— Пусти, — раздвинул он народ.
Старик прошел в комнату, быстро оценил ситуацию и грозно развернулся к подопечным магам с крайне справедливым вопросом:
— Опять опоздали?
— Мы бы прибыли раньше, но нас задержала тридцатка Кайла, — принялся объяснять один из мужчин. — Они перекрыли коридор…
— Эфг с вами! — воскликнул ничем не примечательный солдат. Разве только его униформа — лазурная с коричневой отделкой — опрятней других. — Тревога касалась не только вас. И не пялься на меня, Брон, сегодня я в патруле. А патрульная тридцатка, согласно указу Т’хара, наделена серьезными…
— Угомонись, ктан, — охладил Брон пыл собеседника. Он, кряхтя, присел подле твари. Спросил: — Знакомый красавчик, да Эдэя?
— Угм.
Белая Леди неотрывно смотрела на Охотника.
— Тира, Ваала останетесь здесь, — процедил Кайл. Находиться рядом с магами ему претило. Уж лучше он вернется к патрулированию дворца, чем опять устроит перепалку с Верховным Фокусником Повелителя.
— За мной.
Обмениваясь впечатлениями, тридцатка потянулась на выход. Николай неопределенно хмыкнул. Посторонился, пропуская двоих невезучих — тех, кого отрядили на грязную работу. Цедя невнятные проклятия, они занялись уборкой. «Постарался на славу», — сам себе удивился Охотник. Он вдруг осознал, что вот уже минуту старик смотрит на него.
— Нравлюсь?
— А… — в кои веки растерялся маг.
Вопреки общему грозному настрою Эдэя усмехнулась: с Элитой шутки плохи. Вояка хетчев… Она вспомнила, что собиралась высказать подопечному.
— Доволен, герой?!
— Естественно. Плохие мертвы, мы уцелели, — ответил Николай.
Он коснулся раны на лбу. А это повод — шанс испытать себя и бэрги на медицинские способности. Непозволительно быстро внутренний счетчик разменял три единицы энергии, и не останови его Николай, он бы крутился еще долго.
— Прозевал чутка…
Злость Повелительницы возросла на порядок.
— Что ты пытался доказать? Свою непобедимость? На заметку, мы вместе подверглись нападению, значит и решать проблему нам требовалось вместе.
— Дорогая, бой — не светский раут в гостиной.
— А не пройти ли тебе… — нахмурилась Эдэя.
И он говорил это ей — видевшей тысячи смертей и сотни войн. Террор, геноцид, армагеддон. На сей раз она действительно обиделась, благо отсутствие явной угрозы позволяло некоторую слабость. Ничего ужасного с Росом не произошло. Он жив и чересчур самонадеян.
«Опилки в голове. У обоих», — подвел итог Брон. За триста лет жизни он привык к демонстрации знакомыми димпами крутизны нрава. А посему рискнул высказаться:
— Бал начнется через два часа. Лорду необходимо привести себя в порядок.
— И то верно, — кивнул Николай. Если Белой хочется ссоры, то ради бога.
— Я ненадолго вернусь на Фэрго, — сказала Эдэя, отступая к порталу. — Проинструктирую Лейду и перенастрою охранные заклинания дворца, чтобы в мое отсутствие Хоор не позволял лишнего.
— Думаешь, твари Адарра испытывали твою охрану? — озабоченно спросил Брон. Вопрос риторический, конечно.
— Т’хара извести.
Вокруг Повелительницы сомкнулась белая пелена. За ней явились волны радуги и тьма, что рождала неверие в дееспособность транспортной установки. Николай встряхнулся: за ссорой неизменно приходил мир. На балу, если повезет, он выяснит отношения с Эдэей и утихомирит ее дикий нрав, поскольку, как бы он не сопротивлялся, она неумолимо становилась его частью.
— Идем, лорд, — позвал Брон.
Пристально, с внушением, посмотрев на магов, он шагнул в коридор.
Ввиду отсутствия альтернативы Николай последовал за ним. Средоточие наградило его димповским будущим, перемололо и бросило в неизвестность, имя которой — Ладор. Город непонятных взаимоотношений и странных новинок. Та же мантия Брона — трехцветная хламида, вопреки стереотипам, почерпнутым Охотником из масс-медиа. Непонятные серебристо-изумрудные мозаики на стенах. Необъяснимая почтительность слуг… «Они не могут меня знать», — отрицал очевидное Николай. Он устал кивать в ответ на приветствия. Надежды на скоротечность пути таяли на глазах…
А куда они, собственно говоря, направляются? Широкие мраморные лестницы и пустые залы, оставленные позади, ровным счетом ничего не объясняли.
— Куда мы идем? — поравнялся он с Броном.
— Тебе необходимо где-то устроиться, — пояснил Старик. — Для лордов у нас припасены башни. Одна из них как раз пустует.
— А почему не подвалы?
— Не понял?
Брон остановился, пропуская патруль. Мимо под бряцание оружия прошагали тридцать сумрачных фо-ригийцев. В красноватом свете ламповых гирлянд они выглядели неплохо — с точки зрения профессионального бойца.
— Я не понял, — вознегодовал старик. — Причем здесь подвалы? Если я…
Под словесным водопадом Охотник несколько смутился. Какой-то неудачный день. Для полноты комплекта не хватало только расстройства желудка и зубной боли.
Брон неожиданно умолк. Переведя дыхание, кивком указал на массивную дверь, обитую стальными полосами.
