Теребя рукав платья, она удрученно вздохнула:
— Странно.
Кое-что Николай понял:
— Ты рассказала Эдэе о славной мисси во спасение.
— Да. А она…
— Сказала «отлично» и удалилась.
— «Превосходно»… сказала, — окончательно поникла Веда. — Может подарить ей цветы?
— Кактус ей надо подарить. Цветущий, — буркнул Охотник. — Забудь, мы ссорились и раньше. Конечно, не так сильно…
— Из-за дурацкой гордости вы потеряете друг друга.
— И к психологу не надо…
Николай поднялся. Глянул на солнце, определяя скоро ли завтрак, и направился к двери. В запасе час, которого сполна хватит на легкий комплекс упражнений с мечом. И видит небо, он не потеряет ни минуты. Пусть в фарватере плетется девушка, ворча о нравах чужестранцев, городских умников и прочих гостей крепости, пусть Али Форстед со свитой в очередной раз попытается задать сотню вопросов. Он ускользнет от них, ведомый призраком незамысловатого счастья физической нагрузки.
Торопился он зря.
В излюбленном уголке занималась несравненная Эдэя. Будучи одетой в тесноватый наряд из потертой кожи, она накрепко приковала внимание мужчин. Раны ее явно не тяготили. Николай и раньше — от Веды — знал, что дела у Великой Леди обстоят неплохо. Близко к пику формы она смотрелась на миллион без придворного лоска и дворянской мишуры.
Некое чувство трепыхнулось внутри Охотника. Он перевел взгляд на флегматичного Олита, который восседал на бревне и обстругивал узкую дощечку непомерно огромным кинжалом. Из-под рук форстедца сыпалась золотистая стружка. Позвякивала сталь, говор и смех витали меж замковых стен. Не хватало только ощущения сытости.
Найдя повод удалиться, Охотник устремился обратно под своды крепостного холла. Совместным тренировкам не бывать. Точеный лик Эдэи начисто лишал сосредоточенности.
Хетч. Полный.
***
— Полный хетч, — определился Николай.
Он отодвинул тарелку, в которой несочетаемым контрастом присутствовали тушеное мясо и отвратная приправа. Повар вознамерился изумить гостей на четвертый день радушия Форстеда. Зря — эксперимент, мягко говоря, не удался. Рос осушил бокал вина, заглушая неприятный привкус во рту. Вот чего у замка не отнять — это мастерски выдержанного хмельного напитка.
— Приветствую, — нарушил тишину голос Форстеда. Николай отыскал на столе непочатое блюдо.
Мастер крепости секунду наблюдал за работой димповских челюстей. Хмурился.
— Великая уехала. Просила никому не сообщать. Но я думаю, ей намного безопаснее с тобой, нежели без тебя.
— Угм, — согласился Николай, поглощая благословенную порцию салата. Отдых закончился. А салат — нет. — Куда подалась?
— На поиски меча безумного Зеола. В охоте за клинком я провел большую часть жизни. Мне удалось найти гробницу Фадала, по легендам убившего змея Аздеса. Зеол использовал змеиный череп для хранения Иллитерия…
— Меч Судьбы, — перевел Николай. — Полагаете, гробница укажет путь к черепу твари?
— Возможно… не успел разобраться. В усыпальнице меня встретил зеолов прихвостень. В схватке погибли мои сыновья.
Форстед сквозь багрянец наполненного вином бокала осматривал ряды красочных доспехов, установленных вдоль стен. Шепотом добавил:
— Одни Великие знают, как я мечтал найти Иллитерий. Разбить серые орды…
— Благие планы… Невозможно охватить все на свете, — заметил Охотник.
Он выбрался из-за стола и потянулся. Что у него при себе? Будничная экипировка, вооружение и конец списка. Он двигался по Средоточию, как тополиный пух, — налегке, что не всегда приемлемо.
— Мне необходимы…
— Лошадь, походная сума на седмицу, деньги…
Форстед разразился чередой приказов. Понаблюдал за беготней слуг и вернулся к разговору:
— Езжай по северной дороге и к ночи прибудешь в город Опперат. Великая опередит тебя на час-два, но дальше вряд ли отправится в путь при звездах. Ей придется заночевать в гостевом доме, а их в городе по пальцам счесть. Перехватишь ее там. Если нет, спроси, как проехать к часовне Синих Лидов. Часовня — первая веха. От нее поедешь по направлению к двум горным пикам, похожим на иглы, и упрешься в реку. Далее следуй вниз по течению… И придерживайся берега, чтобы не пропустить каменную пирамиду, в которой мы укрыли лодку. Лодка справная, обветшать не должна. Да и плыть недалеко — до тоннеля в алой скале. Там река распадется на десятки протоков. Запомни, твой второй, правый. Скорее даже не приток, а заводь с пристанью. Заблудиться трудно. С пристани ход один — в долину, где находится усыпальница.
Последние слова Форстед произнес, уже достигнув крепостных ворот. Ему вторили поскрипывание сбруи и ржание лошади.
Рывками опустился навесной мост.
Морщась, точно от зубной боли, Веда пристроилась в тени мастерской. Отсюда ей хорошо виден Ник. Он уезжал навсегда, безоглядно покидая замок. Девушка сердито провела по глазам рукой. Она не могла остановить его, никто не мог…
Николай глянул на лесистые кряжи, наполненные танцем изумрудно-коричневатых оттенков. Стелилась под копытами дорожная колея, за спиной тянулся шлейф пыли. Неудобное седло в такт дробному перестуку било под зад.
