— А если внятнее? — намекнул димп.
— Заткнись, — яростно оскалился бородач и, тем не менее, привнес в разговор ясности: — Здесь ничейная территория, сечешь? Выгодная позиция для нашего лагеря. Рядом среднего достатка земли Фадассы, Эстебы, Горнории и Лаги, выбирай любое и нагибай. А они в ответ ни-ни — ввод армии на пограничные земли испокон веков считался дурным тоном. Так было, пока я сильно не клюнул Эстеб в прошлом месяце — увел продовольственный обоз и четыре торговых каравана, с одним из которых некий влюбленный идиот отправил дочери эстебского повелителя свадебные подарки. — Кронус хохотнул. Раскаты грома заглушили смех. — Да с хрена коза упала, юнцы обретут счастье и без золотых диадем. Но нет, честь там, кодекс — Эстеб собрал войско и двинулся в поход на меня. Дурачье!
— И что теперь?
— А ничего. Стратис никуда не денется.
Кронус остановился возле ряда телег, занятых собранной на поле амуницией. Вояки добро на произвол судьбы не бросали, в некоторых транспортах, помимо пригодной экипировки, Николай заметил части иссеченных лат. Кронус продолжил:
— Месяцев через пять наберу новый отряд и возьму проклятый городок.
Фанатизм собеседника Охотника беспокоил мало. Чего нельзя сказать о мокрой рубахе и хлюпанье в сапогах. Кроме всего прочего, он не отказался бы от еды — обеда, судя по времени.
— Куда направимся?
— В замок Атрид, — буркнул гигант и удалился.
Махнул кому-то рукой, чем привел редкую колонну в движение. Заскрипели плохо смазанные оси телег, лошади, выбираясь на размокшую дорогу, с чавканьем протоптали дерн, стену деревьев полоснули стальной звон и угрюмые голоса. Лес молчал, ни звука не доносилось из сумрачной глубины, и только капли дождя барабанили по листьям, укрывающим путь темно-зеленым шатром.
Николай посторонился от близкого ржания. Плеснула вода в колее.
— Эй, приятель, лезь сюда, — раздался оклик. На козлах транспорта, догнавшего Охотника, восседал Фрат. Компанию ему составляли трое раненных. — Давай, давай, я потеснюсь.
Запрыгнув на телегу, Николай плюхнулся рядом с мужчиной, зябко потер руки и обратил взор к прорехам зеленого свода, откуда низвергались миниатюрные водопады. Фрат протянул ему полупустой бурдюк, заманчивое бульканье которого даровало оптимизм и тепло:
— Согрейся… — Вслед за вином на свет появились ломоть хлеба и черствый кусок сыра. — Обычно я не такой добрый, но, именем Завдара, ты мне понравился.
— Сочтемся… — Порыв ветра заставил Николая прикрыть рот. — Собачий холод.
— А чего хотел? Солнечные деньки на исходе. Еще немного и листва опадет… — После секундного молчания Фрат вдруг добавил с грустинкой: — В деревнях начнут убирать урожай…
— Осень, — проникся моментом Николай.
Сторонник лета, он почувствовал легкое недовольство природой. Она могла встретить иначе — щедрее. Он плотнее запахнул куртку, что не сильно помогло. Дождь прекратился. Свинцовая гладь небес исчерпала ресурс, позволив вздохнуть с облегчением. Не велика радость терпеть сырость и голод — на протяжении часов…
Бесконечной завесой тянулся вдоль повозок мокрый лес, слышался неровный топот ног, всхрапывали животные. «Ого!» — мысленно воскликнул Николай и привстал. Средь кустов мелькнули невысокие, ростом под метр, рыжебородые создания, облаченные в болотного цвета поношенные одеяния. Лениво, точно выполняя некую рутинную обязанность, пара лучников пустила вдогонку стрелы.
Тонко пропели тетивы, трепыхнулись ветви.
— Гномье отродье, — пробурчал Фрат. — Одинокому путнику, повстречайся он с ними, хана, оберут до нитки. Кличут себя леприками, обитают в Бескальском лесу и имеют наглость воровать скотину на выпасе. Замку от них прямые убытки.
Для определенности Николай поинтересовался:
— А замок-то солидный?
— Увидишь.
И он увидел.
Глава 11
Замок Атрид — типичный образец средневековой архитектуры. Вокруг монументального донжона, потрепанного временем и непогодой, правильным квадратом располагались угрюмые флигели. По периметру замка тянулась крепостная стена, разделенная островерхими дозорными башенками на равные отрезки и окруженная рвом, наполненным темной, илистой водой. Вся красота громоздкой угловатой тенью замерла на фоне багрового заката и темных полос частично рассеявшихся туч. Суть ее — смурную чернь — разбавлял оранжевый свет из ряда окон, браслетом опоясывающих верх центральной башни.
Заскрипел, опускаясь, мост — от удара о землю плеснула темная гладь воды, тонкое мычание резануло слух. Стадо животных, покрытых длинной шерстью, отстучало сухую дробь по мостовым доскам и кануло в темном зеве врат. Вспыхнули факелы, чьи алые блики отвоевали у сумрака блеск копий и мечей стражи. «Десять человек. Негусто», — подсчитал Николай, спрыгивая на плиты тоннеля в крепостной стене.
— Встречайте, Завдаровы дети! — громогласно рявкнул Кронус.
