– Перетяни тряпкой, – выдохнул ей и резко подскочил. Жилы в теле горят, кровь словно кипяток, а в душе пламя ненависти.
Алексис на месте не стоял и потому отделался лёгким ранением в щёку, тоже болт. Стрелка он уже ловко приложил кочергой.
Я побежал по кругу, высматривая врагов. Их осталось не так много, они пьяны и дезориентированы. Спрятались за одной из хижин, пытаясь зарядить выпавший из рук предыдущего стрелка арбалет. Я в прыжке одолел ряд бочек и упал на них коршуном. Бью насмерть, поэтому кулак ломает кости лица. Чтобы не ранить костяшки рук – креплю себя магией.
– Игорь! – успел крикнуть Алексис, до того как их с Мариной накрыла ледяная буря, посланная кем-то и магов.
Я рванулся к ним, наотмашь кинув ледяную бочку и тем прибив оставшегося в живых наёмника сзади. Алексис опытный маг, поэтому сумел вовремя выбросить эфир и тем защитить от атаки. Но это чревато излишними потерями в силе, так как вместо конкретной формы творишь сыряк.
Сейчас это уже не важно, ведь мои основные цели – маги и главарь, идут навстречу. Боевым порядком, страхуя друг друга.
Марина гневно прокричала несколько матерков, поминая родню врагов и пустила в них ком огня. Атака была отбита, но в её свете главарь увидел, кто перед ним и изменился в лице. В шуме развороченного лагеря, что-то сказал магам и рванул к себе. Лучше всего вонзить ему копьё прямо сейчас, но… я хочу в рукопашной схватке.
Маги не стали мешкать и обрушили на нас воздушно-водную вакханалию. Два Воя и один слабый Гридень. Чего они хотят против уверенного Боярина? Сейчас я покажу им, что такое русская боевая магия!
Вихрь срезал мелкие ветки и листочки только с верхушек деревьев, затем сузился, укрепился и с жутким воем обрушился на трёх колдунов. Все силы бросили они на защиту, но её сорвало, как сухой лист по осени. Следом стихия добралась и до них самих. Оставаться в статусе живых им пришлось недолго. Я рванулся под растворяющийся вихрь и вонзил руку в грудь падающему противнику. Вздрогнул, закатил глаза от удовольствия и рванулся к остальным телам. Сердце каждого я с наслаждением смял и выпил силу. Сверхприятное чувство, лучшее из того, что приходилось пробовать – даже лучше постельных утех.
Выдернув руку из горячей груди, я огляделся в поисках главаря. Надо быть осторожнее – вдруг засел в одном из домов и выцеливает.
– Алексис! Будь начеку, а я пойду проверю всё…
В первом доме никого не оказалось, а когда вышел на крыльцо, хлопнуло эхо сработавшей ловушки. Побежал в последний и самый богатый дом – в нём должен быть вход в тоннель. Едва перемахнул порог, как в грудь прилетело тяжёлым. Я отлетел, скатившись кубарем с крыльца и только потом увидел приделанное ловушкой бревно в проёме.
Подскочить на кураже не вышло – спёрло дыхание. Заворочался, застонал. Сумел сесть и, уже крепко сосредоточившись, унял боль. Сильных повреждений нет, но была угроза. Я раздышался и опять рванул в дом. Теперь путь проверяю небольшим вихрем пущенным перед собой. Вроде что-то ещё собрал…
По узкому лазу я пролез едва ли не гусиным шагом. Ноги, казалось, сейчас загорятся от напряжения, но меня гнал зов застать смерть врага.
Вода заполнила всё пространство тоннеля, но замёрзнуть полностью не успела, только в некоторых участках образовался лёд. Главарь вмёрз по самую шею. Он был жив, но от сильнейшей боли периодически отключался. К сожалению, застать его в сознании мне не удалось.
Разморозить тоннель возможно только при содействии Марины, поэтому пока есть время перевести дух и подумать над результатами боя.
Чуть позже выбрался и направился к друзьям. Марина голосила на весь лагерь, пересказывая Алексису одну из жизненных невзгод. Боль в ноге почти ушла, а рана хорошо зарубцевалась. Времени поговорить сразу не оказалось, так как пришлось тушить полыхающие дома, пока пламя не перекинулось на сосны и ели. Уже после того как с первоочередными делами было покончено и стасканные к костру трупы заполыхали матёрым сухостоем, я пожалел, что оставил в укрытии трубку с кисетом. Возится в лагере нам оставалось до самого утра.
Сначала отмыться, потом всё тщательно обыскать. Ценности не главное, хотя с этим в лагере был полный порядок, но больше интересовали возможные письма, свидетельства и прочее. Марина уверенно ковыляла по лагерю вместе с нами и помогла отыскать нужный ящик в котором оказались письма от герцога. На самом деле, не так много и смысл посланий без явной преступности, но я надеюсь, что Геннадию Ортеговичу этого хватит.
Люблю это чувство удовлетворения, когда месть уже свершилась. Ведь пока наёмники были живы, постоянно думал о них и ощущал напряжение. Мне было важно то, что они делали и я словно жил прошлым, не в силах отдаться духу настоящего. Но вот мерзавцы убиты и наступил благостный покой. Пусть даже он вскоре кончится.
