***
Вечность только что разменяла очередной час. Николай отметил это мельком — проходя бесконечный ряд галерей и лестниц. При более удачном стечении обстоятельств он бы обдумал философскую концепцию убывания жизни, но только не сейчас. Сейчас его внимание всецело занимал женский крик из распахнутой двери.
Охотник приблизился к двум дородным особам, кои расположились у дверных створок и внимали действу, происходившему в комнате. Заглянул, судя по мебели, в бывшую спальню. Его опасения подтвердились. На полу скоплением алкогольных паров и мышц пыхтел взъерошенный детина, чьи гормоны плевать хотели на вежливое обращение с дамами. Преисполненный желания он пытался овладеть Илибис. И, кстати, получал от нее достойный отпор.
Девушка всхлипнула, сверкнула израненным телом. Прокляв собственную невезучесть, Николай рывком поднял насильника до уровня глаз и поинтересовался:
— Сильно прижало, да?
— Да…
Солдат опомнился. Нащупал за поясом кинжал и гораздо увереннее повторил:
— Да.
Удар в пах заставил его пересмотреть заявление.
— Теперь полегчает.
Рос выкинул мужчину в коридор, под ноги флегматичным наблюдательницам.
— Че встали?
Под мертвым взглядом черных глаз они попятились.
— Нам велено смотреть за ней.
— Смотрите издали… — Оценив женскую медлительность, Охотник рявкнул: — Пшли!
Теперь он остался наедине с жертвой, которая с какой-то детской беспомощностью скорчилась на полу. Это хетч, пробел, нет слов. Всплеск сочувствия избавил его от куртки. Он осторожно укрыл Илибис, дрожь которой постепенно перерастала в содрогания.
Что следовало предпринимать в подобных ситуациях, какие слова говорить, Николай не знал. Девушку полагалось утешить… Но как? Наученный защищать с изяществом аннигилятора он медлил в поисках решения. Допустим, если он присядет около свернувшегося калачиком тела и прикоснется к руке девушки… Да ек! Он отпрянул при виде того, как она стремительно застыла не то в ужасе, не то в злости.
Из-под спутанных волос блеснули золотистые полные ярости глаза. Обрети выраженные ими чувства материальность, и Николай превратился бы в коврик. Илибис отбросила куртку, запахнула на груди платье и, к несчастью, метко плюнула в соседа.
— Грязный ублюдок, шелудивый пес, разбойник… Я лучше умру, чем позволю тебе коснуться меня!
— Ну не умылся чутка, — согласился Николай, распрямляясь. Альтруизм стремительно иссяк.
— Сволочь!
Она умудрилась пнуть его по ноге. Охотник схватился за голень. Почему, именем всех богов, недовольные дамочки первым делом атакуют его конечности? Как будто нет иных достойных частей тела. Но исправить данное упущение никогда не поздно. Пользуясь моментом, леди саданула его в грудь обеими кулаками и метнулась на выход. Она не понимала, что в разорванном наряде ей полагалось сидеть в укромном уголке, а не бегать по замку.
— Идиотка!
Николай влет перехватил ее. Отбросил к стене и, не прерывая движения, захлопнул дверь. Секундное дело.
Он глубоко вдохнул, обретая контроль. И выдохнул перед нападением безумной кошки, которую и обхватил жёстким захватом. Смята и успокоена.
— Не дергайся, испортишь костюмчик, — предупредил он. — И тогда кобелей прибавится.
С гордым видом Илибис подобрала мужскую куртку. Облачилась и прошипела:
— Я поквитаюсь с вами. — Она утерла с лица кровь. — Ночью перережу горло, отравлю и… и… Вы умрете, псы.
— Думаешь, убить просто?
Охотник нахмурился. Как ни старайся, лики мертвецов всегда где-то рядом. Они клеймили… Тьфу! Он передернулся, отбрасывая воспоминания.
— Схоронись, королевна.
— Кто?
— В конце коридора пустая комната, говорю.
— Берегись, разбойник.
Предоставленный одиночеству Николай осмыслил инцидент. Подобные случаи — не редкость в Атриде, за последствия можно не волноваться. Или да? Неприятный осадок в душе остался. Какова будет реакция «волков» и Кронуса?
Ближе к ночи Николай развеял половину сомнений, связанных с предводителем отряда. Встретил бородача на плацу и приготовился к объяснениям, а то и к возникновению неприятностей. Последнее вернее — лицо Кронуса мрачно.
Одиноко чирикнула птица.
— Что ты устроил днем? — Гигант огляделся. Не найдя вокруг признаков агрессии, он, тем не менее, понизил голос до шепота. — Илибис — законная добыча. По праву силы она собственность солдатни. А ты к завдару обломал их… Нам важна только ее жизнь, а не добродетель. Не туда ты влез, Ник, не туда.
— Отсылай недовольных ко мне.
Кронус вдруг усмехнулся:
— В отряде и без того недочет. Ладно, забыли, но впредь остерегись. Считай, приказал.
— И тебе добрых снов.
Николай развернулся. Покидая вечерние прохладу и безмолвие, услышал вдогонку хмурое:
— Я снов не вижу.
Хорошо поговорили. Он устало взобрался на крыльцо и напоследок оглянулся. Меж дворцовых построек клубилась тьма. Смутными силуэтами проступали тени стражников. А над всем этим в разрывах облачных клубов сияли редкие звезды.
