Кузен буквально дополз до меня, цепляясь руками за каменную кладку. А затем накрыл рукой мою ладонь, держащую нож.
– Не надо. Не делай этого! – сказал он, и в глазах его стояла мольба.
– Но иначе нельзя. Контур не закроется! – крикнула я, стараясь перебить шум ветра.
– Закроется! Я помогу!
Стефан вытащил из кармана грифель и принялся рисовать руны на собственной ладони. Я лишь непонимающе моргнула. Часть знаков была мне знакома, и видела я их на поверхности накопителя.
Но ведь Стефан не накопитель. Он живой человек. Разве это сработает?
– Что ты задумал?
– Я поделюсь с тобой магией, – уверенно ответил брат.
– Что? Но… Ты уверен? Ты делал подобное раньше?
– Не делал. Но должно получиться. – Он закончил последний знак и накрыл мою руку, лежащую на камне, своей ладонью. – Доверься мне!
И в тот же момент мое тело пробило острым потоком силы. Словно кто-то пропустил через наши руки разряд молнии, срастив их, сплавив друг с другом. И даже если бы мы захотели, мы не смогли бы разорвать прикосновение.
Кажется, я закричала. Магия вокруг била с такой силой, что, казалось, нас сейчас оторвет от каменного выступа и швырнет прочь, как безвольных кукол. Но вот ладонь, лежащая на рунах периметра, словно приросла к шершавому камню. А сами руны пылали под пальцами раскаленными жаркими углями.
Волосы хлестали по лицу. Мелкая каменная крошка, висящая в воздухе, резала глаза. А потом картинка и вовсе поплыла, смазавшись в неясный хоровод из неба и земли.
Я до последнего пыталась сохранить ясность сознания. Пыталась удержаться на тонкой грани и не рухнуть в пучину хаоса. Но меня засасывало в него, затягивало все глубже и глубже, словно где-то открылась мощная воронка. Сознание ускользало, как вода сквозь пальцы.
Последним, что я увидела, прежде чем все погрузилось во тьму, была радужная рябь сомкнувшегося над головой защитного купола.
Их было много. Слишком много, чтобы отбиться. И с каждой минутой количество опасных бестиаллий все увеличивалось, грозя подмять под себя стоящих за пределами защитного купола людей.
Те каким-то образом умудрились создать свой собственный круг – все же маги-артефакторы в рядах родителей еще что-то помнили. Но их потенциала явно не хватало. Тонкий щит трещал по швам, и единственной надеждой на спасение было перетащить людей на эту сторону.
Драг нетерпеливо перебирал ногами. Шипы на его загривке встали дыбом и не пропороли Скаю задницу только благодаря прочному седлу с нашитой снизу металлической пластиной. Зверь рычал и скалился. Все его тело, словно туго скрученная пружина, было готово к немедленному броску.
Со стороны корпуса стихийников шло подкрепление. Господин Мэдроуз спешно раздавал указания, велев выстроить вдоль барьера стену огня. Они должны были пропустить внутрь людей, но не дать проникнуть опасным бестиаллиям. Но Ская эти указания не касались, он не был стихийником. У него была другая задача – прикрывать тыл, пока люди отходят в безопасную зону.
Ожидание казалось бесконечным, и, когда защитный купол пошел едва заметной рябью, стремление сразу броситься вперед чуть не сыграло с ним злую шутку.
– Подождите! Еще рано, – раздался сзади громкий голос Аластара Мэдроуза. – Сейчас!
Купол лопнул в один миг, разорвавшись, словно радужный мыльный пузырь. Драг прыгнул вперед, перемахивая сразу через несколько людских голов. Приехавшие горожане ломанулись вперед, стремясь под защиту стен академии. Даже не оборачиваясь, Скай знал, что в воротах происходит самая настоящая давка.
Озверевшие твари бросились следом – тонкий щит артефакторов треснул сразу же, как лишился подпитки. Незнакомый маг, сдерживающий их все это время, обессиленно упал на каменную брусчатку. Скай не был уверен, что он сможет когда-нибудь подняться. Но и оставить его на растерзание хищников не мог.
– Альмарес! – Парализующие заклятье сорвалось с пальцев, подкосив ближайшего волколака, нацелившегося на неподвижное тело артефактора.
Второго Драг попросту снес своим огромным хвостом, и по воздуху прокатился жалобный звериный визг. А потом оборвался, когда Драг впился клыками в тонкое горло, покрытое серой шерстью.
Скай чувствовал его азарт, первобытный охотничий инстинкт, многократно усилившийся от запаха свежей горячей крови. Драг был голоден, зол. И, вторя его желаниям, в жилах Монтего разлилась огненная лава, толкая на самые безрассудные поступки. Убивать, ранить, рвать.
Справа подступила группа бородачей, и драггаст зарычал на них, скаля огромную зубастую пасть. Он был готов перегрызть их одного за другим, но вдруг драггаста что-то резко толкнуло сзади, чуть не выбив Ская из седла. Сосредоточившись на бородачах, Драг и сам стал мишенью для подобравшегося со спины иглогрива.
Монтего выругался сквозь зубы. Если бы он только мог видеть собственными глазами, защищаться было бы куда проще. Но теперь приходилось работать с тем, что есть.
Драггаст резко развернулся, отпихнув колючего иглогрива когтистой лапой. Скай немедля швырнул в него нож, попав твари точно между широко расставленных глаз.
