— Чем обязаны?
— Объяснись! — Т’хар с изумлением воззрился на горизонтальный монумент класса Рос. Нереально белый, по-старчески иссеченный временем, пугавший мертвой неподвижностью. Правитель Ладора мельком порадовался, что не ему достался этот путь. Он недоверчиво взглянул на родственницу и немного сбавил обороты:
— Что происходит?
— Ничего, — насупилась Леди. — Моя проблема.
— Ник, — рискнул окликнуть Т’хар.
— Бесполезно, — стиснула кулаки Эдэя. — Сказала же, разберусь. Ты лучше сразу к делу.
— Ладор атакован. Я собираю всех, — рубанул Старик.
Только сейчас женщина заметила потрепанный вид старшего. Обычный дворцовый наряд сменили зеленоватая куртка, в нескольких местах разорванная сталью, плотные брюки из синтет-ткани и сапоги, перемазанные грязью неопределенного цвета. Для комплекта церемониальный меч на боку правителя сменил редко используемый Яртарн — Праведный Клинок, чье присутствие ощутимо колебало пространство.
Черты лица Т’хара не прочитывались на предмет чувств — украшенные парой ссадин застыли в тщательно хранимой невозмутимости.
Эдэя прервала анализ — увидела достаточно. За воротом рубахи старшего белел кусочек бинтов. У воина, чей опыт насчитывал тысячелетия.
— Хетч, — привычно высказалась женщина.
Ей хотелось поспеть на бой за Ладор и вернуть к жизни Ника. Ладно, она попробует ухватить разом двух зайцев.
— Мы едем.
Леди замерла. Обманчивая легкость тона могла поднять Охотника.
Далекий звон эхом толкнулся в парализованном сознании Николая. Так пели клинки, в сотне и тысяче боев даря боль и одиночество. Они поднимали из глубин сознания то, что забыто. Яростные схватки взрывались калейдоскопом теней и лезвий, кровь щедро орошала разлохмаченную землю…
— Я не поеду. — Охотник перевернулся на спину.
— Но…
Завидев резкий жест родственницы, Т’хар умолк. Не в его правилах вмешиваться при неполных вводных данных, к тому же стороннее вмешательство скорее навредит способностям Эдэи, нежели поможет.
— Хорошо, сиди дома, — согласилась Эдэя. За беззаботностью тона она спрятала легкую досаду. Скверный расклад. — Я сейчас.
— Конечно.
Пользуясь моментом, старик опустился в кресло. Как и всякий опытный солдат он ценил мгновения отдыха, пусть даже слегка омраченного присутствием непонятного. По сравнению с походным лагерем и настойчивыми атаками противника здесь поистине райская обстановка.
На пороге комнаты возникла Эдэя, облаченная в привычную фиолетово-черную униформу.
— Уходим. С кем придется драться?
— С Хоором, — пожал плечами Т’хар. — У него единственного достаточно наглости атаковать Ладор.
— Он что, заявился к Ладору самолично? — изумилась женщина. — Не верю.
— И правильно. Он прислал Серых Бойцов.
— Тогда почему ты решил, что за нападением стоит Гробовщик?
— Серыми командует Адарр — один и Великого Круга моргов. Полагаю, ты не забыла его?
— Вот тварина…
Остаток фразы поглотило сияние тоннеля перехода. Посреди гостиной рокочущей воронкой возник провал в хрустальный водоворот, чья тяга заглатывала голоса и расплывчатые силуэты. Потеряв четкость очертаний, две фигуры шагнули в бездну, их раздвоенные тени скрылись за хрустальным мерцанием, чтобы спустя мгновение пропасть окончательно. Тоннель закрылся, напоследок подарив комнате три-четыре разноцветных искорки и устойчивый запах озона.
Столь эпичные спецэффекты едва не вытряхнули Охотника из кокона пустоты. Ему бы последовать за родственницей и прочувствовать круговерть вселенной… Нет! Он перевернулся на бок, сунул руки под голову и погрузился в забытье.
Реальность преисполнилась покоем — на неопределенное количество часов, вплоть до момента, когда визит-сигнал разбил дрему. Непривычная для слуха мелодичная трель скользнула по коридору и наполнила все без исключения уголки квартиры. Не спрятаться, не скрыться, разве что проигнорировать… Повторный сигнал лишил Николая альтернативы. Делать нечего, придется встать и открыть дверь, иначе от посетителей не избавиться.
Он медленно поднялся на ноги. Натянул брюки, футболку и направился к источнику звука. Изучил дверной пульт и призадумался. Диатрия отучила от фиксаторов и аккуратных черных кнопок. Допустим, если попробовать разблокировать дверь нажатием одного из сенсоров…
Перед лицом беззвучно развернулась матово-синяя плоскость, через секунду на ней проступило изображение лестничной площадки и женский образ с полузабытым лицом. Вот так номер! Неожиданные эмоции коснулись ледяной пустоты. Охотник чудом не присвистнул. К нему заявилась Вирра — сокурсница по десантной подготовке. По-прежнему утонченная и обманчиво хрупкая — немного посуровела, обрела твердость во взгляде и движениях, но сохранила бесподобную робость улыбки.
Николай словно опрокинулся в прошлое; рухнул на бесконечное число лет вглубь себя и… торопливо вынырнул. Держать гостей за порогом в цивилизованном Меге считалось верхом неучтивости. Он ударил по сенсорам — на удачу. Дверная панель скользнула в сторону и продемонстрировала полный вариант действительности.
