чие благородных предков. Чего не скажешь о некоторых моих знакомых — сыновьях хокару. Их отцы не смогли выслужиться до гау, а дети под час и вовсе опускаются до уровня простолюдинов.
— А разве такое бывает? — удивилась Платина.
— Сплошь и рядом! — заверил собеседник, судя по всему, весьма довольный тем, что она поддержала разговор. — Кто-то не сумел сдать государственный экзамен, кто-то не смог выслужить статус потомственного дворянина. В больших городах легче продвинуться по службе, чем в Букасо или даже Тодаё, вот вы с ними раньше и не сталкивались.
Прохожие попадались всё чаще, а доносившаяся музыка становилась всё явственнее.
Обменявшись чинным поклоном с каким-то благообразного вида дворянином средних лет, Хваро неожиданно заявил с лукавой улыбкой:
— Господину Сабуро очень повезло в том, что у него в семье появится такая красивая, храбрая и умная приёмная дочь.
— Ей тоже очень сильно повезло с таким отцом, господин Хваро, — сочла необходимым отметить спутница, добавив с кривой усмешкой. — Хотя, если он узнает, что эта девица гуляет с незнакомыми юношами, то уже вряд ли с вами согласится.
— Он не узнает, — поспешил успокоить её барон. — Но даже если вдруг такое случится, я сделаю всё, чтобы он не гневался на свою приёмную дочь. За те испытания, что выпали на её долю, можно простить незначительное отступление от правил.
— А как же её репутация, господин Хваро? — в притворном ужасе тихо вскричала Ия.
— Ничья репутация не пострадает, — твёрдо пообещал собеседник, ответив на поклоны двух встречных дворян. Платина тоже торопливо поклонилась.
— Там, где она будет жить, никто не узнает о её маленьких проступках, а здесь о них быстро забудут.
Учитывая то, что по мере приближения к улице Тучки и Дождя народу вокруг становилось всё больше, Платина уже начала всерьёз опасаться чужих глаз и ушей. Однако ей хотелось узнать о своём спутнике как можно больше, поэтому она вновь сменила тему:
— А где вы были во время эпидемии, господин Хваро?
— В столице, — ответил тот и принялся рассказывать. — Когда я первый раз услышал о петсоре, то принял за обычные слухи. Но истории об ужасных смертях на побережье множились. Пошли разговоры о том, что знатные сановники отправляли жён и детей в загородные замки. Я тогда как раз готовился к государственному экзамену, но выбрал время, чтобы зайти в библиотеку. Хотелось побольше узнать об этой страшной болезни не из уличных слухов, а из исторических хроник. Там писали, что она всегда исчезала с наступлением холодов, и для спасения нужно лишь дождаться снега и льда. Но петсора приближалась слишком стремительно. Даже простолюдины стали покидать столицу. В Гайхего пошли разговоры о том, что придворные Сына неба предлагают вспомнить страшный совет Божественного мастера и отгородиться от земель с болезнью. Многие учёные в это не верили. Но государь вызвал из опалы генерала Даймо Отосаво и назначил его вместе с генералом Кайто Наемено «хранителями нерушимой стены мечей». Все столичные войска, кроме части дворцовой гвардии, отправились в поход на запад. Узнав, что император обрёк на смерть тысячи своих подданных там, куда пришла петсора, многие преподаватели и учащиеся Гайхего пришли к воротам Дворца небесного трона умолять Сына неба отменить указ.
«Ого! — мысленно присвистнула путешественница между мира, жадно ловившая каждое слово спутника. — Тут даже свои «несогласные» есть. Как-то это не очень похоже на феодализм с абсолютизмом и прочие самодержавия».
А молодой человек вдруг спросил:
— Куда желаете пойти?
Только сейчас девушка сообразила, что они уже добрались до улицы Тучки и Дождя.
Точно также, как и во время её первого визита, повсюду горели разнообразные фонарики, висели гирлянды бумажных цветов, ходили нарядно одетые мужчины. В воздухе стоял густой аромат алкоголя, кухни и благовоний. Слышался многоголосый гомон, перекрывавшие друг друга звуки музыки.
— Где сейчас господин Андо? — первым делом поинтересовалась Ия.
— В «Поющем под ветром тростнике», — усмехнулся юноша, заверив: — Не беспокойтесь, он долго не проснётся.
— Всё равно лучше не рисковать, — покачала головой Платина.
Вспомнив, что в заведении, куда она заходила в прошлый раз, ей довелось видеть дворянина, слушавшего какую-то певицу, предложила. — Может, выберем местечко «попроще»?
— Как пожелаешь, — безмятежно пожал плечами собеседник.
Однако не прошли они и полусотни шагов, как навстречу бросился молодой мужчина лет тридцати в шёлковом, но явно очень не новом халате, в слегка помятой, широкополой шляпе и со счастливой улыбкой на круглом лице с тонкими усиками и короткой бородкой.
— Господин барон! — вскричал он, взмахнув широкими рукавами и отвешивая почтительный поклон. — Как я рад вас видеть! Прекрасный вечер, не правда ли? Уже чувствуется приближение весны.
— Здравствуйте, господин Тихаво, — поклонился юноша, и его лицо на миг скривилось в досадливой гримасе.
Но дворянин, то ли ничего не заметив, то ли просто проигнорировав чёткий и недвусмысленный сигнал о неудовольствии от своего богатого и знатного знакомого, продолжил бойко тараторить:
— Куда направляетесь? Почему в одиночестве? Где господин Уто? Я видел господина Фукуо в «Тростнике». Он сказал, что у вас какие-то неотложные дела. А вы здесь! Видели новый танец в «Гнезде соловья»? Говорят, это нечто божественное! А это кто с вами такой красивый?
Он наконец замолчал, переведя взгляд с хмурого собеседника на скромно потупившую взор девушку.
— Мой слуга! — раздражённо проворчал молодой человек. — Я привёз его из столицы в помощь управителю.
— Из самого Тонго?! — вскинул брови болтун. — То-то я смотрю, выглядит он не по-нашему. В столице даже простолюдины симпатичные. Не иначе как его мать или бабка удостоились благосклонного внимания кого-то из благородных мужей. Не так ли?
Не понимая, к кому адресован вопрос, Ия заколебалась, не зная, стоит ли на него отвечать? На помощь пришёл барон.
— Не приставайте к парню, господин Тихаво. У него горло болит, и он не может разговаривать.
Платина поклонилась, виновато разведя руками.
— Я специально привёл его сюда, чтобы он знал, где меня искать, если будет нужно, — продолжил молодой человек.
— Очень мудро, господин Хваро, — похвалил его собеседник. — Слуги всегда должны знать, где их хозяева. А «Гнездо соловья» вы ему ещё не показывали?
«Вот же ж пристал, трепло!» — мысленно выругалась девушка, искоса поглядывая на своего спутника. Тот ответил взглядом, в котором в равных пропорциях смешались: досада, злость и сожаление.
«Неужели целый барон не отвяжется от одного болтуна? А может, и в самом деле сходить в «Гнездо»? Пусть пожрать на халяву не выйдет, зато посмотрю на местный элитный бордель и танцы».
И она еле заметно кивнула, надеясь, что молодой человек заметит и правильно поймёт значение этого жеста.
— Ещё нет, — с натянутой улыбкой ответил Хваро. — Я и сам туда уже давно не заходил.
— Так в чём же дело, господин барон!? — обрадовался настырный дворянин. — Пойдёмте!
Ия шла за их спинами, внимательно слушая не прекращавшуюся болтовню Тихаво, но не забывая поглядывать по сторонам.
Когда их компания проходила мимо «Поющего под ветром тростника», Платина старательно отворачивалась, стараясь не попасться на глаза охранникам и торговцу, всё также стоявшему со своим крошечным прилавком неподалёку от входа в «закрытое», то есть предназначенное исключительно для благородного сословия, заведение.
За то время, пока они добирались до другого центра элитного досуга, Хваро и его спутнику приходилось то и дело раскланиваться со встречными дворянами разного возраста и достатка, а с некоторыми из них даже обменяться парой-тройкой ничего незначащих фраз.
После этого господин Тихаво давал каждому из них краткую, но весьма ёмкую и, как правило, весьма нелестную характеристику.
«Любой болтун — всегда сплетник», — сделала вывод Ия, тем не менее стараясь запомнить как можно больше из того, что услышала.
Ещё она заметила, что Хваро не очень-то старается поддерживать подобного рода разговоры, явно не испытывая удовольствие от обсуждения чьих-то недостатков, всякий раз стараясь сменить тему беседы. И это ему удавалось, но только до следующего встреченного дворянина.
Охраняли ворота «Гнезда соловья на ветках сливы» те же мрачноватого типа здоровяки. Но здесь девушка не опасалась оказаться узнанной. Они видели её лишь мельком и издали.
Почтительно поклонившись, один из стражников тем не менее кивнул на стоявшую за спинами благородных гостей Платину.
— Это ваш слуга, господин барон?
— Со мной, — коротко подтвердил тот, избегая однако употреблять по отношению к спутнице столь неуважительное обращение.
— Простите великодушно, господин барон, — продолжил собеседник заискивающим тоном. — Но по правилам, слуга не должен удаляться от господина дальше, чем на девять шагов.
— Я помню об этом, — кивнул молодой человек, добавив со значением. — И никуда его не отпущу.
— Ещё раз простите, господин барон, — отвесил поклон говорливый охранник, а его молчаливый коллега радушно распахнул перед новыми посетителями массивные створки из толстых, выкрашенных в красный цвет досок.
Едва те вошли, как навстречу им шагнула женщина в ярком шёлковом платье с пышной причёской, украшенной блестящими шпильками с висюльками на концах. На её красиво очерченных губах застыла мягкая, доброжелательная улыбка, взгляд лучился лукавством. Но даже солидный слой пудры не мог скрыть глубоких морщин в уголках глаз, а кончик носа побелел от холода.
— Здравствуйте господа. Рада вас видеть. Желаете отдохнуть в отдельных апартаментах, где наши девушки развлекут вас? Или полюбуетесь выступлением танцовщиц? Они как раз скоро начнут.
— Я же вам рассказывал, господин Хваро! — поспешил напомнить спутник барону. — Давайте посмотрим? Что может быть прекраснее красивых девушек, танцующих под звёздным небом?