Мы сорвались с места одновременно. Во мне плещет животная ярость, сдерживаемая уздой воли. Толчок! Толчок! Толчок! Взмываю над землей, оказываясь чуть выше противника. Небольшой подкрут вращает меня для более сильного удара правой рукой. Перед атакой вытягиваюсь, явственно показывая, если противник может реагировать в столь быстрой схватке, как собираюсь бить.
Аука тоже решил атаковать правой, но тут я резко ушел корпусом вбок и вниз. Его удар просвистел мимо, в то же время, за счет инерции тела, я выбрасываю вслед ногу и точно попадаю в затылок. От такого теряют создание, иногда и жизнь.
Я приземлился мягко, а противник нет. Ноги вдруг перестали слушаться, и Аука покатился кубарем. Времени наблюдать нет. Бросаюсь добивать.
Удивительно, но он встал и приготовился к бою. К моменту продолжения схватки его взгляд почти прояснился. Следует воспользоваться тающим преимуществом и не дать восстановиться. Спеша, я выстрелил левой, уже пошла на размах правая, а ноги жестко выполняют шаг и подшаг, но тут Аука резко приходит в себя – вижу по ясным глазам.
Он поймал мою левую руку в захват. Дернул, вывернул и вдруг надломил. Раздался глухой хруст, а потом и треск разрываемой кожи. Прорвав все, наружу высунулась белая кость предплечья. Боль не стегнула и не обожгла, сейчас она заглушена особым боевым трансом, но меня начало одолевать отчаяние. Ужас сковывает нутро, а в голове, словно осы, носятся панические мысли – что делать и как быть?
Титаническим усилием воли я осадил плотский страх. Нота за нотой повышается боль. Времени практически нет. Аука сейчас насладится зрелищем и начнет добивать.
И тогда я решился. Не обращая внимания на изломанную руку, сжался, крутанулся и выбросил правую, распрямленной ладонью вперед. Чуть-чуть, лишь по краю, усилил магией, а потом вонзил ладонь в грудь и сжал большое, бешено бьющееся, словно рыба, сердце. Я сдавил и стал высасывать всю силу одаренности. Глаза врага расширились, в них отпечаталась боль и безмерное удивление. Таким он и повалился, а на меня обрушился безумный гвалт и рев публики. Бой окончен. Я – чемпион.
Дверцы второго выхода на арену распахнулись от удара. Ко мне выбежали лекари, волоча вырвавшиеся из рук одного носилки. Живот скрутило, и я содрогнулся от рвоты.
В голове все перемешалось, с трудом удерживаю сознание, чтобы не бухнуться без чувств рядом с Аукой. Его сила опаляет, перед глазами летят образы лесов, рек и селений, многих лет тренировок и сотен боев. Мое собственное магическое начало с трудом сдерживает поглощенное.
Лекарем оказалась слепая бабка. После пары глотков одуряюще пахнущего отвара сознание перестало нырять в беспамятство. Потом она стала водить надо мной руками, быстро нашептывая, переместилась к изувеченной руке. Кто-то сунул мне в зубы тряпку. Почти тут же пришла боль. Меня крепко схватили, пока бабка что-то спешно колдует. Накатывают волны боли. Урвав секунду между ними, принялся гасить и блокировать невыносимые мучения. Вскоре боль отступила, и я обмяк.
– Это попьешь, а этим помажешь, – проговорила старая женщина, вложив в правую ладонь баночки.
Горбатая спасительница скрылась за боковой дверкой, а я закатил глаза и откинулся на лежанку. Кто-то заботливо подсунул под голову подушку.
– Еще бы трубку, ребята, – с трудом выговорил я.
– Погоди немного, – отозвался, как показалось, Семен. – Щас принесу.
Пока он ходил, я собрался с силами и сел. В свете двух фонарей глянул на руку: кожа срослась, шрамы красные, набухшие, а под тонкой кожицей все еще что-то пульсирует и переливается. Кровь подсыхает, превращаясь в бордовые шкурки на коже. Удовлетворившись результатом, я стянул маску.
Подвальное помещение выложено камнем, в углах мох и мелкие серые грибы. Дерево перекрытий темное, набухшее. Запахи соответствуют. Для лекаря имеются застекленные шкафы с инвентарем, две бочки с водой и стол, на котором сижу. Из приоткрытого стока канализации пищат крысы.
Через некоторое время я блаженно затянулся и выдохнул. Семен выпроводил помощников и сел напротив, вытащив из темного угла стул.
– Зрелище было на уровне. Дворянам тоже понравилось.
– Этого Ауку будут искать? Может, у него родня есть?
– Мы не знаем. Он ни с кем особо не разговаривал. Пару ребят покалечил за вопросы и настойчивость. Но скрыть его смерть не получится – слухи уже пошли в народ.
– Моя победа честная, – хмыкнул я. – А участвовать в боях было его решением.
– Так и есть.
Он посмотрел на выпущенное мной облачко.
– Тебе бежать нужно?
– Нет, – покачал Семен головой и обычно без-эмоциональное лицо ожило. – Вы дрались так, что ни у кого не должно возникнуть сомнений в прогнозе. Просто ты оказался крепким и победил.
– Ну и хорошо. Награду тебе Иван даст. Принесешь одежду? Мне идти надо.
– А сможешь?
– Да вроде…
Марина хотела броситься на шею, но вовремя остановилась и просто поцеловала. В глазах плещет пожар страсти, такое чувство, что она готова прям тут, на глазах выходящих из склада зрителей предаться коитусу.