— Хреновы каблуки! — раздался яростный возглас.
На середине лестницы пританцовывала импульсивная и, благодаря скромному платью, элегантная Рина О’Донован. Единственное, что портило ее имидж, — поза. Правой рукой она обхватила упаковку пива, левой доламывала каблук туфли, поминая при этом всех десантных святых.
— Подсоби же! — взглянула она на спутницу.
— Сейчас.
Вирра приткнула у ног Охотника вторую упаковку и благополучно помогла Рине миновать десяток ступеней. Донельзя оригинальные они почему-то не воспользовались подъемником…
— Ага, — непонятно сказала О’Донован. Встала перед Ником, изучила, затем обернулась к подруге и отрицательно замотала головой. — В Охотники не пойду. Дерьмово выглядят.
Произнесено столь обыденно, что димп невольно воспрянул духом. Коли старые друзья не удивились, он может выкарабкается… Но вера слаба.
— А где «здравствуйте», Бегунок?
Охотничью кличку Рина произнесла с оттенком легкого ехидства. Она плавно приблизилась к старому приятелю, лелея непонятные намерения… Хотела обнять, прикоснуться?
Вирра предупредительно кашлянула
И опоздала.
Кулак О’Донован молотом саданул в челюсть Роса, отчего тот пташкой упорхнул в прихожую. Удовлетворения не пришло. Она рассчитывала, как минимум, на два воспитательных удара, а тут и одного хватило с лихвой. Да и подруга придержала — вцепилась, не оторвешь.
— Хватит!
— Ладно, ладно, я закончила, — процедила О’Донован.
По первому впечатлению ей действительно не стоило распускать кулаки, она готовилась к миру с Ником… И не сдержалась.
— Получил свой паек? Ты уехал, не предупредил, ты падла испарился. Не написал ни строчки, не прислал поздравлений на дату выпуска. Охотник сраный… Что у вас там, даль-связь накрылась? Мог хоть раз вспомнить о нас — простых десантниках… — Рина искала и не находила дополнительных обвинений. — Мы, как две идиотки специально навестили богом забытую систему Антрекс, затарились пивом, а он, видите ли, ни здравствуй, ни привет… Чего-чего?
— Заходите, — громче повторил Николай. Тронул нывшую челюсть и нахмурился. Ему бы следовало разозлиться… — Я рад вам.
Женщины переглянулись. Озадаченные реакцией Ника подхватили тару с пивом и нагрянули к Росам в дом. Нет, правильней — вломились. Ровно мгновение им потребовалось на то, чтобы сотворить из тихих апартаментов очаг куража и веселья. Сперва, бесконечно долго раздевались, терроризируя вещевой бокс, затем, под россыпь анекдотов из десантного бытия, занялись преображением гостиной. Поставили стол и кресла в центр комнаты, наспех соорудили легкие бутерброды и откупорили пиво.
Золотистый пенный напиток превратил тонкие бокалы в янтарные сгустки. Пузырьки газа тонкими цепочками рассекали заманчивое великолепие. Взывали к чему-то… Николай плыл над десантной базой и пятнистой братией, любовался инструкторами-строевиками, заглядывал в дымный бар, отмеченный звенящей мелодией из автомата, спал в казарме…
— За встречу. — Рина по-солдатски резко ударила бокалом о бокалы друзей. — Ек, мы бутылки забыли на холодок сунуть.
Она сорвалась с места. Через мгновение вернулась, и нежданный праздник наполнился разговорами обо всем. Менялись темы и стиль речи, давал о себе знать пивной хмель, раскраснелись лица…
— Тухлый ты какой-то, — усмехнулась О’Донован, саданув Ника в плечо. — И мутный.
Николай повертел в руках пустую бутылку, давно сменившую отставленный фужер. Повернулся к Вирре… Она улыбнулась готовая к вопросу.
— Ты помнишь Чека ван Урта?
Грянула тишина. Рука О’Донован замерла на полпути к бутерброду. Десантница внимательней пригляделась к Росу.
— Каждую секунду.
Вирра не опустила взгляда. Ясно, прямо и главное спокойно — зрачки в зрачки — смотрела на Охотника. А значит у него, почитай, серьезная проблема. Хрупкая маленькая женщина намного переплюнула его по части внутренней прочности. Смерть Чека не сломала, более того, она добилась чего хотела, оставшись собой. Какие силы помогли ей?
Николай мельком увидел себя в зеркале. Странно, показалось, что он раздваивается, множится на десятки вариантов одного Охотника…
— За тебя Вир, — предложил димп, откупоривая новую бутылку.
— Спасибо, — смутилась женщина. — Если я могу что-нибудь сделать…
— Ты уже сделала, — пробормотал Николай. Сделал чудовищный глоток и покачал головой. — Перестань меня гипнотизировать, Рина О’Донован.
Ее взгляд отчего-то погрустнел, в нем колыхнулись облака. Но она умудрилась хмыкнуть.
— Полагаю, мое место уже занято?
В ее голосе доминировала уверенность. Да и как она могла сомневаться, если повсюду в квартире чувствовалась заботливая женская рука. Помнится, Ник вечно терял барахлишко, а здесь сущий порядок.
— Я сама виновата. — Пиво вдруг показалось Рине горьким. — Тогда, после смерти Чека, я испугалась. Ты мог оставить меня, а я… Скажи, что у нас могло получится.