Раскидываться имуществом, я считаю, глупо. Всё, что можно забрать себе – нужно забирать. Изделия из золота и серебра, драгоценные камни и монеты – всё передам Ивану на продажу и хранение. Так же спрошу у бургомистра, кто числится владельцем того дома в городе, который мы разрушили. Если схема теневая – можно изъять в пользу города, если кто сдавал – наложить штраф, что хозяин способствовал преступности. Может даже и нам перепадёт. Не хочется быть в долгу у Александровых, даже если и общая выгода от союза со мной превысит траты на тот же корабль.
Вот уж действительно, не бывает место пустым, а на каждое хлебное ещё и претендентов дюжина. Утром, когда Алексис пригнал экипаж и мы начали грузить в него тяжёлые мешки с собранным, в лагерь ворвались бандиты!
– Вы чо творите, обмудки! – взвизгнула Марина и от щедрот души обдала самого резвого огнём.
Как ни удивительно, но от вида пламени их пыл заметно подостыл. Главарь коротко бросил приказ помочь раненому и с прищуром оглядел величественный экипаж:
– Али большие господа кого прибить хотят? Теперь мы тут будем заказы принимать. А Клыка выгоним.
Его шайка громко загугукала. Я устало спрыгнул с экипажа и в очередной раз глубоко затянулся табачным дымком. Алексис стоит без движения, но я вижу, что готов действовать в любой момент. Тем более, эти тоже припёрлись с арбалетом, хоть и маленьким – он висит разряженным у главаря на поясе.
– Я Игорь Колыванский, капитан-поручик Российской Империи.
Главарь банды выматерился и отступил на шаг. Кураж бандитов вконец угас.
– Захочу если, никто из вас живым не уйдёт. И не тянись к арбалету! – оборвал я движение главаря. – Это Марина, она огневик. Очень хотела бы ещё раз опробовать на живых мишенях новую магию. Вот такой шарик, – показал я пальцами куриное яйцо, – сжатого голубого огня. Двоих разом пробивает навылет.
– Так и чо не бьёшь? – просипел главарь.
– Если хочешь занять лагерь – будешь подчиняться Ивану Белому. Не в диком поле живёшь. Всякому делу руководство нужно.
– А ты ему кто, крыша?
– Он мой брат. И лучше вам общаться с Иваном, а не со мной. Запомните! Пока мы уезжаем, можете занять лагерь. Белого сам найди в Петергофе.
Марина с досады показала им жест выкусить и ласточкой взлетела на облучок. Коням груз пришёлся не по нраву, всё же не тяжеловозы – заметно поднапрягшись, они сдвинули экипаж с места. Это хорошо, что конструкторы сразу заложили нестандартную ширину колеса, а заметно увеличенную. Так бы мы увязли в мягком лесном грунте.
– Хорошо ты их приписал, Котик, – улыбнулась мне Марина и крепко прижалась.
Я чмокнул Огнёвку в пахнущую хвоей макушку.
– Больно было, наверное?
– Ну так, – пожала она плечами, – прыгнула в основном за счёт правой ноги. Ну ещё я буду перед отребьем слабость показывать.
– Бедная твоя ножка.
– Ой, ничего не бедная! – показала Марина язык. – Для дела сгодится.
Я ощутил, как от неё пошёл знакомый жар.
– Для этого самого дела?
– Ты же не против?
– Ещё бы! Мы можем даже прямо сейчас попросить Алексиса порулить…
Алексис легко согласился выйти "недолго порулить". Догадался же об истинной причине больше по нашему виду и взглядам. Я решил поступить тактично и навесил защиту, что глушит исходящие звуки. Нет больше Фаруха, что помогал мне с этим – пришлось мудрить и призывать мелкую братию из окрестных земель. А Марина-то уже распалилась и начала ласки! Без прежней ловкости из-за боли в ноге.
Сначала осыпала лёгкими поцелуями лицо, прошлась ноготками по щетине. Укусила за губу, предваряя поцелуй. Я ответил и мы начали жарко целоваться.
Пусть мы и отмылись как могли после ночного боя, но тела всё же помнят и пахнут кровавым потом. Точно так же, как меняется аромат при сильном возбуждении, так и когда побывал во власти сильнейших чувств от боя. В иное время Марина держит свою дикую кошку под контролем, но сейчас можно выпустить – начала принюхиваться, крепко вцепившись мне в плечи. Опустилась ниже, потом лизнула шею.
Рубаха быстро слетела. Сама Огнёвка пока не спешит расстаться с роковым чёрно-красным нарядом из кожи и это мне нравится. В нём она ещё более соблазнительна, чем без. Недаром прохожие в Петергофе сразу не могут понять кто перед ними: куртизанка или воительница?
И пусть за многие минуты близости я уже изучил облик Марины до малых черт, но всё же до сих пор восхищаюсь тем, как Природа соединила в ней их все. Удачным образом для меня! Миловидное лицо с флёром аристократичности, нежная кожа с мягким загаром, аккуратная грудь, что украшает Марину несмотря на малый размер. Очень жилистое тело, но, всё же, тонкая прослойка жирка есть и он мягкий, так что хватать и гладить всегда в сласть. Попка небольшая, но круглая, а когда Огнёвка изогнётся и оттопырит её – все прелести хорошо видны и соблазнительно доступны. Так и хочется коснуться, потереть и погрузить палец в горячие влажные объятья.
В наших традициях начинать с ласк ртом. Марина всякий раз просит меня об этом и потому я расслабленно откинулся на заднюю спинку. Раскинул ноги, чтобы ей было удобней, а плутовка тут же ухватилась одной рукой за член, а второй за яички и давай их сжимать. Осторожно, но настойчиво.