Час, второй… Долина трех холмов сузилась, превратившись в отлогое ущелье. Окутанные тишиной скалы, вкупе с могучими деревьями, сократили горизонт до узкой полоски.
Тишина недолговечна…
Посреди дороги лежали пятеро Серых и пробитая стрелами лошадь. Воздух полнился хриплым клекотом стервятников. Черные птицы комьями падали на трупы и вновь взмывали к небу.
Боясь увидеть среди павших Эдэю, Николай коснулся рукояти меча. Сильный удар в грудь выбил его из седла.
Глава 7
Николай рухнул наземь — на остатки тел. Металлические крепления, что украшали форму Серых, неприятно резанули спину. Мир на секунду завибрировал, вновь обрел резкость… Сфокусировавшаяся картинка продемонстрировала Белую Леди, которая лихо запрыгнула в освободившееся седло и подобрала уздечку…
Николай схватил животное за хвост. До иных частей попросту не дотянулся. Но результат порадовал — встав на дыбы, лошадь сбросила наездницу, издала отрывистое ржание и с места рванула в галоп. Мелкие камни из-под копыт хлестнули мертвецов. Да и живых приласкали на славу.
Эдэя скупо отряхнулась и процедила:
— Теперь у меня нет лошади.
— У тебя нет моей лошади, — уточнил Николай, исследуя организм на предмет скрытых травм. Не найдя значительных повреждений, стукнул костяшками пальцев по лбу Серого. Звук получился неожиданно звонким.
— Магия… Давно хотел спросить, разве бывают маги без волшебного дрына или какую вы там терминологию используете?
— Мне ни к чему.
Развивать затронутую тему Эдэя не стала — предпочла гордо удалиться. Николай молча догнал ее и на краткий миг пристроился рядом.
— Кто сказал, что ты идешь со мной? — остановилась Эдэя. Ее глаза сверкнули яростью. Но метеоритный дождь не грянул — уже в плюс.
— Я не с тобой. Я типа параллельно. Направляюсь за Иллитерием, — охотно поделился Рос. К собственному удовольствию он пробил брешь в эмоциональной защите собеседницы, о чем возвестило свирепое выражение женского лица. На порядок лучше равнодушия. — Может объявим перемирие? Иначе достигнем города в волчий час — прямиком к разгулу криминальной вольницы.
— Не смешно.
Белая Леди возобновила движение — настолько резво, что враз обогнала спутника на десяток метров. Подобными темпами она и без лошади справится — достигнет Опперата к первым звездам. Путь чист и не замутнен… Спустя несколько часов ущелье плавно расступилось, нисходя в луговые просторы, сотканные из моря трав, белых соцветий и теплых потоков воздуха. Женщина двигалась с поистине курьерской неутомимостью.
Постукивая о голенище сапога обломанным стеблем неопределенного растения, Николай изучал родственницу. Надолго ли хватит ее запала?
Надолго.
Ближе к полночи, сопровождаемые лунным сиянием и трелями ночных птах, они достигли городских ворот. Заспанные стражники встретили недовольными вопросами. Кто, зачем, откуда? Получив от щедрот золотую монету, мгновенно потеряли к новоприбывшим всякий интерес и в виде исключения пропустили гостей через караульную будку.
— Коррупция, — констатировал Николай, разглядывая площадь, стиснутую домами.
Позади хлопнула дверь, оборвав золотистый свет лампад. Неясными огнями замерцали окна, глаза бродячих животных и искры металла на поясе Эдэи. Она вновь собралась улизнуть… Отстучав каблуками торопливую дробь по булыжникам мостовой, Николай поравнялся с ней. Куда она так торопится? Впрочем, догадаться не трудно. Ее путь, лежал к гостевому дому, что притаился в темном кособоком переулке. Типичное злачное место, без претензий на роскошь. Над крыльцом заведения болталась неприметная вывеска с нарисованной ящерицей, к стенам, по обе стороны от короткой лестницы, прикреплены факелы. Изнутри доносился неясный шум голосов. Знакомая по Хардару и «Свалке» картина.
— Не ходи туда…
Он постарался ухватить женщину за рукав.
Сизый дым и ламповые всполохи поглотили спутницу, оставив Николаю лишь смутный образ. Он торопливо нырнул следом — в атмосферу тепла и характерных запахов. Десяток поздних клиентов незамедлительно развернулись к скрипнувшей двери. Хозяин гостевого дома, чье полное красноватое лицо и крохотные глазки-буравчики вызывали сонм подозрений, расплылся в неприятной скользкой улыбке. Если у Эдэи и возникли опасения касательно владельца «Драконьего ребра», она их стоически проигнорировала. Лишь нехитрая еда и ночлег — мечта запоздалого путника, которому претит шарахаться по улицам в неурочный час. Оплатив искомые услуги, торопливо удалилась наверх.
«Разумно», — одобрил Николай и с независимым видом направился к лестнице. Финансы следует поберечь и лишний раз не светить перед сомнительными личностями, хмуро стучавшими кружками о выщербленные столы. Он небрежным жестом показал хозяину — Белая при снятии номера рассчитывала на спутника.