выстроилась семья Адамсон с Филом и шипящая от злобы Герта, готовая броситься на старика и девушку, стоящих перед ними.
– Коронация не может состояться, потому что действующие магистры Уробороса – Мария и Герман, – вступив в преступный сговор с Верховной ведьмой, нарушили главный принцип витчхантеров – защищать город от зла! – взмахнул Авессалом костлявыми руками, вырвавшимися из широких рукавов халата. – Герта подвергла Петербург страшной опасности, связавшись с полоумным Максимаусом и его крысиной армией. Она практически спровоцировала войну между крысами и людьми, проверяя готовность своей дочери Вики стать королевой. Она рисковала жизнями людей, которых, по уставу ордена, витчхантеры должны защищать от колдовства, а не наоборот, и все это с попустительства магистров ордена! Древним это не понравится! Герта заигралась в безнаказанность! Мария и Герман проявили халатность и беспечность и уронили честь ордена! Я уж не говорю про лягушачьи дожди и превращение людей в кукол. Вот до чего доводит семейственность! Я давно говорил, что орден змей не может контролировать змея! Орден Уробороса нарушил свод колдовских законов и должен быть распущен.
Толпа перед сценой, большинство которой составляли семьи членов Уробороса, угрюмо зароптала. Импульсивный старичок Карл, глава Розенкрейцеров, схватился за голову. Ратибор скрестил толстые руки на груди. Только баба Люба, судя по всему, не потеряла самообладания.
– Ну, это всего лишь твои инсинуации и предположения, Авессалом, – сказала она громким, спокойным голосом, – а судить Совет будет по поступкам. Ты всегда ненавидел нас, болотных ведьм, а последние десять лет, с тех пор как Уроборос стал бессменным главным витчхантерским орденом города, а Арии стали орденом-парией, ты просто с ума сходишь от зависти. Конечно, я понимаю тебя. Верховная ведьма – гадюка, Великая мать – гадюка, и королева будет в ордене гадюк. Как тут не сойти с ума. Семейственность – это плохо, говоришь ты. Чушь! Для каждого из нас семья – главное. Десять лет орден Уробороса был семьей моей дочери Марии и ее мужа Германа, и ни разу они не посрамили свою семью. Я права? – обратилась она к толпе у помоста.
– Да, – в едином порыве ответили ей снизу.
У Вики стало легче на душе. Похоже, не все еще потеряно. Задай ему, баба Люба! Баба Люба, давай!
– Ты говоришь, Авессалом, что город втянули в страшную авантюру, подвергли опасности. Ты сосчитал риски? Но испытание будущей королевы – обязательная часть обряда посвящения, и ты это прекрасно знаешь. Раз в сто лет, а то и реже удается какому-либо витчхантерскому ордену короновать своего члена. Я не могла быть королевой, и моя дочь не могла. А в Вики все сошлось – и кровь, и силы. И это дело клана, какое испытание давать инфанте. Важен результат. Город избавлен от крысиного нашествия, Максимаус пал. Победителей не судят!
Так что вопрос снимается. И кстати, Виктория проходила свое испытание не одна. С ней были Страж, Крысолов и самый опытный витчхантер из собравшихся здесь. Наш всеми уважаемый магистр черной и белой магии Филантроп Великолепный!
Зал радостно засвистел, заулюлюкал и захлопал. Но это, кажется, совсем не смутило Авессалома. Старик с ехидной усмешкой наблюдал за Великой матерью, которая продолжала свое наступление:
– Вики и ее команда прекрасно справились с испытанием. Вот и Карма не даст соврать. – Баба Люба указала на встрепенувшуюся индианку, по– прежнему прячущую глаза от Вики. – Вы только посмотрите на эту тварь, которую мы привыкли видеть в вороньем обличье. Вики выходила раненую птицу. Любила ее. И кто же она? Шпионка, которую Авессалом еще год назад внедрил в орден Уробороса. Авессалом гостил в горной Индии у знакомого колдуна, когда с цыганской принцессой Кармалитой случилась беда. Жена колдуна превратила ее в ворону за то, что та пыталась забраться в постель к ее мужу. За возвращение в родное тело Карма все это время служила Авессалому, шпионя за своей хозяйкой.
Публика в зале возмущенно вздохнула. Раздались крики:
– Позор Карме!
– Продолжить коронацию!
– Корону Вики! Ворону на пики!
– Спокойствие, – обратился к залу Авессалом, – пусть будет так. Пусть победителей не судят. Да, я всегда не доверял гадюкам. Да, я ввел шпионку в башню Уробороса. И да, я таки был прав! У меня нет претензий к тебе, Великая мать. У меня нет претензий к прекрасной Виктории, победительнице крысиного короля. Но я обвиняю Германа, Марию и Герту! Обвиняю в самом страшном грехе для любого руководителя. Обвиняю их в слабости. Герта заигралась, забыла о том, что должна согласовывать действия и подчиняться Совету. Но ее главная вина не в этом. Верховной ведьме можно простить все, кроме слабости. Она боялась, что Вики окажется сильнее, и оказалась права. Вики превратила ее в жабу за попытку украсть Голубой Карбункул. В жабу! Кому нужна и страшна Верховная ведьма – жаба?