— Тебе сюда.
— Мы что, прибыли?
Николай досадливо поморщился. Узнай он загодя о местоположении выделенных ему апартаментов, беседа с магом могла бы сократиться на порядок. Но исправить оплошность никогда не поздно. Он пересек коридор, толкнул дверную створку и… ничего не случилось.
— Ключ, — потребовал он.
Брон молча провел ладонью по замку. Раздался отчетливый щелчок. Распахнув дверь, старик миновал порог и пробормотал несколько слов. Под далекий мелодичный перезвон вспыхнули светильники, чье пламя разогнало царивший в покоях сумрак, выхватило из небытия детали обстановки. Лепные украшения, мебель… ключ, что покоился на тумбочке, стоявшей у двери. Необъяснимо довольный маг перебросил ключ Росу и объявил:
— Пользуйся. До встречи на балу, димп.
Проигнорировав уход старика, Николай занялся обследованием личных палат. Подробно изучил спальню, иже гостиную, карликовый санузел, напомнивший удобства охотничьего катера, лестницу на смотровую площадку… Туда он и поднимется — сразу после ухода расторопных слуг. Три женщины лет пятидесяти доставили смену белья и не удалились, пока он не соблаговолил вернуть им свой потрепанный мундир.
— Заходите еще, — проводил их Охотник.
Возобновляя прерванный осмотр, он достиг наблюдательного пункта на вершине башни и оглядел распахнувшиеся перед ним горизонты.
Над Фо-ригом горел закат. Алое зарево, венчая темно-зеленую стену далекого леса, неуловимо таяло в фиолетовом вечернем небе. Хаотичной волной его сменяли городские огни. То здесь, то там вспыхивали на улицах Ладора факелы, янтарными светляками загорались окна домов. Изредка за пределами города мелькали искры пламени в руках ценителей ночи. Кто-то бродил среди лугов и рощ. Любовался красками ночи и, может быть, изучал громаду дворца, сидя на берегу темного озера.
Николай переключил внимание с природных красот на величие пристанища Т’хара. Ранее ему не приходилось встречать подобного расточительства. Перво-наперво, само центральное здание, слагаемое из клиньев радуги. Оно выражало стремление вверх и, как не парадоксально, основательность.
«Архитектору сладкого не давать”, - оценил Николай увиденное. Дворцовая конструкция показалась чересчур броской. Ей бы каплю скромного изящества… Он взглянул на Башни — тринадцать непоколебимых колонн, расчертивших небо и горные пики. Тень потихоньку окутывала их стены… Часть из башен жила. Николай напряг зрение, разделяя их по окраске. Льдисто-голубая, огненно-багровая, текуче-синяя… черная… и все-таки синяя. Запутаться не мудрено. Далее фиолетово-алая, наиболее вместительная лазурная с черным рисунком и белая, рассеченная алой нитью. Шесть монументов, пять горевших золотом окон. И если акцентироваться на расточительности, одну из башен целиком покрывало золото. «Что деньги, что хетч», — подыскал определение Николай, любуясь на башенную громаду угольного цвета. Не иначе как строители дворца бросались из крайности в крайность. Но таланта им не занимать — в числе прочих они умудрились создать башню — хамелеон.
Рос сместился вправо, затем влево. Подсвеченные закатом стены действительно меняли расцветку. Он перегнулся через перила, чтобы узнать, как окрашено его пристанище. Любимая семицветная комбинация. Т’хар удостоится похвалы за любезность и верный подбор цветовой гаммы.
— Ник! — разнесся над дворцом оклик.
Островерхую крышу флигеля с хлопаньем покинула стая птиц, меж дворцовых лабиринтов заметалось эхо.
Едва не поперхнувшись воздухом, Николай обернулся, глянул на текучую соседку своего приюта и усмехнулся, различив в сумраке Дэма. Небрежно опираясь на поручни, родственник являл собой образец лорда.
— Не хочется тебя беспокоить, но бал начался ровно… семь минут назад. К тебе не смогли достучаться.
— Я был здесь.
— Правда? — наигранно удивился димп. — Считай меня посланником Т’хара Гостеприимного. И как посланнику внемли: встретимся внизу.
Они встретились. И прошли. И увидели.
Двое чинных слуг в ливреях распахнули перед ними огромные резные двери. Неясный монотонный шум мгновенно распался на голоса, смех, шорох платьев, туфель и лакированных сапог. Отчетливей зазвучала фоновая мелодия на три четверти. В глаза ударили яркий свет и блеск паркета.
— Приветствую.
Из-за спин фланировавших парочек выскользнул Т’хар. Рядом с ним мягко шествовала дородная особа в белом платье. Обилие сахарных красок вокруг мгновенно напомнило Охотнику госпиталь и ЦУКОБ. Подавив память, он старательно улыбнулся хозяевам бала. Видит небо, они нуждались в позитиве — Т’хар, с полуденной встречи, еще больше потемнел лицом, точно провел эти несколько часов за тяжкими трудами. Какой бал — ему бы выспаться по-хорошему… Николай по опыту охотничьих будней помнил изматывающее чувство надрыва от бесконечных вылетов. Но с сочувствием он повременит.
Слегка волнуясь, Т’хар чиркнул пальцами по седой гриве волос. Инициативу перехватила его спутница:
— Мы рады видеть вас, лорд Никол. Надеюсь, Ладор станет вашим домом…