Боднув головой переносицу упорствующего противника, Николай вплел Меч Судьбы в танец лезвий и на всякий случай утвердительно кивнул. Он не уловил, о чем спрашивала леди, но с женским полом никогда не вредно лишний раз согласиться.
— У тебя десть минут, — выдохнул он, увертываясь от смерти. — Хватит глазеть.
«И то верно», — кивнула Эдэя. Под прикрытием родственника, достигла лаборатории. К тому времени у порога не осталось никого, способного воспрепятствовать леди миновать дверной проем. Что она и проделала, не задумываясь о последствиях.
Ее встретили треск и шипение. К этим звукам она привыкла еще со времен магической практики. Да и само убранство обители Адарра не показалось экстравагантным. Мебель завалена колбами, ретортами, склянками, наборами трав и порошков. Разбросанные на полу древние, пахнущие страхом фолианты слабо мерцали в спектральном восприятии. Мрачная атмосфера скопления зла…
Удар!
Своротив миниатюрный резной шкафчик, Эдэя завязла в хаосе артефактов и колдовского инструментария. Белизна молний и фиолет доспехов перехлестнулись чередой взрывных зарниц. Где же он?! Эдэя подключила к бою резервы Кольца и нашла врага. Прячась за щитом пентаграммы, Адарр лихорадочно вибрировал, стоя в переплетении магических нитей, и судя по виду, пребывал на грани возможностей. Его формы и черты лица постоянно менялись, даря облик то благородного юноши, то балаганного уродца.
Завороженная сменой обличий Эдэя приостановила финальный удар. С подобным классом магии она еще не сталкивалась, разве что в бесконечно далекой молодости — перед появлением Т’хара…
Т’хар! Ладор катится в преисподнюю, пока она придается воспоминаниям. Медлить нельзя…
Громовой рев превратил комнату в эпицентр бури. Взрывалось абсолютно все: будь то маленькое перо или объемная рукопись. Осколки, обломки, щепки и клочки заполнили пространство.
Бросив энергорезерв на подкачку доспехов, Эдэя притиснулась к полу. Она еще успела разглядеть, как Адарр медленно таял в радужном ореоле, далее волной нахлынула тьма. Маг перевернулась на спину. Она цела и невредима, но тогда почему вокруг Ночь?
Из щели под дверью пробились алые лучики света.
Слуха достиг крик Ника…
Страх заставил Эдэю рвануться к входному проему и едва ли не телом вынести дверную панель. И только затем она разобрала смысл охотничьих претензий.
Николай ругался. Из всего потока брани самое невинное изречение — «океан кранского хетча». Коридор краснел от ненормативной лексики и зарева огня, пожиравшего Серых. Пламенное буйство и стало причиной недовольства димпа. Так и не надев шлема, он вознамерился утереть лоб перчаткой, раскаленной огненными языками.
Эдэя не утерпела, хихикнула.
— Тебе весело?
Николай рассматривал левую кисть, как заклятого врага. Не уловив в ней никаких изменений, искоса глянул на родственницу и уточнил:
— Прям вообще смешно?
— Не злись.
Она мгновенно оказалась рядом и приникла губами к твердой линии рта Охотника…
Поцелуй выдался знатным — затмил пожар в башне и заставил мир исчезнуть, взорвал тело и переплел черноту полиморфа с дымкой фиолета. Скромные искорки проскользнули меж двух лат.
— Чувствуешь? — Эдэя с трудом перевела дыхание. Ник вернулся к ней, остальное: пошло к хренам.
— Сполна. Пора уходить, а то припекает.
— Мег или Груэлл?
Они выбрали и незамедлительно перешли.
Фо-риг и знакомое поле боя, расположенное в пятнадцати километрах от Ладора, вспыхнули изумительными летними красками, наличие которых опровергало представление Николая о месте недавней схватки. Где трупы и обломки, грязь и темно-красные отметины, где стоны, перемежавшиеся угрюмыми окликами? Ничего подобного. О недавней атаке Ладора напоминали только редкие черные проплешины на земле. Легкие дуновения ветерка касались пучков травы и зонтиков цветов, из редких облаков косо падала наземь завеса солнечных лучей. Мир дремал в полуденном зное. Единственный, кто нарушал идиллию, — Спуур, восседавший на перевернутой телеге. Поедая куриную ножку, он с непередаваемо ехидным видом разглядывал унылого лорда Дэма, бродившего неподалеку. Неожиданно Дэм остановился, досадливо врезал ногой по безликому травяному пучку и покосился на спутника.
— Ищи, ищи. Ты Родору знаешь, она псих в юбке, — поторопил родственника Спуур. Он выглядел подозрительно серьезным.
— Где, Эфг побери, искать? Ткни пальцем. И не смотри на меня так! Улыбнешься, пеняй на себя.
— И в мыслях не было. — Лорд перевел взгляд на проблески неба. — Не кипятись. Ты одолжил у Ро спектр-отпечаток и по глупости прихватил в драку.
— Я забыл о нем, а она…
Дэм сплюнул и возобновил хождение по полю. Послышалось невнятное бормотание:
— Сперва прихлопнул типа с топором, потом отряд меченосцев… Я переместился вправо, вот сюда… А здесь нихрена нет! Спуур, поговори с Ро, а?
— Непременно, — раздалось в ответ. — Я, конечно, ненормален, но не полный псих.
— Припомню… — Дэм осекся. Резко вскинул голову и глянул по сторонам. Узрел Ника с Эдэей. — Может подсобите? Родора дала мне на поиски только три часа.