Зал молчал. Но это было затишье перед бурей. Авессалом взял академическую паузу и трагически постоял, опустив очи долу. А потом продолжил:
– Как орденом Уробороса, великим и ужасным, могут управлять слабаки, давшие малолетней дочери превратить себя в кролика и полевую мышь? Представьте себе, Левая глава ордена Уробороса Мария сидела и дрожала сутки в клетке вороны
Кармы, видевшей все это своими глазами. А гроза инфернальных преступников Герман, белый маг и чародей, Правая глава Уробороса, хрупал морковку в клетке герра Филантропа! Подтверди, Карма!
Цыганка понуро кивнула.
– Ну вот и все, – прошептал Герман.
– Виктория сильна и доказала свое право на корону, превратив родителей в нелепых зверюшек в отместку за тяжелые испытания. Я ее не виню. Но над Уроборосом теперь все будут смеяться. Вся Астралия будет потешаться над питерскими витчхантерами. Орден с кроликом и мышью во главе будет защищать наш город от зла? Все витчхантеры у отступников будут ассоциироваться с кроликами и мышами. Такого мы допустить не можем. Древние потеряют уважение к нам. Они пришлют в Питер свой новый орден, которому мы все будем подчиняться, если не разберемся с этой ситуацией сами.
Это был нокаут. Баба Люба молчала, выразительно переглядываясь с дочерью. Герман закрыл глаза, словно стоял у позорного столба. Герта просто исчезла из поля зрения.
Толпа внизу разочарованно молчала. Даже солнце Астралии потемнело. Или это потемнело у Вики в глазах.
«Карма, как же ты могла так поступить со мной, моя Карма?» Если бы Авессалом не скрыл бы Карму от глаз Вики широкой полой халата, она бы сейчас испепелила ее своей ненавистью.
– Скажите, что все это не так. Скажите, что этого не было. Скажите, что Авессалом врет, – попросил семью Адамсон Ратибор.
– Авессалом не врет, – сказал Герман, – все было именно так.
– Позор, – раздался одинокий выкрик из толпы.
Остальные разряженные в бальные платья и маскарадные костюмы гости угрюмо молчали. Праздник был безвозвратно испорчен. Карма уничтожила коронацию. Авессалом превратил ее в позорный суд. Но виноватой во всем оказалась Вики. Чувство вины заполнило несчастную девочку, вытеснив все остальные чувства. Что делать? Неужели никто ей не подскажет? Где этот все время вылезающий не к месту бабушкин голос в голове? Вики будто бы все бросили одну на растерзание чудовищной вине.
– Но тогда ведь, по нашим законам, орден Уробороса должен быть наказан, – словно извиняясь, сказал Карл Иванович.
– Распущен навсегда, – потребовал Авессалом.
«Нет!» – мысленно закричала Вики, не разжимая черных губ.
– На месяц, – твердо сказала Великая мать, – и коронация немедленно продолжится.
– Согласен, – пробасил Ратибор.
– Это невозможно, – сказал Авессалом. – Виктория не может быть королевой ордена без ордена.
Народ зашумел, явно не одобряя слова Авессалома. А что толку? Сражение было проиграно. Авессалом разбил орден Уробороса при помощи шпионки Кармы. Подло, некрасиво, но разбил. А победителей не судят. Так ведь сказала баба Люба. Так что теперь можно было пенять только на себя. Карл Иванович и Ратибор, стыдливо пряча глаза от Германа и Марии, в прямом смысле перешли на сторону Авессалома. Баба Люба казалась совершенно растерянной. Авессалом, напротив, почувствовал силу и уже не стеснялся руководить процессом:
– Зато Виктория Адамсон, которая показала себя сильнейшей колдуньей, может быть избрана Верховной ведьмой и занять место в Совете старейшин, потому что Герта лишается всех своих титулов, лишается права колдовать под страхом смерти и ссылается вместе со своей помощницей Розой на поселение в самую отдаленную закрытую провинцию Астралии на пять лет. Кстати, где она? Сбежала? Глупо. От Древних не сбежишь.
Вы представляете, этот Карл Иванович, полчаса назад лобзавший Вики руку, сейчас мерзко подхихикивал Авессалому. И жирдяй Ратибор тоже ему старательно подхрюкивал. Перебежчики! Может, превратить всю эту братию в свиней и козлов?
«Только не это, девочка! Только не это. Ты уже достаточно дров наломала. Нужно пытаться отделаться малой кровью. Соглашайся на Верховную ведьму», – объявилась баба Люба у нее в голове. А может, она никуда и не девалась.
Увидев, что другие члены Совета перешли (в буквальном смысле) на его сторону, Авессалом окончательно обнаглел и принялся озвучивать свой вердикт:
– Если Виктория займет место Герты, орден Уробороса распускается на полгода. Герман и Мария пусть пока занимаются своей человекозащитной деятельностью с помощью науки, у них это отлично получается, не то что орденом руководить. Всем членам Уробороса на это время запрещается практиковать магию и общаться с членами действующих орденов. Вход в Астралию для них закрыт. Смотрящим витчхантерским орденом по Питеру на будущий год назначаются Розенкрейцеры! Уроборосы за неделю должны сдать им дела.
– Опять нерусский орден! – в сердцах вскричал Ратибор. – В российском городе должны быть главными мы, Перуны! Все витчхантеры равны, но русских в России вечно притесняют. Сколько можно это терпеть? Мы хотим официально быть главным витчхантерским орденом Петербурга. Думаете, раз у города имя немецкое, то немцы в нем хозяйничать должны?