– Ну, не хочешь рассказывать – дело твое. В школу я тебя зачисляю. И кралю твою тоже.
Я удивленно взглянул на него. С губ сорвалось глупое «спасибо». Дед покивал сам себе, а потом говорит:
– Все же интересный ты паренек. Очень интересный.
– А много у вас учеников? – попробовал сменить я тему.
– Много, очень. Уже выучившихся бою. А действующих ни одного.
– Но…
– Мне уже очень много лет. Устал я от преподавания науки. Очень редко кого беру.
– Нам, выходит, повезло? – улыбнулся я.
– Повезло? – пожевал он губы, будто пробуя слово на вкус. – Вряд ли пять побитых магов – это удача.
– Ну-у…
– Так, на сегодня всё, – проворчал дед, разворачиваясь. – Не надоедай мне тут разговорами. Экзамен прошел, теперь гуляй. Имя только назови!
– Игорь, а девушку Марина зовут.
– Игорь? – в дверях повернулся он. – Хм-м… ну пускай так.
Растерянный, я остался перед открывшимися в ветхое здание дверьми. Чего это вдруг он переспросил? Может, ему кто-то успел иначе меня представить? Впрочем, все это ерунда. Пойду лучше Марине сообщу радостную весть, да и плечо надо исцелить.
На площади перед зданием администрации побитых уже не оказалось, а вот свидетели драки еще есть. Кто просто смотрит, кто пальцем показывает, а пару ребят подошли пожать руку. Я же поспешил пройти лобное место и скорее свернуть в родной Благодатный переулок.
Из-за спешки и отвлеченного внимания не заметил, как боль из плеча почти ушла. Остались только неприятные ощущения жжения.
С Иваном мы разминулись, а вот девушка оказалась у себя и встретила очень радостно.
– Ну?! – с огнем в глаза вопрошает Марина. – Когда пойдем в школу?
– Так вышло, – издал смешок я, – что нас уже зачислили.
Лицо девушки вытянулось, а я устало и с легким стоном бухнулся на стул.
– Но как?
– Марин, дерни за звонок. Чаю хочу и меда. А лучше кофе.
Девушка коротко кивнула и скорей потянула за хвостик веревки на стене.
– Что-то случилось? – озаботилась она, потом обратила внимание на прожженную дырку. – Ты ранен?!
– Нет, все нормально. Уже нормально.
– Опять подрался?
– Вовсе не опять, – невольно рассмеялся я. – Они сами полезли, пришлось драться. А молнией конь там один вообще в голову мне метил. Еле уклонился.
– От молнии? – сильно удивилась она.
– Ага, смотри вон, в плечо попала.
– А разве это возможно?
– Ну, как видишь, – развел я руками. Пока не ясно, что так сильно удивляет девушку.
– Первый раз такое вижу и слышу… – растерянно пробормотала девушка, а потом подскочила осматривать рану. – Сильно болит? Рукой можешь пошевелить?
Я шлепнул ее по попе и говорю:
– Кажется, да.
– Эй! – ударила она по руке. – Вот ты дурачок, я же волнуюсь!
– Нужно было проверить работоспособность, – рассмеялся я.
В дверь постучали. Марина сама передала заказ и вернулась с некоторой заботой на лице.
– Что там?
– Да просто подумалось, а не прожрем ли мы так все деньги? Мне никогда не приходилось жить на широкую ногу и как-то страшно.
Прежде чем махнуть рукой, я прикинул остатки и траты, а потом залез в карман и вытащил банкноту.
– Держи.
– Зачем?
– Чтобы не волновалась, – ободряюще улыбнулся я. – Можешь не переживать, прожрать деньги нам точно не удастся. Во всяком случае, если сохраним темп.
Бумагу девушка приняла, но убирать не стала.
– Я просто хотела предложить помощь. Может, мне на работу пойти?
– А учеба и подготовка к поступлению в гимназию?
– Тогда на подработку.
– И зачем тебе это? – скептически глянул я.
Марина замялась, потом присела на стул рядом и отвечает:
– Я привыкла работать. Хоть родители и были непутевыми, били порой и заставляли делать по хозяйству больше, чем остальных, но весь день оказывался занят. Потом приходилось выживать, и снова с утра до ночи я чем-то занималась. А тут…
– Заскучала? Может, в театр или еще куда сходить развлечься?
– Это не совсем то. Тем более завтра будет бой, – сверкнула она синими глазами. – Просто тянет чем-то себя занять. Я уже начала тут прибираться, а слуги только воду выносят грязную.
– Делай, как знаешь. Могу, единственное, спросить у Геннадия Ортеговича, может, администрации нужен человек в помощники. У тебя есть какой-нибудь документ?
Она покачала головой.
– Тогда давай сначала сделаем, а вместе с этим я спрошу про работу.
– Спасибо! – звонко отозвалась она и соскочила, чтобы поцеловать. Заодно приняла поднос с заказом.
Мне тоже на душе похорошело. Улыбаясь, мы приступили к чае– и кофепитию.
На следующий день, еще до обеда, мы с Иваном отправились к нелегальному складу-рингу. Вокруг подпольного заведения ничего не изменилось, только появились люди. Некоторая часть относится к дельцам и участвует в охране, остальные же – простые зрители, решившие прийти пораньше. Все же в Петергофе полно обычных работяг, бросивших поля ради крепкой дворянской монеты. Учитывая особенности, тут и вправду можно хорошо заработать. Сейчас, скапливаясь в угрюмом и скрытом от глаз дворике, люди мечтают быстро и существенно увеличить сбережения. Как, в общем-то, и мы.