— Не советую, — заявил куда-то в пространство Спуур. Покончив с жарким, цокнул языком и объяснил: — У Ро с Дэмом личные счеты.
— Проклятье!
— Может все-таки намекнете, чем закончился бой? — не выдержала Белая Леди.
— Ладор захвачен, Т’хар заперт в тронном зале, а Дэм выгнан на каторжные работы, — пожал плечами Спуур. — Шучу, Эдэя, не дергайся. Мы победили. Раненных и убитых отвезли в город, а следы боя уничтожили Дэм и Стразор. Ты бы видела, как они отнеслись к внеплановой трате бэргов.
— Так не казенные же, — донеслось из-за спины Охотника.
Эдэя проигнорировала возглас
— Мы с Ником отбываем в Мег. Передайте Т’хару.
— Будь спок. — Спуур вдруг подмигнул Росу. — Расслабься, брат.
Ответить родственнику Николай не успел. Рядом хрустальным провалом вспыхнула открытая Эдэей дорога.
Глава 21
Опять шел дождь. Меланхолично накрапывая, укрыл мир полупрозрачной завесой. За окном, переливчатым от наплыва водяных брызг, виднелись размытые очертания деревьев, миниатюрный пруд, обрамленный ивой и камышами, и пологая опушка, рассеченная убегавшей в лес тропой. Вид единственно доступный в двухкомнатном домике, затерянном средь Восточных лесов, на расстоянии пары сотен километров от Мега. Ближайшим городом значился Родайск, но и до него не менее двух часов полета на флайте. А жаль, находись он ближе, метеослужба могла бы оперативнее среагировать на претензии отдыхавших.
Николай подпер голову руками. Перед окном-экраном он чувствовал себя в миноре. Трепетала влажная листва под редкими наплывами ветра, пузырилась водная рябь озерца, звонко щелкали капли, покидая карниз… Погода — муть.
За неделю, проведенную в загородной резиденции Эдэи, дождь моросил четверо суток. Прерываясь исключительно по утрам — с восьми до половины девятого — превратил жизнь в нечто промозгло-хлюпкое и тоскливое.
Охотник вспомнил первый день по возращению в город. Тогда, по причине адаптации к технократии мегополиса, они с Эдэей решили отправиться на природу. Благо УКОБ позаботился о досуге СВОКа: оборудованный стандартным набором бытовой техники дом терпеливо ожидал хозяйку.
Собрали личные вещи и ранним утром, после символической чашечки кофе, отправилась к району Тирс. А погода подвела.
Голографическое изображение камина пахнуло жаром термобатареи. Для тех, кто не стремился к реализму, лучшей детали интерьера не придумать. Треск дров, легкий аромат сосновых поленьев и танец пламени на закопченных камнях с успехом создавали ощущение домашнего уюта. Охотник покинул наблюдательный пункт у окна и переместился в кресло. С кухни, вооруженная подносом, прибыла Эдэя. Идеально растрепанная, в легком халатике она смотрелась великолепно. Мысли димпа обрели более плотский характер. Он не преминул заметить:
— Я сгнил.
— Врешь. Полчаса назад проверила — все на месте…
Упокоив поднос с закусками на журнальном столике, Эдэя задумчиво помассировала пальцем висок.
— Могу повторить…
— Террористка, — усмехнулся димп. — Эй!
Его смяли и оккупировали — вплоть до прихода ночи. С наступлением темноты Эдэя благоразумно вспомнила об ужине — Ник мог счесть ее нерадивой хозяйкой, а этого она допустить не могла. Еда и сон примирят его с погодой.
— Спи, — прошептала Эдэя. — Завтра придет новое утро.
Утро не пришло. На Охотника обрушилась ночь — резко, пронзительно и болезненно. Непередаваемо яркий сон вернул Николая в Волонию, заставил вновь увидеть последнюю улыбку Тэо, ее голос, который звал… То, что кануло в глубины памяти, возродилось с удесятеренной силой — било, корежило и пытало…
Николай резко сел на постели. Холодный ручеек скользнул меж лопаток… Рядом слышалось тихое дыхание Эдэи, рука чувствовала теплоту ее тела. Справа, у окна, всколыхнулись нереальные образы, Тео закричала. Николай стиснул виски ладонями. Это галлюцинация! Дождь разбередил память, растрепал нервы…
Раздираемый изнутри чем-то необъяснимо тяжелым димп соскользнул на пол. Один ноль в его пользу. Теперь следовало встать, пробраться на кухню и запустить бытовой синтезатор…
Он успел достичь кухонного порога, прежде чем возвращение призраков швырнуло на колени.
Хватит!
Сонно вздохнула Эдэя, за окном монотонно шумел ливень. Должно ведь найтись противоядие… От чего?! Он не имел понятия. Но сил терпеть нет. Охотник вслепую бросил призыв к Средоточию. Он готов нырнуть во что угодно, лишь бы улыбка Тэо вернулась на место.
В призрачной глубине колыхнулась тень. Налилась чернотой. Зов услышан.
Яростное полуобморочное стремление оправдало себя. Николай прикоснулся к спектру, дарующему облегчение. Немедля, рванул спектр на себя… и блаженно усмехнулся. Вселенная заискрилась радугой; цветные ореолы появились у каждого предмета, у каждой грани. За ними неимоверным покоем явились тишина и умиротворение. Силы стремительно иссякали, но радость оставалась.