Димп посмотрел вверх, где изредка, в просветах крон, мелькало солнце.
Час пополудни. Лес поредел.
Перевалив через отлогий хребет, преследуемый и преследователь спустились в бескрайнюю долину, полную рощ, птичьего щебета и травяных зарослей. Она не предвещала проблем. Раб Палия вел себя как подобает — не останавливался, ехал быстро и прямо. Действовал по заданной хозяином программе.
Через несколько часов Николай проклял невольного проводника. Серый возымел желание отдохнуть у излучины реки. Остановил коня на песочной россыпи, в сорока шагах от просеки, которая делила темную стену леса на необъятные части, и замер в седле. Наступила тишина, только изредка раздавался плеск воды да треск сучьев.
Прячась в поросли лесного молодняка, Николай ждал. Час за часом, не взирая на усилившуюся боль. Потратить пару бэргов? При неясных перспективах дельнейшего развития событий, лучший выбор — экономия. Он успел глотнуть воды и забросить в рот пару безвкусных лепешек. И вновь ждать — любого события, второго пришествия или же огромного белесого диска луны…
Пейзаж преисполнился феерической красоты. Лесное ущелье, точно широкий проспект уводило прямиком в лунное сияние, на траве и верхушках деревьев заиграли блики небесного огня. Но то лишь легкий антураж для главной композиции. Источником нереального пламени перед Серым вспыхнула алая черта.
Линия Одеона.
Конь под Серым всхрапнул, сдвинувшись с места. Багровая пасть поглотила всадника, лес на секунду осветила вспышка. Следом вторая — Николай нырнул за грань мира тотчас после слуги Властителя.
Сам момент перехода он пропустил. Глаза укрыла пелена, толкнулись болью раны, и пространство изменилось. Мягкая поступь лошади сменилась отчетливым цоканьем копыт. Помотав головой, Николай вернул себе ясность мысли. Он ехал меж каменных угрюмых стен ущелья. Холод и редкие звезды выступали его попутчиками. Заунывно посвистывал ветер.
Горы. И не единого укрытия. Прямой луч дороги вел к далеким огням, кои регулярно затмевал угловатый силуэт. Затмевал недолго. Брошенный Охотником клинок исчез в тени противника; глухо ударило о камни тело. Вторая фаза плана.
Николай с толикой брезгливости раздел мертвеца и облачился в серый мундир. Натер лицо песчаной крупой, чтобы подъехать к пропасти уже в качестве слуги Палия.
С определением пропасти он поспешил. Горное ущелье упиралось в бесконечный провал, через который перекинут узкий перешеек моста. Далеко внизу клубился туман и что-то живое тенями скользило в сизом мареве. Охрана на перешейке отсутствовала. Не хватало только вывески «Добро пожаловать». Добро пожаловать в черный замок, венчавший одинокий утес. Из оконных проемов, светившихся алым, доносились скрипы и хлопанье крыльев. А вот десяток ящероподобных солдат у подножия замка, наоборот, вели себя тихо…
— Палий, — коротко сказал Николай охране. Краткость, говаривали инструктора, всегда в пользу. Краткости верят.
— За мной, — хрипло выдохнул один из охранников. И никаких вопросов, эмоции ящеров попросту не читались. Охотник сглотнул. Надежда и вера, толика расчета…
С натужным воем поднялась решетка, открыв доступ к мрачноватому тоннелю. Охотник удвоил осторожность: отсутствие серьезных препон на пути к Властителю могло закончиться плачевно. Никто во дворе, в замковых лабиринтах или при входе в тронный зал не удосужился спросить его о цели визита, точно гости прибывают в замок по десять раз на дню. Десять минут ходьбы и ни толики интереса…
— Иди, — проскрипел охранник, открывая дверь тронного зала. Величие и роспись дверных створок подчеркивали — за ними истина и власть.
— После вас.
Не будучи идиотом, Николай протолкнул служивого вперед.
Лязг, свист, хрип!
Одобрив собственную предусмотрительность, Рос скользнул под прикрытие трупа и ударил мечом нападавших по правому флангу. Бросился к ним, одновременно прикидывая расстояние до трона — ажурной ледяной конструкции. В ее глубине что-то шептал Палий. Через мгновение бормотание разродилось вереницей огненных шаров. Кромсая стены и пол, сгустки пламени отследили движения Николая и мгновенно превратили ночь в адский день. Взревело пламя, стремясь настигнуть человека.
Полигон «Огненный муравейник», схема «4-бис» и лёгкая усмешка инструктора, когда курсант докладывал о прохождении. То память и рефлексы.
Осознав степень угрозы, Палий юркой мышью рванулся к дальнему углу, где просматривалась крохотная дверь. При его приближении она вспыхнула небесно-голубым заревом.
Падение, уход в сторону! Преследуемый искристыми росчерками булав Николай уткнулся в чьи-то ноги, выполнил подсечку и сильным толчком взвился над противниками, в прыжке стремясь перехватить Властителя.
Он рухнул у начала тоннеля, использованного Палием. Сорвался в бег.
