В море вышли рано утром. Дул холодный ветер, что гнал дождливый фронт. Мы с Мариной долго стояли у борта и смотрели на удаляющийся город с Гимназией. Провожающих уже не видно, но чувство их взгляда продолжало нас сопровождать. Наверное, не кипи во мне ледяным пламенем ненависть, совсем бы расклеился. Слишком уж мысли заворачивали не туда…
Глава 12
Клипер понёс нас с удивительной скоростью. Благодаря магии, воздушники и раньше, и с другими судами могли достигать подобной стремительности, но это затратно и имеет смысл лишь в особо худой ситуации. Клипер подхватывает малейший ветерок сам и, словно бы, тоже за счёт магии, превращает силу в скорость.
Команда моряков тоже дивится, хотя им то чего – уже третий месяц обкатывают судно и должны были привыкнуть. Зовут клипер “Меч”, в честь особо быстрой рыбы. Но название на борту начертано английской графикой и читается как "Клипер Анастасия", в честь возлюбленной создателя судна. Она умерла от болезни в молодом возрасте, была русской дворянкой, а с иностранным мастером познакомилась когда того переманили в Империю. Марине история понравилась, хотя её вряд ли можно назвать сентиментальной.
– Ну, романтики-то с пригоршню наберётся, что ты прям, – посмеялась она на вопрос. Мы на корме, на выходе из каюты и наблюдаем за слаженной работой команды. Если не знать флотского языка, можно было бы подумать, что переговариваются они не на русском.
– Странно, что её не вылечили, да?
– Лекарь мог просто не успеть же. Прихватит живот, а пока дозовёшься помощи, пока домашние поймут куда бежать…
– Пока добегут, – добавил я.
– И нет красавицы.
– Зато корабль есть. И останется в веках.
– Это очень романтично, хоть и грустно, – заявила Марина, потом взяла с бочки вяленую рыбёшку и треснула ею о перила. Начала дербанить.
– Словно Снежана сказала, – всё же отметил я, сдобрив смехом.
– Сам же говорил, что уже скучаешь, – лукаво глянула Марина, – вот и радуйся.
– Само скучается. Понимаю же, что пути назад нет. Ну и случится это должно было.
– Сложный ты, Котик, – показала на меня оторванным хвостом Марина, – всё стараешься с другого бока подойти, порассуждать. Я тоже, но у меня простые мысли: хорошее всегда заканчивается. Не каталась сыром в масле – и привыкать не следует. Мне с тобой хорошо. А поесть и пересоленную рыбу могу. Кстати, можно хоть в море я элем её буду запивать?
– Можно, – отмахнулся я, – но как это "не привыкать" – ты же теперь дворянка? Ещё и столбовая.
– Это вернуться надо. Вот если вернёмся, то начну привыкать, уговорил.
Мы посмеялись.
– И хорошо, – заключил я.
Пришло время отогнать холоднючую тучу с курса – эфирная мощь пришла в движение.
– Надел хочу, – мечтает рядом Марина и вполне могла бы этим отвлекать, но я уже достаточно ловок в оперировании вниманием, – а на нём пусть крестьяне будут. Хотя, какой ещё надел?! Я же столбовая дворянка. Значит, вотчину. И вот будет там люда полным-полно, будут они работать добросовестно, а я их баловать буду и развлекать выходками. Весело же? После похода на англов-то!
– И не войн больше, ни походов…
– За едой, разве что, – прыснула Марина.
– Так слуг же будет как мух, – покосился я. Тем временем, моряки радостно встретили эффект магии. Мы так уже пару опасных моментов прошли.
– Дык, а тебе разве нравятся жирухи? Я же так раскабанею, потом из опочивальни не выйти будет.
– Даже и не знаю, – призадумался я.
– Чего?! – возмутилась Марина.
– Жирухи-то понятно, но одних походов за снедью, всё же, маловато будет. Надо б добавить чего…
– Ой, – махнула ручкой Марина, – занятия рукопашным никто не отменял. Там сразу всё лишнее сойдёт.
– Ловко у тебя строить планы удаётся. Я вот что-то как-то потерялся после случившегося.
– Найдёшься, Котик, – прижалась она. Тёплая и ароматная, что на ледяном ветру вдвойне приятно. Я накинул свой плащ и на Марину.
Та промурчала что-то от удовольствия, теснее прижалась и продолжает:
– Плыть долго, да и врагов не видать. Будет враг – будет сила, как Сергий говорит.
– Спасибо, Морена! Кстати о силе – тебя не ломает из-за моей ауры?
– Нет, – с интересом посмотрела она, – с чего бы? Наоборот мне очень нравится быть рядом, как будто на солнышке лежишь.
– Видимо, это как-то связано с характером наших отношений, – задумчиво отозвался я. – Вот когда маг тебе чужой и при этом сильный – аж голова болит и глаза слезятся.
– Ты теперь как Нестор Огнебой, даже сильнее.
– Можно фокусы показывать, – со смехом выдал я. – Или города сжигать.
– Сжигать я буду, а твоя стихия – размалывать и размётывать.
– Знаешь, – выговорил я и на чувствах сжал ей плечо, – часть меня, которая человечная, даже боится этой силы. Я подошёл к порогу, когда могу вызвать такую непогоду, что после всего на месте города останется ледяная тюрьма, а то и пустыня. На несколько вёрст окрест. Сначала грянет ливень с молниями, а потом всё это быстро замёрзнет.