Иван привычно хмурится, играя желваками.
– Всё, брат, теперь осталось переговорить с «бабушкой».
Семен отреагировал спокойно. Кажется, он уже решился уйти под нового главу.
– Пойдем вдвоем. Когда выздоровеешь.
– Да, так будет лучше. Это деньги? – кивнул я на мешок в руке.
– Солидный куш сорвали, брат, – полыхнул он белым пламенем в глазах. – Надо будет отметить.
– Обязательно. Только съездим кое-куда. Может, сразу рассчитаешься с Семеном за работу?
Рослый и плечистый помощник остался сиять счастьем, а наш дальнейший путь снова лежит в лесок за городом. Мне требуется полное восстановление.
С поиском транспорта Иван управился быстро. Выстукивая по камню, к нам подкатила деревенская повозка. На фоне роскошных экипажей смотрится, конечно, так себе, но это не важно.
А вот Иван решил прокомментировать:
– Пора бы уже себе нормальную коляску взять. А, Марин?
– Хочу розовую, – закатила та глаза, – с украшениями всякими серебристыми, с мордами львов и сказочных существ, а запряжена чтобы была породистыми белыми конями.
– Кони – это обязательно, или можно лошадей? – скосил губы в улыбке брат.
– На крайний случай можно.
– Ну, могу оплатить половину.
Я поглядел на обоих так, словно им больше делать нечего.
– Когда получишь ведение боев в свои руки, тогда, может, вложусь.
– Игорь! – возмутилась Марина. – Мы все же маги, почти дворяне. У тебя награда почетного гражданина, расположение генерала, а катаемся на деревенской телеге, словно репу на ярмарку везем.
Не выдержав, я рассмеялся.
– Посмотрим, Морена моя, посмотрим. А вот насчет ярмарки вовремя подметила – скоро же сезон начнется. Вань, под Петергофом будет?
– Еще узнаю, но слышал о питерской. Верст пятьдесят отсюда.
– Надо будет съездить, – поднял я палец.
– В новом экипаже, – подняла бровь Марина.
– Хорошая идея, – рассмеялся я.
Выкатились за город. Снова невозделанная пустошь с островками лесов, долгий летний вечер все еще наполняет светом округу, так что до съезда доехали без труда. А вскоре и к священной рощице.
Но вернулся к друзьям ни с чем – воды только набрал. Хранители отказались помогать, ибо пострадал я не в заботах о природе, а по личным амбициям. Смиренно приняв их волю, я настроился на ежедневные медитации и кропотливый труд.
– Игорь, как насчет немного выпить в лучшем заведении? – зыркнул Иван.
– Ну, если только немного.
– Конечно, конечно, – заверил он, дав команду лошади трогаться. – Плотно поужинаем только, да выпьем по бокальчику.
– Ты только уточни, какого объема бокальчики? – посмотрела на нас Марина.
– Это уже лишнее, – рассмеялся брат.
Лошади пришлось потрудиться, потому как в паршивом наряде Марина отказалась идти на гулянку, а чтобы забрать новый – нужно поспешить. Нам с братом удалось отбиться от настырной спутницы, мол, пойдем в простой, но чистой одежде. Начавшей проникаться светской эстетикой Марине это, естественно, не понравилось.
Мастер пошива давно закрыл ателье и наверняка уже готовился ко сну, когда неугомонная девица постучала в дверь. Ладный и красивый двухэтажный дом частью укрыт лозой декоративного винограда. И только на верхнем этаже горит свет. Я настроился на спор и брань, – весьма оправданную, стоит сказать, – однако, темно– и длинноволосый мужчина лет сорока с виду мгновенно проникся проблемой и согласился за символическую неустойку выдать наряд.
К смеху сказать, но именно это ателье взялось за пошив парадной формы, только мерки снимали помощники. Вот и получилось, что и для меня нашлась достойная вечера одежда. Последним сдался Иван – уже в гостинице сумели подобрать подходящий комплект.
Пришлось помучиться с рукой – китель-то по фигуре, да и все тело в ушибах. Я в сердцах чуть было не плюнул на планы.
Марина выглядит впечатляюще. Чистые и благоухающие хвойными маслами волосы рассыпались по эффектной кожаной черной куртке, декорированной золотой вышивкой, ремешками и красным шлейфом. На пальцах несколько золотых колец, одно из которых держит большой камень глубокого кровавого цвета. Ноги затянуты в темную кожу, что прячется в аккуратные сапожки со звонкой набойкой. Узость талии подчеркивает роскошный пояс с красными камнями. Нас с братом обуяло восхищение.
– Хорошо или нет? – не выдержала девушка.
Мы спешно заверили, что потрясающе.
– Теперь я готова к обучению пластунскому бою.
– М-м? – удивленно вскинул я брови.
– Ну помнишь же – сон снился. Там я сопровождала тебя и сражалась. Выглядела примерно так же.
– Вот оно что, – слегка улыбнулся я. – Тогда если сегодня не перепразднуем, то поутру отправимся в школу.
Спустя полчаса мы были на месте. В просторном зале ресторана, щедро освещенном многочисленными фонарями в сердцевине хрустальных люстр, довольно людно. Заведение популярно среди богачей. Я оглядел зал в поисках места. Такое нашлось, но тут подскочил разодетый, словно южная птица, официант и, сделав виртуозное па, предложил свою помощь.