Стена безмолвно ощетинилась тремя пиками, за ними последовал отточенный диск-резак. Ловушки для новичков… На охотничьих инстинктах Николай своевременно избегал коварных сюрпризов. Пара царапин и отсеченный кончик уха не в счет — они не препятствовали ведению боя. А бой, скорее всего, намечался знатный, — понял Николай, достигнув небольшой округлой комнатки. Впереди обсидиановый алтарь, украшенный символикой из черепов и отвратительных звериных морд. Гигантские темно-коричневые свечи пляской теней добавляли обстановке зловещих тонов. Ну а то, что вытворял Палий… Он бесновался, разбрасывая туманные полотна.
Видимость стремительно ухудшилась. Но не настолько, чтобы Николай потерял ориентацию. Димповское зрение четко фиксировало броски противника и взмахи Черного Меча. В клинке Одеона таилась главная угроза, так что первый удар резанул кисть Властителя.
— Что?! — растерялся тот, не поспевая за реакцией Николая.
Смертоносный образ появлялся то позади, то справа, то перед лицом. Из небытия вынырнул кулак. От удара Палий распластался на алтаре. Ощутил кадыком острие стали и благоразумно замер. Он любил жить, а взгляд Роса сулил обратное.
— Погоди… не убивай, — забормотал он, часто сглатывая. — Ты ведь из-за блондиночки нагрянул? Убей меня, и она растворится в царстве Проклятых. Станет подчиняться приказам Одеона… Но если ты сохранишь мне жизнь, я помогу ей…
— Это само собой, — согласился Николай. — Знаешь, о чем я думаю? А не отрезать ли тебе яйца? Если найду, конечно. Пустячок, но согласись, воодушевляет.
Поверив в серьезность угрозы, Палий отнюдь не по-мужски взвизгнул:
— Я расскажу! Глаз…Глаз Одеона спасет твою подругу… Я видел глаз лишь однажды, в день, когда лицезрел Повелителя. Этот амулет избавит жертву клинка от рабского проклятия…
— И одарит проклятием нормального человека, — закончил Николай. — Как он выглядит?
— Похож на золотой диск…
— Где найти Одеона?
«Купился», — возликовал Палий. Цинично кривя губы, он… стал плоским. Точно многотонный пресс опустился на тело. И ни капли крови, ни хруста, просто то, что некогда было человеком, без видимых причин обратилось в коврик. Логичный финал для властителя, предавшего Хозяина на алтаре. И плохая концовка для Николая. Где теперь искать Врага? Разве что, тот сам снизойдет… Старшие демоны себялюбивы и не терпят фривольности.
Охотник обстоятельно плюнул на алтарь. Подумал и плюнул еще раз. Угрюмый сумрак зала потревожил его голос:
— Ты родился на помойке, Одеон. В третьем баке.
«Не то», — подосадовал Охотник на оскудевшую фантазию.
— Вы свинья, Одеон.
Сработало. Фиолетовый туман заклубился над свечным пламенем, редкие черные молнии обласкали пол, стены и Николая. Жгучие прикосновения швырнули его туда, где не было ни верха, ни низа, ничего кроме мутной пелены. Разумом он понимал, что несется в гости к демону, но куда именно, не знал. В щепке, подхваченной горным потоком, и то больше определенности. Но рано или поздно кувыркание в сером ничто закончится и вот тогда…
Реальность Одеона встретила колючим вихрем снега, иглами холода, глубокими сугробами и облаками пара. Завибрировав струной, Охотник провалился по грудь, выплюнул изо рта кристаллики льда и закрыл глаза от наплыва острого как бритва ветра. Кисти рук, нос, уши, ступни заныли, теряя чувствительность. Надо нащупать рукоять меча. Если пальцам суждено окоченеть, то путь они застынут на оружии…
Взметнув белые вихри, Николай извлек клинок на яркий ослепительный свет. И почти сразу же раздался рев.
Изогнувшись дугой, димп увидел полупрозрачную ледяную глыбу, снабженную восьмью конечностями. Во глубине льда пульсировали синие нити. Демон жаждал человеческого тепла. Плохо, очень плохо…
Николай тараном пропахал снег и не напрасно. Подобно киту демон совершил отточенный нырок, взметнул к небу искристый фонтан мерзлоты и пропал. Засыпанный по самую макушку, лишенный пространства для маневра Охотник отчаянно рванулся вверх. Под ногу своевременно попалось что-то твердое…
Воспарив над бесконечностью равнины, он занес меч, целясь в горб демонической спины, и опоздал. То, что представлялось спиной, исчезло, уступив место пасти, усеянной стекловидными иглами клыков.
Приземление станет стопроцентным огорчением.
— А и к хренам! — гаркнул димп. Не зря ведь он экономил бэрги. Если направить энергию в лезвие клинка, глядишь что-нибудь да получится. К изумлению Охотника, сталь немедля вспыхнула семицветьем. Вот те раз, Эдэя никогда не упоминала о подобном.
Не время для анализа!
В падении он наотмашь, от души, резанул голову твари. Момент истины…
Ледяной идол взорвался. Левая щека Охотника, в которую ударили осколки, мгновенно онемела. Он ползком перебрался на более-менее плотный участок снежного наста. Встал, нарушая монотонность поземки, притопнул ногами… и заковылял к далекому куполу, чья вершина вырисовывалась на фоне антарктической пустыни.
Нет нужды говорить о трудностях путешествия. Проваливаясь, размалывая комки снега и льда в пыль, застревая в непроходимых торосах Николай брел вперед. И чем дальше он продвигался, тем опаснее становились барьеры. Одним из них стала тридцатиметровая воронка смерча, хлеставшая небо и землю.