Марина шумно посасывает крепко высохший хвост рыбы. Молчит. Волны бьют в киль, скрипят мачты и прочая снасть. Крепким матерным словом сопроводил реплику кто-то из матросов.
– Я с младых лет мечтала о такой силе. Чтобы весь мир пылал и рушился. Рада хотя бы тому, что имею сейчас. Пусть хилая, но одарённость. Людское племя, как ты рассказывал, пережило самое тёмное время и благодаря Синеглазым ведьмам обрело новую силу. Ну вот ты один город уничтожишь, второй. Даже целое царство заморозишь – не вымрут. Соберутся, обозлятся и придут тебя убивать. Постараются взять живым, чтобы помучать. Не в первый раз, так во второй. Ты, Котик, этой частью себя хороший, даже добрый. Шведам твоим повезло иметь такого короля. Главное не забывай иногда слушать вторую часть. Слушать и делать как она хочет. Люди лучше всего понимают, когда за пряником летит плеть. Эй! – крикнула Марина одному из матросов. – Как тебя зовут? Ваня, принеси мне эля!
Я, в свою очередь, выудил трубку. Их у меня три – с запасом. И табака Эльхананович надарил пару больших мешков.
– Ты такой чудный, – понежилась Марина, приятно обдав рыбным дыханием. – Северное море, ледяной северный ветер… ты стоишь, такой сильный и красивый. У нас лучший в мире корабль и хорошая команда. Пахнет табаком и корабельным духом. Уж и не знаю, что может быть лучше…
– Ты, – с полуулыбкой выдохнул я. – Не только ты нашла меня, но и я тебя. Не думай там всякого. Я не мыслю жизни без твоих глаз, голоса и тепла. Хочу слушать, обнимать и вдыхать аромат. Пьянею от вкуса ауры.
– Спасибо! – счастливо зажмурилась она. – Я просто ненадолго представлю, что такая и есть. Что важная и мне следует себя беречь. Не всякая там.
– Хех! – вырвался у меня смешок. – И смешная.
Примчался Иван, зачем-то притащив целый бочонок с элем.
– Госпожа…
– Как-то многовато для леди, – проворчал я.
– Простите, ваше благородие, – склонился он, но был вынужден скорее ухватиться за перила – очередная волна мощно ударила в бок. – Из бочки всегда вкуснее. Свежак.
– Ну как скажешь, – рассмеялся я. – Морена, мне надо вперёд. Грядёт шторм, придётся хорошо поработать, чтобы нас не разметало на щепки. Больно сильный. Словно бы даже не просто шторм…
Она чмокнула в щёку, подхватила бочонок и поспешила в каюту. Иван остался и глазеет – наслышан уже, что перед ним великий маг. Придётся делом подтвердить статус…
Море подозрительно успокоилось. Ещё недавно живо плескалось, вроде даже игриво накатывая валы, а тут штиль случился. На пределе чувств я давно ощутил тревогу, но с этим чувством приходится жить, да и чего теперь? И вот, враждебный замысел начинает прорисовываться – к нам приближается аномально сильный шторм. Подумалось, что это кто-то из крупных фамилий Российской Империи решился, техника в общем не сложная, кроме наведения.
Времени всё меньше. Я велел развернуть судно носом к будущей стихии. Взмахом руки поднял ветер, чтобы моряки могли исполнить команду.
Горизонт сменил оттенок с серого, на почти чёрный. Донеслись первые струйки воздуха, начавшие трепать флаг с фамильным гербом Крузенштерн-Колыванских.
Как всё же глубока жизнь: мы с Мариной вот-вот обсуждали мои сомнения насчёт применения силы и навыков, а вот уже ровно того же рода магический конструкт несётся навстречу. Столь холодный, что под низкими тучами успевает замёрзнуть вода. Поломанными кусками, лёд катится волнами на нас. Пока шторм только на подходе – это просто белая полоска между чернотой моря и небес.
Моряки порядком струхнули. Даже капитан смотрит на меня со страхом. Усиливающийся ветер только подпитывает их опасения. Я бы сказал что-нибудь обнадёживающее, но нет и толики свободного внимания. Их гарант сейчас в каюте пьёт эль.
Конструкт оказался очередным мутантом. Академическая школа, насколько я её понимаю, учит строить управляющие цепочки по единым правилам – универсалям. Ясное дело, что в прямом бою такие легко разрушить, когда конструкт без защиты, но боевые модели не бывают без защиты, универсали же отличаются лучшей работоспособностью и самой низкой затратностью. Сейчас передо мной монстр, коего слепили много веков назад и таким он и дожил. Зачем что-то менять, если работает? И вовсе это не высокая цена – жизнь кого-то из отпрысков.
Я потому медлю с действием, что слишком уж монструозным выглядит конструкт шторма в эфирном плане. Мне важно было узнать откуда у него идёт подпитка, ведь столько миль пролететь над морем для столь грубой формы невозможно. Шторм в секунду жрёт столько, что страшно. Хотя, я вижу надстройку в виде понижения мощности в процессе сокращения расстояния с целью. Всё настолько грубо, что хочется плеваться.
Они действительно намертво связали мага и конструкт. Я вижу эту нить. Сколь же велика ненависть ко мне и жажда власти, что готовы на подобное.
Пока я разгадывал нагромождения связок, шторм успел приблизиться и моряки попрятались кто где, спасаясь от секущих льдинок, что почти параллельно воде несуться на нас. Я даже про защиту себя забыл и, собственно, боль вернула меня в грубый план.