Я шла, низко опустив голову, и почти все время глядела себе под ноги. Мощеные дорожки засыпали скукожившиеся сухие листья. Шаловливый ветер поднимал их в воздух, кружил, играючи бросал в разные стороны, норовя засыпать мои ботинки. Некогда пышная, аккуратно подстриженная травка пожухла и пожелтела. Кусты стояли голые, облетевшие, топорщились во все стороны черными колючими ветками.
И вдруг на землю упала тень. Я вскинула голову, оторвавшись от лицезрения собственных ботинок, и увидела парящего в небе чернокрыла. Он летел совсем низко, почти касаясь крыльями шпилей главного корпуса. Следом за первым полночником из-за высокой башни вынырнул и второй.
Теперь, когда академию накрывал защитный купол, загонщики не могли летать над Зачарованным лесом, и всем приходилось кружить над территорией академии. Еще с первых занятий по бестиологии я знала – полночники не могут обходиться без полетов. Им нужно небо и постоянные тренировки. Даже больше, чем самим всадникам. Во время летних каникул, когда все остальные студенты отправлялись по домам, загонщики оставались в стенах академии. Они не могли бросить своих питомцев. Я вспомнила, как в первый свой день в Маджериуме подумала, что загонщики прилетают в академию на полночниках, и мысленно усмехнулась. Ведь я была неправа – загонщики попросту никуда не уезжали. Вот и сейчас сокурсники как могли выгуливали чернокрылых летунов, давая им хотя бы призрачное ощущение свободы.
Я же, глядя на парящих в воздухе полночников, вновь загрустила. Мне по-прежнему было запрещено подходить к животным. А о том, чтобы сесть в седло, и речи не шло. И я совершенно не представляла, что нужно сделать, чтобы заслужить это право.
Впрочем, учитывая последствия моего колдовства, лучше было и вовсе ничего не делать. А руки держать в карманах, чтобы ненароком не натворить еще больше бед, чем уже есть.
Вот с такими невеселыми мыслями я и добралась до главного корпуса Маджериума. Магическая лавка здесь была куда меньше магазинчика в Гранвиле. Да и выбор оказался весьма невелик. Если в столичной лавке можно было приобрести изделия прославленных мастеров Флеймора, то в Маджериуме продавались в основном работы артефакторов-старшекурсников. У меня возникли сомнения в качестве представленных маджетов, но, что приятно, стоили они в разы дешевле работ известных мастеров. Так что оставшихся у меня денег вполне хватило на покупку заветного амулета. Благо подобных вещиц тут было предостаточно. Видимо, защита от ментального воздействия пользовалась большим спросом у студентов академии. Да и менталистов, как я успела убедиться, недолюбливала не я одна.
Небольшой кулон в форме продолговатой капли приятно лег в ладонь, а потом перекочевал на шею, холодя нагретую под рубашкой кожу. Выполнен кулон был из уже известного мне антаниума и многократно усилен чарами. И если опознать ценную породу камня я могла и на глаз – цвет антаниума варьировался от насыщенно-зеленого до грозового синего, но главной его чертой было наличие золотистых вкраплений, словно кто-то рассыпал по поверхности мерцающую пыль, – то убедиться в эффективности наложенных чар мне только предстояло. Впрочем, с этим не должно было возникнуть проблем. О том, действует экранирующий амулет или нет, я наверняка узнаю при первой же встрече со Скаем.
Мысли о Монтего, пусть и мимолетные, всколыхнули в душе неприятные воспоминания. Я тут же тряхнула головой, загоняя их подальше. Воспоминания ранили. Тревожили и без того беспокойное сердце. Сеяли в душе непонимание и сомнения. И я поняла, что мне проще вовсе отгородиться от них, чем мучиться и думать о том, чего я изменить не могла.
Сейчас мне надо было сосредоточиться на учебе. В первую очередь – на занятиях по артефактике. Я еще раз глянула на кружащих под куполом полночников. И вновь отругала себя за ужасную ошибку в заклинании. Кажется, только за одно это меня стоило отчислить из Маджериума…
– Эй, сгребайте листву сюда. Давайте, не ленитесь. Нам нужно как можно больше! – громкий голос, уверенно раздающий указания, выдернул меня из тревожных мыслей.
Я повернула голову влево и увидела несколько студентов в зеленой форме целителей, граблями собирающих опавшую листву в кучи. Сначала подумала, что они просто наводят порядок во внутреннем дворике. Но потом увидела, как другие студенты заталкивают листву в большие мешки и при помощи заклинания перемещают ближе к корпусу целителей.
Ведомая любопытством, я двинулась вслед за ребятами. У целителей, в отличие от загонщиков или тех же стихийников, не было своего полигона для тренировок. Прямо за их корпусом росла небольшая рощица из серебристых платанов. Их тонкие стволы белели на фоне темной влажной земли и подступающего к границам академии хвойного леса. А еще, в отличие от остальных деревьев, платаны не сбрасывали листву. Лишь менялся ее цвет. С ярко-зеленого на желтый, потом оранжевый, а к середине зимы они становились багряно-красными. И так стояли до самой весны, пока под старыми листьями не проклюнутся свежие смолистые побеги.