Эхо взметнулась до первых звезд и опало, разбив тишину крепостного двора. Заорали часовые, которые с верхов стен пытались узнать результаты боя, заверещали любопытные пацаны, минуту назад пригнавшие стадо, ну и конечно дало о себе знать женское население. Разномастные как человеческие грехи особы в пестрых, блеклых, порванных и грязных нарядах взяли телеги приступом, едва колонна миновала тоннель, и устроили разбавленную плачем базарную перепалку. Кто-то из них занялся раненными, кто-то просто бестолково метался от солдата к солдату, выясняя последние события.
Николай, пребывавший в гордом одиночестве, наблюдал за людским буйством, искал ответы… Путь не найдет того, кто не ищет. Самое время подумать о горячем ужине и ночлеге.
— Чего встал? — Фрат отстранил дамочку в вульгарно красном платье и хлопнул димпа по плечу. — Двигай за мной. В западном флигеле, помнится мне, оставались пустые комнаты. Хотя после драки с Эстебом комнат, как блох. Да, Золия?
— Не счесть, — кивнула женщина, препарируя Николая взглядом. — Тебя раньше не видела.
— Может плохо смотрела? — предположил Охотник.
Все утехи начнутся потом — после обустройства на новом месте. По счастью, крепость не самое худшее место для жилья. Мрачновата, зато суха, укреплена и, как ни странно, изнутри недурственно отделана. Часть драпировок, барельефов и прочих архитектурных изысков объяснимо осквернена «волками» Кронуса, но тут уж как заведено в вольнице — либо красота, либо удовольствие. По пьяни да с куража чего не натворишь, вот солдаты и творили.
Перемахнув некогда великолепные статуи, сваленные поперек коридора, Николай достиг спутников и остановился — по словам Фрата до обещанных апартаментов рукой подать.
— Залетай, — милостиво разрешил вояка, распахивая двери. — Мои хоромы уровнем выше. Как бы соседи, угу…
— Принял к сведению.
— Чего?
— Слышу, говорю, хорошо.
Рос переступил порог и осмотрелся. Лучше, чем он думал. В комнате присутствовала кровать, переломанная в трех местах, остатки ковра, перепачканный красным стол, кресло и узкое окно, наглухо закрытое ставнями.
Обойдя помещение, Фрат запалил на стенах факелы. Довольно кивнул, принюхался и возвестил:
— Нормально. Замок мы отобрали у смугляков, упырей горнорцев, но вроде их духа не чую. Лады, я к себе, а ты, Золия, давай-ка подсуетись и обеспечь Ника всем необходимым. И шевели мясцом…
— Уже бегу, — игривый хриплый голосок.
— Я проклят, — только и сказал Николай, разглядывая новоявленную помощницу.
Брюнетка, невысокая, с добротно-крепкой крестьянской фигурой, отмечена богами грубоватыми чертами лица и сеточкой морщин в уголках светло-голубых глаз. Жизнь ее потрепала, — без грамма симпатии отметил димп. Усугубляя ситуацию, женщина извлекла из кармана бриллиантовое ожерелье и кокетливо спросила:
— Мне идет? Раньше его какая-то фифа носила, а Кронус отобрал и подарил мне. А эта дура Ксенодия сказала, что оно фальшивое, хотя по мне блестит, как всамделишное… Тебе нравится?
В глазах Золии появились неуверенность и толика страха, что, впрочем, не убавило в ней вульгарности. А чего он ждал? Сонет за третьей чашкой чая? Николай, вместо готовой вырваться резкости, посоветовал:
— Убери камни.
— Почему? Ты ведь их не отнимешь? — запаниковала она. — Ну пожалуйста, я что хочешь…
— Помоги устроиться.
Слова и тон верные. Через двадцать минут у него появились кое-какая утварь и комплект белья. Выставив Золию, порывавшуюся что-то предложить, за дверь, он в неспешном порядке переоделся, привел кровать в приличное состояние, убрал мусор и распахнул окно. Звезды, ветер и тихие голоса проникли со двора. Вдохнул полной грудью, избавляя легкие от затхлости комнатного воздуха, и призадумался. Очередной поворот в судьбе, полный неясностей и тревог, очередная смена лиц и характеров. Во имя чего? Ответа нет и, скорее всего, не будет.
Николай торопливо выбрался в коридор. Миновал пару-тройку лестниц, галерей и залов, спросил у встречного пацана, где находится трапезная, и двинулся в обратном направлении. Эдак и заблудиться недолго. Волновался зря — звон тарелок, грохот бочонков и мебели, пьяный хохот услышал издалека.
Преодолев остатки расстояния, димп открыл массивные двустворчатые двери и покачнулся от могучего съестного духа, сдобренного ароматами крепкого алкоголя. На Т-образном столе, что оккупировал половину трапезной, царило изобилие снеди и напитков. Учитывая количество голодных ртов, царствование — недолговечно. Николай подошел к огромному жарко пылавшему камину, дрова в котором сильно напоминали бревна. Масштабы залы поражали. Закопченные факелами лепные стены бесконечностью тянулись под высокий кафедральный потолок.
— А-а, Ник! — взревел Кронус. Блеснув пьяным взором, треснул по столу кулаком. — Зажжём!
Охотник сглотнул. Есть хотелось неимоверно. Он секунду медлил, приценивался… С чего бы начать? С жаркого и зелени, с россыпи овощей, с подогретого заботливой рукой вина или с похлебки?
— За Кронуса! — раздался клич.
Ответный вопль способен поднять и мертвого. Во избежание неприятностей, Николай присоединился к тосту, чем и вызвал довольную ухмылку главаря. Отбросив измочаленную кость, гигант хлебнул вина и философски заметил: