– Расскажешь? – девушка наглядно показала, что в своем любопытстве на голову опережает всех остальных.
– Обязательно. Но не сейчас. Сейчас… – Я сделал несколько шагов к лужице, обернулся и позвал за собой. – Идемте. Я хочу вам кое-кого показать…
«Приветствую, инициал! Кого ты привел? – поинтересовался голос в голове. – Союзники?»
«Именно, Спящий, – ответил я. – Проявишься? Надо впечатлить, так что не жалей воображения!»
Лужа пошла кругами, но заметил это только я. Соклановцы пока не обращали на нее внимания, и это было на руку. Пусть явление великого и могучего Бегемота станет неожиданным…
В полной тишине в небо ударил широкий смоляной столб мглы с серебристыми завихрениями. Отпрянул даже я, так это внезапно получилось. А через три биения сердца мгла собралась в исполинскую фигуру бога, а нас просто разметало на несколько метров вокруг.
– Дракон! – прошептал Краулер.
Он попытался подняться, но что-то его удержало.
– Ангел! – восхищенно произнесла Тисса.
– Иблис! – возопил Инфект.
Самым оригинальным стал Бомбовоз:
– Твою мать! Это еще что за херня?
Я же видел все того же кошмарного монстра с кучей пышущих паром зубастых отверстий и хоботов по телу, только ростом раз в шесть выше, чем при нашей первой встрече. Ни драконом, ни ангелом назвать его у меня бы язык не повернулся, но я уже понял, что Бегемот создал индивидуальную проекцию своего аватара в разумах всех присутствующих.
– Знакомьтесь, народ. Перед вами Спящий бог Бегемот.
Никто не ответил. Похоже, тот забрался в голову каждому и беседовал мысленно.
– Не могу их принять в твои последователи, Спящий, – пожаловался я. – Набрал кобольдов-отщепенцев, теперь места нет.
– Это не имеет значения, – ответило божество. – Спящим одинаково дороги все последователи. И рабы, и императоры. Важно, что твои единомышленники верны тебе. Ты больше не один, это главное. Ты же помнишь? В единстве сила!
– Помню, Спящий. Что будет, если кто-то из последователей погибнет? Остальные потеряют часть силы Единства?
– Никаких потерь. Если последователь ушел на перерождение, веруя в Спящих, его вера продолжит крепить силу Единства. А сейчас пора прощаться… Слишком много энергии уходит на поддержание пяти различных аватаров. Продолжай развиваться, помогай друзьям и никогда не отказывайся от новых. Даже если они раньше были твоими врагами. До встречи, инициал…
Голос угас, а фигура бога растаяла в воздухе. Застывшие и сосредоточенные лица одноклассников потихоньку оживали.
– Но как? – вдруг проронил Краулер. – Я буду стараться, но…
– Что. Это. Было? – отчетливо выговаривая слова, спросила Тисса.
– Спящий бог, я же говорил, – отозвался я. – Что он вам сказал?
– Лично мне, что моя судьба переплетена с судьбой Скифа, и чтобы я относился к нему как к брату, – сообщил Инфект. – Будто мне своих братьев мало!
В большой арабской семье Инфекта числилось столько родственников, что количеству его братьев и сестер разной степени близости мы всегда завидовали. Тем более их не делили на двоюродных, троюродных и еще каких-нибудь – все считались родными, даже если ты седьмая вода на киселе.
– Становиться еще одним братом Малика я даже врагу не пожелаю! У них там кто старше, тот и прав, а младшие вечно на побегушках, – пробасил Бомбовоз. – Инфект, мне Спящий говорил примерно то же самое, что и тебе. Судьбы, жизни, будущее, сила, единство… Короче, придется с тобой общаться и после песочницы, Шеппард! И никуда ты от меня уже не денешься – сам бог велел!
– Вы хоть поняли, что видели разные проекции?
Четверть часа мы увлеченно обсуждали, кто и что видел, о чем говорил с божеством, а потом кто-то зевнул, и это заразило остальных. Громче всех, с рычанием и всхрапыванием, раззявил пасть Ханг. Я на секунду даже спутал его с Бегемотом.
– Расходимся. Как насчет того, чтобы сделать завтра 20-й уровень? – улыбаясь, предложил я.
– Я тут подумал… – ответил Эд. – За уровни к Арене я теперь спокоен. Со шмотками тоже проблем не вижу – нафармим, а чего не хватит, докупим на аукционе. В крайнем случае, продадим легендарку…
– Эй! – запротестовал Бомбовоз.
– Я сказал «в крайнем случае»! Короче. Давайте завтра отработаем тактику. Только полезем не на нашу Арену, чтобы не палиться, а на Поля боя. Туда идет призыв со всего Диса, так что спокойно обкатаем PvP-тимплей в самых разных ситуациях.
– А куда? – подал голос Инфект.
– Чтобы не толпиться, предлагаю погонять десять на десять, – сказал Краулер. – Как насчет «Захвата флага», народ? Алекс?
– Хорошо, – кивнул я. – Только при одном условии…
– Каком? – насторожился Краулер.
– Завтра в школе Малик на глазах всего класса исполнит такой же дурацкий танец, как сегодня – сначала в данже, а потом обретя новые штаны. Если он синьке до такой степени радовался, боюсь, ничего лучше выдавать ему нельзя. Покалечится.
