«Тридцать лет», – с ужасом вспомнила девушка утренний разговор с вампиром.
– … Я нашел девочку. Идеальную. Договорился с семьей, забрал к себе под опеку. Оставалось только получить документы от корпуса. Но на тот момент там работал молодой и чересчур амбициозный страж, возомнивший себя спасителем человечества от гадких вампиров.
– Павел? – зачем-то спросила Яна, хотя и так было все понятно.
– Павел, – со спины было плохо видно, но девушке показалось, что Виктор кивнул.
– И что он сделал? Не выдал разрешения?
– Хуже, – Виктор незаметно для самого себя сжал кулаки, так что побелели костяшки пальцев. – Задержал меня. Лишив возможности оберегать девочку. И ее забрал другой.
– Хреново.
Слово вырвалось само собой, и Яна не особо жалела. Во всяком случае, это было искренне.
– Хреново, – согласился Виктор. – Только это еще не все. Я не смог защитить свою будущую супругу. Ты не представляешь, насколько это тяжело принять…
– Но вы же не виноваты…
– Это не имеет значения. Во всяком случае, не для вампиров. Я взял на себя ответственность, с которой не справился.
Яна неуютно поежилась и обхватила себя руками.
– Ну… все-таки, может… он же молодой был, глупый…
«И сколько лет назад это происходило?» – задумалась девушка, учитывая, что до сих пор считала Павла Аркадьевича достаточно молодым и настоящим идиотом.
– Он лишил меня возможности завести свою половину, – холодно отрезал вампир. – Так что вполне может потерпеть мои невинные подтрунивания.
Глава 11
Яна сидела почти в самом конце аудитории, задумчиво постукивая по парте ручкой. Скорее всего, окружающих несколько раздражал навязчивый равномерный звук, но никто не делал замечаний, и девушка продолжала отстукивать пластиковым корпусом дешевой ручки один ей известный ритм.
Физика у Мары Васильевны попадала в категорию самых нелюбимых предметов. И дело здесь совсем не в том, что наука девушке не давалась. Гораздо больше Яну волновало то, кто ее преподает. Уварова уже встречала разную нечисть, но такого отвращения, как к мороку, не испытывала ни к кому.
Оборотень Дима оставил после себя только положительные эмоции. Яна даже пару раз сходила к нему в гости, уже без своего преподавателя химии. Каждый раз Дима был рад видеть в своем доме девушку, хотя и продолжал вести себя весьма скованно. Видимо, у панд скромность в крови. Зато Яна напросилась посмотреть, как он работает, ведь Дима не раз хвастался, что в этом году открыл новый вид жуков.
О Реми Яна больше ничего не слышала, хотя, решила она, это должно быть к лучшему.
Ну и, конечно, Виктор… Самый обаятельный из всех представителей темных, что Яне довелось узнать. Интеллигентный, интересный и всегда открытый… Была бы воля девушки, она бы каждый день проводила с вампиром, а не со стражами.
Потому что в голове все равно не укладывалось, как у этих «защитников» мира сформированы моральные устои.
Взять хотя бы того же Диму. Травоядный, никого не трогает, ничего для себя не просит. Но вынужден скрываться от стражей. Просто потому что существует закон, что всех оборотней принудительно депортируют на территорию Северной Америки. И тот факт, что там Дима окажется в чужой среде, без знания языка, на давно поделенных землях других кланов, никого не волновал. Виктор несколько раз напоминал Яне, чтобы она не говорила никому о Диме. Потому что если стражи узнают, это будет равносильно смертному приговору. Безобидная панда просто не сможет дать отпор стае волков или медведей.
Зато таких, как Мара Васильевна, стражи держат под боком. Позволяют им жить, выделяют квартиры, выписывают питание в виде студентов.
Это раздражало Яну. Девушка оторвала взгляд от спины впереди сидящего, чтобы бросить быстрый взгляд на преподавательницу. Она опять была голодна. То, что Яна умела отличать ее состояния, вызывало в девушке приступ брезгливости. И тем не менее развидеть этого Яна не могла: Мара Васильевна теряла свою идеальную гладкость кожи и этот легкий бронзовый отблеск на высоких скулах, ее лицо становилось более вытянутым, щеки впадали, таким образом человеческое обличье чуть больше походило на вторую, реальную, сущность морока.
Но хуже того, морок испытывала некое извращенное удовольствие питаться именно в присутствии Яны. Нет, Виктор тоже просил девушку присутствовать. Вот только у вампира был не такой большой выбор, учитывая, что сторонний наблюдатель от стражей должен был быть. А вот Мара Васильевна не нуждалась ни в каком контроле. Просто ей нравилось смотреть, как Яна брезгливо отворачивалась каждый раз, как морок отделялся от человеческой оболочки и присасывался к какому-нибудь студенту в аудитории, опустошая внутренние резервы юношей (а Мара Васильевна всегда выбирала только мужчин для своей подпитки).
Вот и сейчас, поймав на себе случайный взгляд Уваровой, преподаватель физики улыбнулась, на секунду демонстрируя хищный оскал. Яна без труда увидела, как бледно-серое тело морока покидает Мару Васильевну, чтобы незримой тенью проскользнуть по рядам и выбрать себе очередной обед.
«Ненавижу», – мысленно прошипела девушка, понимая, что вытерпеть подобное зрелище в очередной раз она не сможет.
«К черту», – Яна выудила из наплечной сумки крошечный швейцарский нож, разложила лезвие. Порезать палец оказалось не так просто: во-первых страшно, во-вторых – лезвие оказалось не самым острым, и пришлось приложить усилия, чтобы пропороть кожу на указательном пальце.
Уварова быстро смекнула, что проще это сделать не глядя – спрятав руки под партой. Воровато оглядываясь по сторонам, чтобы убедиться – никто не наблюдает за ней, девушка достала правую руку из-под парты и начала поспешно вырисовывать схему изгнания морока.
«Хоть в чем-то пригодились методички», – с грустной ухмылкой подумала Яна. Она так давно мечтала проверить, как работает изгнание морока. Каждый раз, когда физичка самодовольно улыбалась, высасывая из кого-то жизненные силы, Яна мысленно повторяла очертания рисунка из книжки. Каждый раз хотела применить, но боялась, что Паша устроит ей выговор.
«К черту», – еще раз повторила про себя девушка, заканчивая рисунок и прикладывая к нему обе ладони.
– Изыди, – шепнула она, в ту же секунду услышав душераздирающий вопль обожженного магией морока. То, что могли слышать только маги или нечисть, разорвало пространство с такой силой, что вся группа на мгновение оторвалась от своих записей.
Павел объяснял Яне, какая существует защита, чтобы оградить простых смертных от мира волшебников. Не могло существование стражей оставаться в тайне, если бы люди на улицах видели, как подростки забивают насмерть нежить. Поэтому никто на Чистых прудах не слышал, как кричат навии, и никто не удивился, что молодая девушка валит с ног тощего подростка, собираясь занести над ним кинжал.
Люди слепы к иной стороне их мира.
Но даже эта слепота не помешала всей группе почувствовать, что в аудитории что-то случилось.
Мара Васильевна замерла на своем месте и больше не могла вести лекцию. Вторая часть ее сущности поспешно втянулась в женское тело, чуть не свалив женщину с ног.
«Уварова. Ко мне. Немедленно», – гневный голос Павла Аркадьевича заставил девушку вздрогнуть. Когда в твою голову кто-то врывается без разрешения, испытываешь как минимум дискомфорт.
«Так люди с ума сходят», – подумала Яна, выхватывая свою сумку и направляясь на выход.
Преподаватель физики провожала ее гневным взглядом, но не произнесла ни слова. Зато Яне было о чем поговорить со своим куратором: не нужны ей никакие стражи. И способности ей тоже не нужны. Так что… Пусть оставят ее в покое.
***
Павел был в бешенстве. И это, скорое всего, мало сказано. Ему хотелось изо всех сил швырнуть осточертевшее кресло в стену, разбить свой кабинет в мелкую труху и свалить.
Как говорит молодежь – в закат.
Все-таки не зря Корпус Стражей – это братство. Женщине в нем не место. С тех пор, как появилась Яна, все пошло под откос. Между стражами идет непрекращающаяся грызня, будто орангутаны самку поделить не в состоянии, ведьмы почти все на взводе – ведь муженьки из корпуса готовы требовать развода, лишь бы принять участие в жеребьевке. Не все, конечно, но даже пары случаев хватило для того, чтобы среди ведьм вспыхнули распри.
И посреди всего этого – маленькая девочка Яна. Которая творит то, что ей вздумается, ее молодыми мозгами с гипертрофированным чувством справедливости и желанием видеть только хорошее. Там, где его от природы не заложено.
И что Павел может со всем этим сделать?
Ничего.
Столько лет службы, и из бумажной крысы его умудрились понизить до детской няньки. Которой запрещено ругать и воспитывать неразумное дитя.
«Не бесись», – голос Барса в голове попытался успокоить Павла.
«Она сорвала кормление морока, – огрызнулся куратор. – Мать вашу, вы носитесь с девчонкой, как с золотым теленком. Ты представляешь, какие у меня будут проблемы с Марой, с нарушением соглашения, с…»
«Начальство все замнет, – пообещал Барс. – Ему я уже сообщил. Мы разберемся».
Павел, к сожалению, знал, как они разберутся. Подберут для Мары одного-двух бедолаг из хосписа или с какого-нибудь вокзала, чтобы откупиться от претензий. Ведь мороки так ценят энергию последнего дыхания, последних ударов жизни. Довести жертву до смерти и насладиться последними каплями жизни для них – самое ценное. Корпус скажет: это маленькая цена, все равно те люди были обречены. А Павел считал иначе – какая бы она ни была, это все равно человеческая жизнь. Одна, две… Которые они отдадут, потому что каприз женщины-стража важнее.
«Просто объясни ей, где она не права», – мягко попросил Барс, все еще оставаясь на связи.
«Это будет как разговор глухого с тупым…»
«Интересно, и кто из вас кто?» – хохотнул в ответ мужчина.
«Вот и мне интересно… Яна прекрасно знает правила, но нарушает их. Навия она отпустила, Маре кормление сорвала, мои лекции прогуливает. Зато заверила вампиру еще одну кормежку. Не предупредив», – высказался Павел.