– Договорились с Семеном встретиться тут, – тихо проговорил Иван. – Он сам нас найдет.
Одеться постарались так, чтобы не выделяться среди прочих. На мне широкая рубаха с длинными рукавами. В сумке же сменная одежда и сшитая Мариной кожаная маска. Она как мешок надевается на голову и шнуруется на затылке. Я уже пробовал в ней двигаться, ничего особо не мешает и для всех органов прорезаны дырки. В ней мне и предстоит побеждать.
Вскоре памятный здоровяк нас заметил. Прихватив у торговки пива и кулек жареных бобов, он подошел. Мы, как все, поболтали на тему боев, шумно хрустя бобами и срыгивая после пива, а потом он перешел на шепот:
– Всё готово. Дворяне знают о тебе, что дойдешь, скорее всего, до финала. В то же время у них есть уверенность, что победит Рыхлый.
– Это кто? – кивнул я.
– Нынешний чемпион, – бросил Иван.
– Про которого ты рассказывал вчера?
Семен вздрогнул и коротко кивнул.
– Не переживай, я его уделаю.
– Хорошо бы, – отозвался тот, и в глазах я отметил отблеск надежды.
– Сходишь за Мариной? – посмотрел я на Ивана. Тот кивнул. – Ну всё, тогда я пошел.
Напоследок обнялись. Семен повел в обход строения, пробираясь по заметной тропке между мусора, ящиков и прочего хлама. Здесь у них черный вход, причем сразу в подвальную часть, туда, где арена.
Сопровождаемые запахами мочи, сырости и грибов, спустились. Семен отпер дверь. Глаза резанул висящий на крючке фонарь, крепыш подхватил его, и мы прошли несколько саженей по захламленному подвалу. Снова дверь, за которой предстал зал для боев, с ямой песчаной арены и дощатыми трибунами. Под потолком копится чад от светильников, понемногу всасываясь в отверстия вентиляции. У меня непроизвольно дернулся нос – место пахнет кровью, ее жаждой и смертью. Эфир напоминает чулан. Такой же нелюдимый и полный гадов.
– Места для претендентов снизу, под трибунами.
– Словно крысы, – усмехнулся я.
– Там нормально, – отозвался Семен. – Сухо, есть где отдохнуть, светло. Еще бочки стоят с чистой водой. Все там ожидают боя, это удобно. Кроме чемпиона.
Я кивнул. Спорить не хочу, да и бессмысленно – таков уклад. Нужно стать победителем, и тогда не придется ожидать очереди в клетке. Впрочем, не думаю, что буду сражаться на постоянной основе.
Под трибунами действительно оказалось не так уж плохо. За порядком следят пара угрюмых ребят, тут же сообщивших, что устраивать драки до боя категорически запрещено. Я отдал заготовленные пять золотых – возвращаемая сумма, при условии, что будешь соблюдать правила. Для бойцов предусмотрены комнатки без дверей, но со стенками. Можешь хоть спать лечь, ожидая очереди. Если сможешь заснуть под гул зрителей.
Отметил для себя двоих уже пришедших – ребята крепкие, среднего роста, лица в шрамах, а носы кривые. Плохо, что тот, самый сильный боец, убивший предыдущего чемпиона, сможет наблюдать за мной, а вот я за его техникой нет. Отец учил, что для воина опасны обе крайности: неуверенность и беспечность. Придется хитрить и не показывать истинных возможностей. Надо прикинуться местным бойцом.
Я спросил, кому биться первым. Повезло, не мне. Будет возможность понаблюдать за стилем. Может, я, конечно, перестраховываюсь, но опытные бойцы могут не только заметить особенности твоих движений и оценить уровень, но и понять, когда ты специально скрываешь и поддаешься. Нужно сыграть хорошо.
Переоделся и надел маску. Сосредоточившись, обезвредил алкогольный яд в жилах – на бой, учил отец, нужно выходить с холодным и трезвым разумом. Часы сдал одному из охранников, пообещав, что если не вернет, то вырву сердце. Угроза подействовала.
Спустя часа два трибуны заполнились, начался шум и гам. Началась драка. Я приник к окошку.
По неопытности думал, что увижу бой деревенских мужиков, не обделенных силой, но совершенно неумело ей пользующихся. Однако, покружив, ребята стали обмениваться неплохими сериями, раз от раза поднимая градус зрелища. С треском и шлепками кулаки врезаются в поднятые руки, а когда и прорываются к цели. Брызнула первая кровь под ликование трибун. Добивать в этих боях нельзя – так никаких бойцов не хватит, поэтому, пока есть возможность видеть щедро приправленную алой жидкостью драку, зрители яростно ревут.
Я постарался запомнить, как орудуют конечностями бойцы. В целом, еще в порту Кальмара, меня молотили похожим образом. Сейчас я бы, конечно, нашел, что ответить, но в целом это весьма эффективный стиль. Резкий, категоричный и безжалостный.
Вот одному удалось пробить сопернику в печень, руки парня инстинктивно дернулись вниз, а первый не мешкая закончил серию в голову. Победа далась ему нелегко.
– Лютый! Щука! Готовьтесь к выходу, – рявкнул следящий за порядком.
Мой противник оказался высоким, с жилистыми длинными руками и простоватым лицом. Мы пожали руки и встали возле выхода.