— Обрати внимание, наемник, они свободны. Более того, счастливы. Никакие условности не беспокоят их куцый умишко, все естественно и дозволено. Их выбросили за борт, многих лишил крова, семей, хозяйства, а теперь они сами себе правители. Едят, пьют и совокупляются без границ и указов… И это дал им я! Я! — Мужчина вдруг нахмурился. — Ты не согласен?
Николай аккуратно отставил бокал. Чуть помолчал.
— Ты вызываешь вопросы, Кронус. Грамотные нотки, тактические навыки, организаторские способности… Чей указ настиг тебя? Не глупи…
Он перехватил кулак бородача. Несколько минут они украдкой от разгульных «волков» боролись. Первым отступил Кронус.
— Ты умен, Ник. И, клянусь Завдаром, опасен, как весенний ледоход. Выпьем.
Смена темы обрадовала Николая. Он не искал философских глубин, переосмысления бытия и перестройки мироздания — пришел за другим, за куражом и амнезией. Ему оставалось только приналечь на спиртное, чтобы безоглядно нырнуть в атмосферу всеобщего загула, вывести на передний план самый короткий в пограничных землях тост «выпьем» и забыть о Меге, Эдэе и Средоточии.
— Налегай, мы празднуем победу. И клянусь яйцами… яйцами… тьфу, забыл, мы будем пить долго.
Николай, на всякий случай, отодвинул тарелку.
***
Шел второй час похмельного утра седьмого дня пиршества. Шампанского нет.
Николай с трудом разлепил глаза, заметил рядом ножку кровати и чертыхнулся. Он таки не дотянул до постели. Либо его не дотянули, что вернее, поскольку на кровати посапывала Золия. Охотник с кряхтением приподнялся. Отряхнул рубаху, неосознанно проверил Иллитерий и смежил веки от предчувствия взрыва. Фортуна переменчива. Бесконечность мучений — его удел. Бесконечность?
Организм димпа скоротечно расправился с похмельным синдромом, что добавило плюсов в копилку димповской реальности. Николай поднялся на ноги и случайно задел кровать.
— Я не виновата! — Золия с криком откатилась к стенке и только тогда проснулась. — Я тебя не донесла, извини. Ты почему-то всем желал удачной охоты, потом на спор пытался перепрыгнуть охранную стену… — Женщина испугалась. — Чуть-чуть не допрыгнул.
— Хватит, — сказал Николай. Заметил влажный блеск на ресницах дамы и постарался успокоиться. — Извини, Золи, я не злюсь.
— А…
Она испытала шок. Где ж видано, чтобы «волк» извинялся?
— Я пойду, ладно?
— Лучше беги.
Визгливо скрипнула дверь. Позабыв о женщине, Николай с трудом протиснулся в оконный проем, осмотрел двор и присвистнул. К его изумлению, большинство солдат выбрались под открытое небо для учений. И среди них пополнение… Многое же он пропустил! Подхватив куртку и меч, димп бегом устремился прочь из комнаты. Удачно разминулся со стайкой женщин, занятых будничными делами, скатился по лестнице, пересек холл и окунулся в прохладу ясного утра.
Пахло свежестью, пряностями и мокрой землей, но пахло не везде. В иных местах двора нестерпимо воняло потом и дерьмом. Основной источник плац, где в данный момент под крики опытных воинов — из тех, кто пережил битву с Эстебом — тренировались семьдесят-восемьдесят новобранцев, кои походили скорее на загнанных зверей, нежели на людей.
— Утречко, Ник.
Из тени сарая шагнул лениво-уверенный Фрат. Он по праву чувствовал себя ветераном и потому, на правах ветерана, пояснил:
— Пополнение прибыло. Их деревню спалили дотла, они сунулись было к Чабу, Повелителю Горнории, но тот дал им пинка под опаленные задницы. Оно и понятно, Чабу и с горными племенами Пацеллы хлопот полон рот — то голодные бунты, то война…
— Нехорошо, конечно.
Николай заметил среди бойцов Кронуса. А он еще сомневался, что «волки» смогут за несколько месяцев набрать армию. Люди сами находили ватагу… по разным причинам, о которых не говорят в приличном обществе. «Я — не они», — убедил себя Николай. Он отыскал троих бойцов, обсуждавших нечто скабрезное, и под насмешливым взглядом Кронуса договорился о поединке. Бойцы само собой удивились, немного пошептались и напали.
Драка — всегда в радость.
Мечи рассекли воздух привычными стальными всполохами. Обманчиво плавным движением Иллитерия уведя вражеские мечи с вектора атаки, Николай создал брешь для ухода. Вихрем проскользнул меж противников и кольнул мечом спину наиболее медлительного…
Двое нетронутых «волков» запоздали с контратакой — ударили по флангам. Охотник сдвинулся назад — вояки на излете едва не порубили друг друга. Заорали благим матом.
Злости в поединке прибавилось.
Николай локтем въехал по щетинистому подбородку и отпрянул.
«Шея», — определился «волк». Неизвестный за считанные мгновения вывел его дружков из строя. Поквитаться, да и себя показать — кому не понравится идея? Враг чуть открылся с правого фланга… Лезвия клинков скрестились в искристом контакте, застыли от усилий хозяев, и тут же кулак Охотника значительно сократил угол обозрения небритого детины.
Прочувствовав у горла острие стали, «волк» хмуро процедил:
— Твоя взяла.