И, конечно, наличие рощицы не было случайностью. Кора серебристых платанов имела особые целительские свойства и использовалась во множестве снадобий и эликсиров. Но сейчас столпившиеся в роще целители занимались отнюдь не сбором ценного материала. Они привозили мешки с листвой и щедро рассыпали ее меж древесных корней.
– Вот сюда побольше. Нам нужен максимально толстый слой перегноя, – командовала учениками пышнотелая целительница в профессорской мантии. – И надо обильно полить водой.
– А может, того – стихийников привлечем? Или будем воду ведрами таскать? – вопросил один из адептов.
Профессор не успела ничего ответить. Со стороны корпуса загонщиков к роще подошли несколько студентов в черной форме. Каждый из них катил за собой небольшую тележку, содержимое которой с моего места невозможно было разглядеть.
– Куда? – крикнул один из них, и целительница тотчас переключила свое внимание.
– Фу-у! Откуда эта вонь? – Студенты, стоящие в непосредственной близости от тележек, один за другим начали морщиться и закрывать носы рукавами.
– А это самый ценный материал, без которого у нас с вами не получится никакого урожая! – заявила профессор, и в этот момент меня настигло понимание.
И да, я определенно не завидовала целителям, которым предстояло разгружать содержимое тележек. А уж загонщикам, которые выгребали стойла чернокрылов – и подавно.
Интересно, нас тоже когда-нибудь заставят это делать?
Загонщики дружно заржали и, подкатив ценный груз поближе к недовольным целителям, показательно помахали на прощание.
– Это что, коровьи лепешки? – Долговязый парнишка сунул нос в тележку.
– Где ты тут коров-то видел? – посмеялся его приятель. – Разве что коровы научились летать.
– Ну и что стоим? Марш за работу! – строго скомандовала профессор, прерывая разговорчики. – Лопаты в руки и вперед. Укладываем питательный материал в ямки, и поскорее.
Студенты нехотя приступили к работе. Я же решила отойти подальше. Неприятный запах стал долетать и до моего чуткого обоняния. А ведь в самих загонах ничего подобного не ощущалось. Неужели тоже магия?
Стоило мне повернуть к дорожке, как я заметила среди выходящих из целительского корпуса студентов знакомую кудрявую макушку. Будущие лекари несли в руках прозрачные колбы и явно направлялись в сторону рощи. Пришлось прибавить шагу, чтобы перехватить Мару.
– Ох, Изабель! – Девушка расплылась в улыбке.
Мы не виделись с Марой с того самого дня, когда я по ее воле попала в руки к целителям-первогодкам. И хоть тогда я знатно рассердилась, сейчас от обиды не осталось и следа. Я была искренне рада встретить свою знакомую, особенно учитывая тот факт, что в Маджериуме у меня совсем не осталось друзей.
– Здравствуй! – улыбнулась в ответ и опустила глаза на прозрачную грушевидную колбу в руках девушки. – Что это у тебя?
Содержимое колбы оказалось весьма занимательным. Это было нечто похожее на тонкую белую паутинку, зависшую в воздухе. Волоски паутинки плавно изгибались и еле заметно мерцали, навевая ассоциации с перламутром.
– Ах, это! Так это грибница, – растолковала целительница. – Будем сажать в роще подпятники!
– Подпятники?
Кажется, я впервые слышала это название.
– Что, никогда в лес за грибами не ходила? – догадалась подруга. – Подпятники! Они так быстро и густо разрастаются, что, куда ни ступи, собьешь ногой шляпку. Они всегда под пяткой! – рассмеялась девушка, отчего светлые кудряшки на ее голове принялись забавно подпрыгивать.
– И вот это все, – я обвела рукой трудящихся в роще студентов, – чтобы посадить грибы?
– Ага! Будем выращивать урожай, – кивнула Мара, улыбаясь. А потом вдруг резко поникла. И изрядно понизив голос, уже совсем другим тоном произнесла: – Говорят, что запасов провианта хватит ненадолго. И если купол не снимут… – Девушка зябко передернула плечами, явно представив себе перспективы умереть от голода.
Мне тоже стало не по себе. Я сглотнула плотный ком, вставший в горле. Казалось, что я должна сказать что-то. Извиниться за те неудобства, которые создала для всей академии. Но язык словно прирос к небу. К тому же я не была уверена, что Мара вообще знает, чьих это рук дело…
– В общем, мы тут грибы сажаем. А за корпусом стихийников разбили новую плантацию алдука.
– А он вырастет? – резонно поинтересовалась я. Все же на дворе стояла зима. Пусть настоящих морозов у нас не бывало, но и для алдука с грибами сейчас явно не сезон.
– Ну, не знаю, как алдук, а подпятники на драконьем говне точно вырастут! – заверила меня Мара, и я невольно рассмеялась.
Ох, мне бы ее уверенность и позитивный настрой.
Кажется, еще никогда прежде я не училась так много и так упорно. Занятия по артефактике теперь значились в моем расписании ежедневно, сразу после основных дисциплин, положенных загонщикам. И признаться честно, от количества информации и новых знаний, которые пытался впихнуть в меня профессор Магриус, пухла голова. К вечеру я приходила в общежитие такая уставшая и измотанная, словно таскала мешки с углем, а не сидела над книжками.