***
Утро, как и предполагалось, Николай встретил поперек кровати, в шумном к этому часу замке. Людской гомон обрушился на него пополам с дуновением сырости из распахнутого окна. Как видно, ранним утром или ночью прошелестел над Атридом короткий ливень.
Проснись он пораньше, ему бы удалось вкусить все прелести звонкого дождя. Хотя и без того на сегодня запланировано множество достойных мероприятий. После завтрака он намеревался совершить культпоход в библиотеку, где еще до похода к Стратису приглядел себе несколько томиков рукотворных сочинений, хранивших на страницах оригинальную совокупность мыслей и идей. Да и чтение не главное — главное покой. Разрушенную библиотеку «волки» избегали, как черт ладана.
Насколько ему помнилось, книг он отметил три… Тогда почему на низком столике их только две?!
Николай стряхнул с книг пыль и с показным равнодушием осмотрелся. Несколько факелов, разгоняя полумрак, бросали красноватые всполохи на резную темно-коричневую мебель, ряды книжных переплетов и груды мусора. Кто-то неплохо порезвился в библиотеке при захвате крепости.
Мрачноватое затишье слегка утомительно.
— Начинаю искать.
У узких прорезей окон, закрытых ставнями, послышалась возня. Нечто с грохотом осыпалось, взметнулись к потолку пылевые облака — из полумрака выступила Илибис. Она судорожно прижимала к груди книгу.
— Я не отдам в грязные руки убийцы сочинения великого Тадиса Ога!
Янтарные глаза сверкнули молниями. Николай опустился в кресло, зевнул и придвинул к себе книги.
— А чего ты такая резкая? Я так-то воплощение зла.
— Но… ты…
Она попятилась. И испуганным зверьком переметнулась к выходу. Оттуда, ввиду избавления от немедленной расправы, сказала:
— Варвар.
— И что? Для рук варвара Тадис Ог не годится? — Николай лениво улыбнулся. — Только для царственных ручек?
— Сволочь.
— Могу руки оторвать и ими перелистывать нетленные страницы.
Охотник сделал вид, что намерен встать. Проследив за молниеносным удалением девицы, хмыкнул. Его боялись. И правильно делали — никто не вправе нарушать охотничий покой. Кроме Кронуса, разумеется. Появившись в библиотеке некоторое время спустя, гигант молча изучил полки. Охотника он по неизвестным причинам проигнорировал.
— Хетч!
Николай чуть не подавился буквами — из коридора донесся визг.
Кометой миновав груды обломков, Илибис достигла кресла Роса. Ухватилась за подлокотник и яростно шикнула на преследователей. Под прикрытием охотничьей спины она вскипела от гнева. «Волки» замялись. Лакомая добыча, приобретенная за пятнадцать золотых, почти ускользнула от них.
— Она наша, — рискнул высказаться один из солдат, берясь за перевязь.
Атмосфера библиотеки мгновенно сгустилась. Лавиной накатила духота.
— Я его! — к собственному изумлению, крикнула Илибис.
Николай подобрал отвисшую челюсть. Запомнил страницу, пристроил книгу на столике и потянулся:
— Тадиса Ога вернешь?
— Чего? — удивилась Илибис. На ее защитника смотрели лезвия клинков, а он расслабленно улыбался.
— Она… — Солдаты переглянулись.
— Вы еще присутствуете? — вмиг окаменел Рос. — Типа инстинкты растеряли?
— Я бы на твоем месте не зарывался, — процедил крупный краснолицый детина. — А то давай прогуляемся до стены…
— Куда? — ласково спросил Кронус, выходя на свет факелов. И мгновенно переключился на командный рык: — Девчонка выбрала сама. Ясно?
Сталь голоса оказала должное впечатление на вояк. Двое с ворчанием отступили в коридор — одарили оставшихся злобными взглядами и скрылись. Следом, избегая благодарности, ретировался повелитель Атрида.
— Идем, — сказал Николай.
— Куда? — насторожилась Илибис.
— Жрать… Простите, вкушать.
Но пообедать им не суждено. В трапезной кипел бедлам. Сотня «волков» темной массой бурлила меж опрокинутых столов — крича и переругиваясь, яростным прибоем штурмовала Кронуса, который живой скалой блокировал дверь.
— Мы заплатили… Отдай ее! Здесь все равны! — носилось от стены к стене эхо.
— Хватит рычать, — в очередной раз повторил Кронус. Заметил рядом Роса и хищно усмехнулся. — Добился своего? А я предупреждал… Скурвилась ватага — ублюдок на ублюдке…
— Он назвал нас ублюдками! — возопили стоявшие поблизости.
На мгновение толпа замерла, переваривая услышанное. Сверкнули мечи, исказились лица. Хозяин Атрида взялся за булаву. Надежды на мирный исход угасали… А не все ли равно? Он проиграл давно.
— Сейчас кинутся, — спокойно прозвучал его голос.
Из скопления тел, запахов пота, грязи и растоптанной еды прилетел кувшин. С треком рассыпал над головой димпа веер коричневых осколков и явился предзнаменованием, подкрепленным ревом сотни глоток.
— Бегите.
Кронус взмахнул булавой. Взметнулся и опал свист.
— Вместе.
Николай уперся плечом в плечо — качнул Иллитерием… И вспомнил о спутнице. Цепляясь за дверной косяк, она пыталась выглядеть достойно, не до конца уверовав в смерть. Она молода, впереди у нее тысячи намеченных и пока еще не сделанных дел.