Николай отступил на шаг. Не пик боевой формы, ну да ладно. Сойдет пьяная хмарь и повторит заход — оценит потенциал. Он направился к Кронусу…
«Волк» распластался в прыжке. Он не сомневался, что короткий бросок к спине наемника приведет к победе.
Плац затаил дыхание, утихли посвист ветра и дверной скрип.
— Че такие кислые? — покачал головой Николай.
Он шагнул вправо, выдвинул стремительно обнаженный Иллитерий навстречу врагу, претерпел толчок и только потом обернулся. Глаза мертвеца выражали искреннее изумление. Он висел на Клинке Судьбы — раззявил рот, не понимая, чем закончилось стремление поквитаться.
— Дрянь человечек, не принял правды, — одобрительно сказал Кронус. Взглянул на тело и коротко приказал: — За стену. А вы, завдаровы потроха, чего встали?! Шевелите мясом!
Клинки зазвенели с удвоенной силой. Отойдя в тенек замкового флигеля, Кронус присел на отполированную до блеска скамью, подождал момента, когда Николай устроится рядом, и хмыкнул.
— С тобой биться, что наковальню гнуть. Я так думаю, принимай командование над новичками, поучи их уму разуму, то да се… Ну?
Он требовательно уставился на Охотника. В его карих, подернутых льдом глазах, роились непонятные чувства. Вроде как искал у собеседника поддержки.
— Я незнаком с местным укладом, — осторожно ответил Николай. — Не злись, я еще не отказался. Сделай главным Фрата, меня приставь к нему — пользы больше. Могу пояснить…
— Не любишь ответственности, — вдруг сказал Кронус. Глаза его потускнели. — Понимаю. Считай, щербатый пошел в гору, передай ему.
Неторопливо, впитывая краски и запахи двора Николай отправился на поиски Фрата, который успел куда-то запропаститься. Пусть себе, дело не срочное — длительность пути позволяла Охотнику подумать. Он избавился от намеков на лидерство и слегка поднялся в «волчьем» табеле о рангах, что само по себе неплохо. Запутался в характере и мотивах самого Кронуса — хетч, но терпимо. Пока верхи относятся к нему сносно, он не будет углубляться в загадки и строить гипотезы. Простота приятна, а у него есть чем заняться.
***
Вечер начался обыденно — с визита Золии. Принарядившись, она заскочила к нему в комнату и сходу предприняла речитативную атаку:
— Ты поколотил Борза, правильно. Этот недоносок на днях обозвал меня шлюхой. Я, конечно, не святая… А ты силен, Ник, и вроде не сильно привираешь; знаешь, я бы даже оставила тебе свои бриллианты на хранение, но ты лучше добудь мне новые. А если не добудешь, я не огорчусь, потому что ты мне…
Николай молча выскочил за дверь. За истекшую неделю болтовня Золии его изрядно утомила. Кого эта неугомонная увидела в нем? Он иногда помогал ей, на пару с Фратом прикрывал от гнева неудовлетворенных поклонников… Кстати о Фрате, надо бы потолковать с ним об учениях и жизни.
Он нашел приятеля в трапезной, за игрой в кости. Оделив мимолетным вниманием три кубика, Николай показал жестом: мол, завязывай. Фрат, точно по волшебству, изъял со стола выигранные деньги и довольно осклабился.
— Пируем, я в фаворе.
Сказано — сделано. За ужином, обильными возлияниями и горячими спорами минуло два часа, а Николай так и не подобрался к намеченной теме. Допил вино и в сотый раз попробовал направить беседу в требуемое русло.
— Построение в две шеренги — хетч и хетчу по…
— Ты чего такой настырный-то? — Фрат умыкнул со стола два металлических кубка и предложил: — Айда на стену, там поговорим… И бочонок не забудь прихватить.
— Я что, кардал, бочки тягать?
— Да тебя хрен поймешь. Но я твой командир — это точно.
Пришлось Николаю спускаться во двор с объемной тарой на плече. И на стену взобраться с нею родимой. Переведя дыхание, Фрат махнул рукой знакомым дозорным, плюхнулся на стеновой парапет и милостиво позволил:
— Седай.
— Притрусь, благословясь.
Охотник грохнул бочонок о камни.
— Не выражайся. Лучше смотри.
Черные островерхие тени елового леса эффектно раскачивались в обрамлении заката. Таинственно мерцала вода в крепостном рву, белела в сумраке лента дороги. Легкие шорохи в преддверии ночи. Николай откинулся на лафет баллисты. Ударился затылком и прервал магию природы. Орудие ему не понравилось.
— Беги отсюда, Ник, — вдруг склонился к Охотнику Фрат. Горячо дыша перегаром, повторил: — Беги. Сматывай удочки, пока трясина не затянула тебя. «Волки» уже не те, от старой гвардии остались только Кронус, я, да еще пяток ребят. Все остальные сброд, мать родную прирежут за медяк… Видал, сегодня прибыла сотня, взгляд мертвый, жуть берет… Беги, Ник, ты другого замеса.
— Брось, Фрат, я знаю, что делаю.
— Да ни хрена ты не знаешь, думаешь только, а думать не надо…
Николай залпом осушил кубок и подставил лицо алым закатным бликам.
— Я субъективно надрался… опять… — Он с любопытством изучал красноватую даль. — Фрат, ты знаешь, что такое неопознанные летающие объекты?
— Летающие что?
Фрат проследил за взглядом соседа и при виде черной точки в небе вскочил.