых балахонов.
Собравшаяся толпа насчитывала не меньше полумиллиарда человек, однако теперь в ней было уже много солдат Совета по обороне и благосостоянию. Они полностью окружили сцену и выстроились во всех проходах. Как и в предыдущий раз, солдаты с высеченными из камня лицами молча держали наготове свои иглометы.
Хорвил сглотнул комок в горле.
– Ты готова?
– Тянуть дальше нечего.
Они сбежали вниз по лестнице, полагаясь уже не на скрытность, а на быстроту. Спустившись вниз, они завернули за угол. И действительно, коридор поднимался вверх и заканчивался стальной дверью, которая должна была вывести прямо на сцену. Джара не ожидала, что последний участок подхода к сцене окажется без охраны. Однако, увидев перед дверью трех человек, она ахнула и спешно включила «Каменное лицо 83.4б».
Серр Вигаль, выдающийся нейропрограммист.
Лен Борда, верховный управляющий Совета по обороне и благосостоянию.
И Нэтч, мастер феодкорпа «Мультиреальность» Сурина-Нэтча.
Сделав шаг назад, Джара споткнулась и аккуратно упала в объятия Хорвила.
Она никак не могла себе представить, что Лен Борда такой высокий. Он возвышался над остальными подобно тонкому каменному столбу, увенчанный своей лысиной. Джара узнала бы его суровое лицо где угодно, даже без белого балахона Совета и желтой звезды.