— Да, — честно признал Николай. Как могло получиться с Эдэей, которая рубилась с Хоором и армадой противника, пока он тут дегустировал солод и хмель. Мрачноватый расклад. — Вздрогнули.
И они дружно приложились к бутылкам — по заведенному еще в десантном училище обычаю. Либо вместе, либо никто. История разменяла очередной виток, сотворив посреди гостиной мгновение покоя, которое затянулось до глубокой ночи, когда пиво уже булькало в районе горла. Но это стоило того; Николай целую бесконечность не общался столь открыто и просто. Отправился на сон в приподнятом настроении — с легкими токами чувств, наполнившими пепелище.
Сон взорвался картинами нереальной битвы. Николай не смог понять, что привиделось. В точке без пространства и времени кипел бой. Стальные отблески переплетались с черными телами и белым ореолом Эдэи. Она филигранно работала мечом, рассеивая темные волны противников, одиноким маяком сияла посреди дикого океана. Потом свет обрывал выпад копья, и он мерк…
Эдэя падала вечность, медленно и удивленно. Подняла с плоскости белесой равнины облако пыли при ударе о землю и сразу замерла… Замерла!
Николай в холодном поту вскочил с кровати. Прислушался к ночному покою спальни и приглушенным звукам города. В соседней комнате негромко посапывали десантницы, О’Донован изредка ругалась во сне. Огни пролетавшего за окнами флаинг-транспорта бросали на стену зыбкие тени. Ничего жуткого, за исключением характерного привкуса во рту. Пивное похмелье штука забористая… и своевременная.
«Надеюсь, Рина простит», — мысленно обратился к небесам Николай. Он собирался второй раз уйти — без объяснений и долгих прощаний. На долгие экивоки нет времени. Эдэя звала… А если не она, то его собственное «Я» вопило о начале действий.
Пройдя в ванную, скинул одежду и занял позицию у зеркала. Активация бэргов, как панацея. Стоит только ослабить поводок…
По телу горячей волной разлилась энергия. Николай изучил отражение. Облик менялся с каждой секундой, исчезали морщины, выправлялась осанка. Импульс подводил свое творение к образцовому началу — сформированной матрице димпа. В избытке сил Николай раскинул руки. Натянулись канатами мышцы и жилы, отчетливей проступили вены. Он готов закричать от нестерпимого пламени, что снедало изнутри… Лечение достигло апогея, даруя Элите новый облик.
— П… — выдохнул Николай. Матрица изменилась.
Он пригладил седые, как лунь волосы. Фогос наградил черной бездной глаз, Диатрия — сединой. К переменам следовало привыкнуть и сосредоточиться на первостепенных задачах. Для похода требовалась соответствующая экипировка, достать которую не просто.
Вопреки ожиданиям, с Иллитерием проблем не возникло. Прочувствовав мощь призванного меча, Николай занялся доспехами. До сих пор он неплохо обходился, но, с другой стороны, ранее не приходилось биться с великим антагонистом всея Импульса. Образ Хоора требовал серьезной подготовки, как физической, так и технической. В ЦУКОБе Охотник располагал идеальной защитой, потеря которой лишила его целостности. И целостность подлежала возврату. Вот только спектр вспоминался с трудом…
Прибытие заказанной посылки — пояса Охотника — как улыбка старого друга. Впервые, с момента захвата Черными Лисами он укомплектован по полной программе. Тело укрывала глухая броня из полиморфа, на обтекаемом шлеме горели фиолетовые огни глазных фильтров, к бедру прилегал Клинок Судьбы. Для ванной картинка презабавная…
— Не дышится, — поморщился Рос.
Он дезактивировал головной убор. Белые пряди волос рассыпались по матовой черни лат — норма, как вампир-альбинос. И пусть враг обосрется.
Пора в путь.
Неопределенной длины бросок закончился удачно. Димп рухнул на грубо сколоченный стол — на котелок с ароматной похлебкой.
— Отстрелялся, как бог!
Т’хар отпрянул к стене шатра и все же на штанах расплылось горячее пятно, особенно неприятное для крупного сановника.
— Ник, что за манеры?
Чисто риторический вопрос. Старик постарался скрыть радость встречи. Как ни крути, а участие в конфликте Охотника, натасканного на ликвидацию, сильно поднимало рейтинг Фо-ригийских войск. Хоору следовало помолиться, против него выступали сильнейшие. А по словам Эдэи, Рос, в части перманентного травмирования, — лучший. Он и выглядел лучшим. Правитель Ладора вздрогнул. Перед ним восседал демон, сотканный из пугающего контраста черного и белого…
Николай глянул по сторонам и равнодушно пожал плечами. Вид предсказуемый. Помимо стола и непритязательных стульев в шатре имелся набор оружия и вместительный сундук, чья отличительная черта — наброшенное поверх одеяло. На сундуке лежали свернутые рулоны карт, освещенные скромным мерцанием лампад. Шатер походил на приют для рядового офицера.
Размышления димпа прервали часовые, ворвавшиеся в шатер. Сквозь распахнутый полог проникли запахи большого лагеря…
— Все в порядке, — воздел руки Т’хар и сам не поверил. Но надо отдать должное, пока Ник не кидался.
Охотник чуть поерзал, извлек на свет пластину бывшей кастрюли и объявил:
— Раздавил.
— Согласен. Давай, спускайся и задавай вопросы.