И тут же пришлось вновь крутануться на месте, бородачи атаковали все разом, целясь в незащищенный бок. Драг пошатнулся, а Скай зашипел, почувствовав волну острой боли. Вот только не разобрать – своей или прилетевшей по внутренней связи от прирученного зверя. Времени раздумывать не было. Красная пелена ярости вновь застила глаза, и взбесившийся драггаст бросился на бородачей, раскидывая их в стороны, словно легкие набивные игрушки.
Скаю понадобилось немало усилий, чтобы вернуть контроль над зверем. Жажда убийства буквально охватила его, передаваясь и всаднику, мешая нормально мыслить. Соображать. А это им сейчас было крайне необходимо. Ведь в пылу битвы велика вероятность задеть своих. И с той же легкостью, как Драг раскидал бородачей, он мог порвать и простых людей…
– Монтего, сзади! – окликнул знакомый голос.
Драг в тот же миг отпрыгнул в сторону, уходя из-под атаки вставшего на ноги волколака.
– Он мой! Я возьму! – Мимо пронесся Рэнкс, раскручивающий серебристую цепь аркана. За ним вприпрыжку бежал Доусли.
«Справятся», – пронеслась мимолетная мысль, и Монтего отвел драггаста в сторону, давая друзьям пространство для маневра.
Тело артефактора осталось где-то позади. А дальше, в нескольких метрах впереди, один-единственный огненный маг сдерживал напирающего чащобника. Его силы иссякали – всполохи огня выходили совсем слабые и тусклые. Еще немного, и он опустошит себя, и тогда чащобник попросту раздавит человека, оставив от него лишь мокрое место на серой брусчатке.
Надо было его забирать.
Скай кинулся на выручку, но почти в тот же миг землю накрыла черная тень. Буквально перед их носом приземлился полночник, и с его спины спрыгнул взлохмаченный Астон Шейн. Светлые волосы хлестали по породистому лицу. Взгляд был полон решимости.
Один удар колец – и искра из его ладоней расползлась огненной стеной, встав между человеком и чащобником.
Полночник громко зарокотал, захлопал кожистыми крыльями и взмыл ввысь, подальше от огня.
– Монтего, забирай его! – через плечо крикнул Шейн. Но Скай и так уже был рядом.
Одной рукой закинул ослабленного стихийника на спину драггаста и хлопнул того по шерстяному боку.
– Ну, вперед. Вейс! – скомандовал Монтего.
Драг недовольно всхрапнул, но подчинился, увозя истощенного человека к воротам.
– Ты отправил его одного? Совсем сдурел?
– Он вернется, – спокойно ответил Скай и встал рядом с Шейном. Спиной к спине, без труда определив местоположение старого неприятеля.
– Только не говори, что собрался защищать мою спину, – истерично усмехнулся лорд. Ты ведь ни хрена не видишь!
– Не вижу, но аркан раскручиваю так же быстро, как и раньше, – усмехнулся Монтего в ответ, снимая с пояса серебристую змейку. – На одиннадцать часов на нас летит стая крылаток.
– Вот ведь… гремлинова задница! – Лорд быстро оглянулся через плечо, его волосы мазнули Ская по скуле. – Их нам только тут не хватало.
– Не отвлекайся. Держи огонь. Крылатки – моя забота.
– Стая близко. Мелкие. Но много! – Лорд опять быстро оглянулся.
– Скорректируй, если что.
Скай раскрутил перед собой аркан. Серебристая цепочка со свистом рассекала воздух, вращаясь с такой скоростью, что, казалось, сунь руку – и перерубит пополам. Подобный щит загонщиков учили делать еще на втором году обучения. Запястья при этом выворачивала чуть ли не половина курса. Но если щит выходил, то он мог защитить от любых мелких тварей не хуже хорошего стихийного заклинания.
Увы, крылатки об этом не знали.
Их мелкие невесомые тела с тонкими, острыми, как стекло, крылышками, перерубало в два счета. От цепочки аркана во все стороны летели осколки крыльев и влажные ошметки тел. Скай чувствовал, как в лицо попадает мокрое противное крошево, как отскакивающие осколки крыльев врезаются в открытую кожу, ранят, оставляя болезненные порезы. Но лишь стискивал зубы, не прекращая вращать арканом.
– Знаешь, Монтего. Я должен тебе сказать, – вдруг раздался из-за спины голос Шейна.
– Что сказать? Что я отлично справляюсь?
– Нет! Что ты мог бы резать их мельче. До меня долетают ошметки, – съязвил Шейн.
Скай лишь рассмеялся, но постарался ускориться, хотя, казалось бы, вращать быстрее уже попросту невозможно.
– В общем, – перекрикивая свист аркана и бушующего пламени, проорал Шейн, – я хотел сказать, что не подсыпал Легран «грезы»!
– В смысле? – Скай непонимающе тряхнул головой. Подобного разговора в этот момент он никак не ожидал. – Кто же тогда это сделал?
– Это сделала твоя бывшая подружка. Сирена. Я ее вычислил. И смею предположить, что «грезы» она берегла отнюдь не для Изабель. Понимаешь, о чем я?
Скай сглотнул. Мысли всполошенным осиным роем пронеслись в голове.
Он мог бы сказать, что все это чушь. Что Шейн это выдумал и просто пытается переложить вину на другого. Но в его словах была доля логики. Да и зачем он стал бы сваливать вину на другого? Уж точно не для того, чтобы подружиться с Монтего.