– Он еще и споет, – пообещал Бомбовоз.
[1] Finger Family Song – популярная во всем мире детская обучающая песенка о семье пальчиков.
Глава 29. Поле боя
Класс по здоровью был обязательным, а посему мисс Калинович, или попросту Лену, как она просила себя называть, знал каждый старшеклассник нашей школы. И неистово ею восхищался.
Не только потому, что именно от нее, по предположению директората, мы узнавали детали интимной жизни, но и потому, что длинноногая стройная Лена была сногсшибательно красива. Злые (как правило, девчачьи) языки твердили, что внешность учительницы – результат комплексной пластики, но даже если так, никто из нас не видел в этом ничего плохого.
В общем, наверное, поэтому мы хорошо учились в ее классе и мне очень запомнилась одна вещь: сон – важная составляющая развития и восстановления организма. Во сне мы растем, во сне обновляются клетки, а мозг стирает неважную информацию, структурирует оставшуюся и проводит дефрагментацию. Ее последствия мы видим в своих грезах, кои мисс Калинович назвала отражением действительности.
Вот только для меня там отражалась не действительность, а виртуальность. И мозг, видимо, выдавал то, что собирался стирать: иглоколов, личинок в теле, их движение под кожей… Кошмар с разрывом грудной клетки напомнил VR-ремейк старого фильма о Чужих. Проснувшись под утро, я долго себя ощупывал, чтобы убедиться в том, что это был только сон.
У кровати встрепенулся Эйты. Котопес почувствовал мое настроение и лизнул ладонь. Я потрепал его за ухом и, не убирая руку с лобастой морды, снова провалился в сон.
Через мгновение меня снова разбудили – вначале будильник, затем, когда я его отключил и снова уснул, мама.
За завтраком я клевал носом. Мама заявила, что нарочно заходила проверить, когда я лег спать, и осталась чертовски недовольна тем, что в два часа ночи моя постель пустовала, зато вирткапсула была полна интрагеля. И если продолжится в том же духе, сказала мама, то… Она много чего сказала, но смысл свелся к тому, что все будет скверно. Папа ее поддержал.
В дороге я поставил флаер на автопилот, чтобы вздремнуть. В школе попытался урвать хоть немного сна на переменах, и даже танцующий на руках Малик не сумел меня оживить. Честно говоря, все соклановцы были примерно в таком же состоянии, а потому мое предложение встретиться в Дисе не сразу после школы, а ближе к вечеру, чтобы поспать днем, нашло живейший отклик и понимание.
– Мы сейчас не «Пробужденные», а почти спящие, – скаламбурил Бомбовоз, широким зевком сворачивая челюсть.
На одной из перемен ко мне неожиданно приблизилась Ева. Даже в далекой от фривольности школьной форме она выглядела убойно – Тим, проходящий мимо, не смог отвести глаз и врезался в мистера Фульца, директора школы.
Ева не реагировала на повышенный интерес – то ли привыкла, то ли не замечала. Вообще, повела она себя намного увереннее, чем раньше, и это выразилось в прямом – безо всяких вступлений – вопросе:
– Привет, Алекс! Скоро новогодний бал. Пойдешь со мной?
– Э… Бал?
Мысли заметались: а когда там Новый год? какое число? идти на бал или не терять время? с Евой? или с Тиссой?
Видимо, это не ускользнуло от внимания Евы, и озвучивать ответ не понадобилось.
– Понятно, – кивнула она. – О’кей.
О’Салливан упорхнула к группе ожидавших ее девчонок, что-то им сказала, и те заулыбались, одаривая меня взглядами, полными презрения. Мелькнула мысль, что Ева становится популярной. Я вспомнил, как нерешительно она предлагала посмотреть вместе материалы Марсианской экспедиции чуть больше месяца назад… Мы оба с того времени изменились.
По домам спящие «пробужденные» летели в одном флаере. Парни рассказывали о Полях боя и объясняли, что это нечто совсем иное, нежели привычные для меня бои против мобов.
– Очень важно знать способности классов, против которых сражаешься, – добавил Бомбовоз. – Но сколько ни учи, пока не проведешь сотню боев против того же друида или шамана, не сообразишь, чего и когда от него ждать. Поэтому внимательно слушай команды Эда.
В который раз посетовав на дороговизну амулетов связи, он вдруг посерьезнел:
– На Арене без связи делать нечего. На пять амулетов нам нужно пятьдесят тысяч, не меньше. Если не успеем нафармить, давайте продавать кольцо.
Дома, пообедав с родителями, я свалился в кровать и отдал голосовую команду домашнему помощнику. Многие их персонифицировали, придумывая внешность, имена и голоса знакомых или кинозвезд. У Эда, например, домом управлял виртуальный образ его погибшей мамы, а сказки сестренке рассказывались голосом отца. Но мои родители оставили стандартные настройки и бесполое имя «О».
– О, ночной режим.
Окна потемнели, потеряв прозрачность. Помощник установил в комнате комфортную температуру, а кровать перестроилась в спящий режим – разложилась и выдвинула подушки.
– О, режим сна. Разбуди в шесть…
Аванпост войск Содружества размещался на рубеже Окрестностей Тристада и речных земель мурлоков. Вольному Тристаду они не подчинялись, но обозначали присутствие – только там находился стационарный портал, откуда, в случае угрозы, хлынут передовые отряды армии короля Бастиана Первого.