Николай переместился на утрамбованный земляной пол. Лихо оседлал стул, секунду прислушивался к далекому бряцанию и непонятному жужжанию и таки решился:
— Рекрутов принимаете?
Т’хар невольно расплылся в улыбке. Взгляни димпы на себя со стороны, они бы удивились идентичности манер. Поначалу твердое «нет» в конечном итоге обязательно становилось грубоватым «да».
— Ты вовремя, Ник. Серое воинство усилило натиск.
— Конкретнее?
— Их порядка 15 тысяч — на несколько тысяч больше, чем у меня. Учитывая димповскую подготовку, разница невелика, но Серые не просто бойцы — они весьма подвижные нелюди. Хоор использовал их…
— Дальше.
— Противостояние вошло в клинч. Но Эдэя подкинула неплохую идею. Во время очередной атаки, когда враг втянется в резню, она попробует найти и прикончить Адарра. Этот маг, по мнению Брона, ключевое звено в серой цепи…
Николай резко встал. Кошмары начинали сбываться.
— Где она?
— На левом фланге противостояния, — ответил Старик. — Я провожу.
Он двинулся к выходу и попутно принялся объяснять:
— Там, согласно разведке, противник сконцентрировал значительную Силу. Да и фокусников там, как мух…
— Лишнее, — холодно сказал Николай.
Вынырнув из шатра, чуть задержался. Давненько не доводилось видеть столь масштабного поля битвы.
Воины в разнообразной экипировке — черной, коричневой, фиолетово-зеленой, пыльно-изумрудной — неровной полосой расположились вдоль бесконечного поля, что границей на пять сотен метров разделяло две молчаливых стены леса — переплетение кустарника и бурых от влаги древесных великанов с одной стороны и далекую, укрытую туманом, линию с другой. В тумане дислоцировалась армада противника. Визуально неразличимая за утренним сумраком притаилась в рваных полотнах белесой дымки — ни огонька, ни звука. И только изредка с вражеских позиций доносилось ядовитое шипение, давившее на психику груэлльцев.
Солдаты Т’хара держались стойко. То ли бои закалили, то ли маги Ладора втихую поддерживали — неизвестно. Воины хладнокровно сидели у костров, предпочитая беспокойству неторопливые усталые беседы, чистку оружия, тревожный сон и ранний завтрак. В гармонии с топотом патрулей, скрипом обозов и фантастически изменчивым небом пытались расслабиться. Когда еще доведётся отдохнуть…
Николай запрокинул голову. Относительно светлое, по контрасту с наземной панорамой, небо лихорадочно кипело облачными клубами, рисуя неведомые картины.
— Идем, — поторопил Т’хар. В сопровождении телохранителей и любопытных взоров ближайших тридцаток он принял вид истого полководца — строгого отца боевой орды. Ему салютовали.
Не проронив ни звука, Николай обогнул искристые клочья пламени и составленные пирамидой копья, посмотрел на перепачканного чем-то темным мага и в свою очередь удостоился пристального внимания…
Впереди послышался громкий разговор.
Беседовали пятеро. Порывшись в памяти, Николай припомнил их по давнему балу в Ладоре. Как и тогда компанию утонченно-резкой блондинке составляли миниатюрная нагловатая ваарка и эльф… Остальные двое — смуглая женщина и птице-лев — Росу незнакомы. А жаль. Именно годок, вопреки недовольству белокурого ктана, методично прихлебывал из фляги. Смотрелся грозно… Пластины лат укрывали бока, на лапах пугающе резко выделялись изогнутые лезвия когтей.
— Завязывай, Трейч. — Дзейра рискнула потянуться к фляге. — Ублюдки вот-вот нагрянут.
— Да он их выхлопом посшибает, — буркнула Линээ, подбрасывая в костер дров.
— Лоуолис, угомони ее! — взревел годок. — Она с утра достает меня своим хетчевым юмором. И так настроения никакого…
— Его супруга по приезду из Ардпри спрятала выпивку, — раздалось за спинами говоривших. К компании подсел измотанный дежурством алькариец.
— К Эфгу тебя Халь, — мотнул головой Трейч, единым махом допивая вино. — Сюда бы Шарета, он после Мика завсегда готов со мной по одной…
Женщины потупились.
— Он и без тебя нахлебался, — процедила Линээ. — Только Ло ведает, как я его уговаривала. Силком тащила… А он мычал и хватался за любимые деревья.
— Знаю, — обрел серьезность годок. — Я Луузу не пойму, ведь могла съездить, поговорить миром…
— Поздно, — чересчур спокойно сказала Дзейра.
Громкие хриплые звуки трубы прокатились над равниной. Наполнили лагерь суетой, заставили груэлльцев с руганью перейти на бег. Солдаты рванулись к оружию: формирование боевых порядков с пустыми руками — никчемная затея.
Из тумана цепью выступили неясные серые фигуры.
Глава 20
Николай претерпел ряд ощутимых толчков и достиг свободного от людей участка поля. Противник находился в нескольких десятках метрах, свои — на расстоянии вытянутой руки. Выбор небогат: он мог попытаться достичь указанного Повелителем фланга, либо воссоединиться с охранным кольцом Т’хара в составе двадцати бойцов, что располагались не далее, чем в двух шагах, и испытывали серьезные неприятности. Воины не успели занять позиции — вместо круга сформировали неведомую кляксу.