— Я знаю, что должна быть полностью откровенная только с вами, господин, — склонила голову девушка, вновь чувствуя себя словно на манеже, когда малейшая ошибка в исполнении номера может стоить сломанной руки или даже жизни. — И с вашей сестрой — госпожой Амадо Сабуро.
— И это правильно, — одобрительно кивнул начальник уезда.
Замерев на пару секунд, словно решая для себя какой-то важный вопрос, он неожиданно спросил, сурово сведя брови к переносице:
— Вы говорили, что губернатор мог прислать сюда своего младшего брата и не из-за вас?
«Вот же-ж! — мысленно выругалась Платина. — Разболтала всё-таки, карга старая. Ну никому ничего нельзя сказать! Надо как-то выкручиваться. Что там написано в той книжонке? Кажется, «женские беседы не обязательно должны быть поучительными»».
— Простите, господин, — поклонилась она. — Я невольно забылась и взялась судить о том, о чём не имею ни малейшего понятия.
— Хорошо, что вы это осознаёте, Ио-ли, — одобрительно кивнул приёмный папаша. — И надеюсь, впредь вы не будете допускать подобных высказываний в присутствии тех, кто не знает о вашем истинном происхождении?
«Ого! — путешественница между мирами едва не присвистнула от удивления. Та уже успела уяснить, что местных дворян с детства учат строго следить за своими словами, а уж такой матёрый чиновнище даже наедине с такой незначительной персоной, как она, случайно не оговорится, привычка помешает. — Это же с ним я могу болтать всё, что вздумается? Ну, уж нет. На фик, на фик! Я лучше промолчу, так оно спокойнее будет».
— Но всё же, — неожиданно продолжил начальник уезда, — откуда вы знаете о подобных способах проверки?
— У себя дома, господин, я много… — Платина на миг замялась, не зная, как объяснить собеседнику, что такое кино и телевидение, но потом решила не заморачиваться, — … читала. А у нас есть романы о том, как честные государственные служащие расследуют разного рода преступления. В одной из таких книг главный герой, чтобы не насторожить злоумышленников, использует совершенно пустяковый повод, чтобы задать вопросы и собрать нужные сведения. Я вспомнила этот сюжет и подумала, что может губернатор прислал сюда своего брата по какой-то другой причине?
— Вряд ли подобная литература подойдёт для девушки из благородной семьи, — проворчал мужчина. — И обычаи наши очень сильно отличаются от ваших, Ио-ли.
— Другой мир, господин, — пожала плечами собеседница, посчитав нужным добавить: — Но если я оказалась здесь, то буду жить так, как принято у вас.
— Так и должно быть, — машинально, словно бы уже не слушая её, пробормотал начальник уезда.
Внезапно он словно встрепенулся, внимательно посмотрев на свою приёмную дочь.
— Я отправил слугу за господином Нобуро. Скоро он будет здесь. Сначала я поговорю с ним, покажу письмо господина Сабо. А потом прикажу подать чаю. Его нам принесёте вы.
С этими словами хозяин дома поднялся со своего места.
— Слушаюсь, господин, — поклонилась вскочившая на ноги Платина, а когда мужчина скрылся за дверью, облегчённо перевела дух.
Она вдруг с пугающей ясностью осознала, что боится этого человека, понимая его абсолютную власть над собой и собственную беспомощность в этом безжалостном мире.
А теперь мало ей начальника уезда с многочисленным семейством и въедливой наставницей с сыном-алкоголиком, так ещё какой-то проверяющий появился аж из самой губернии!
Девушка не очень верила, что столь высокопоставленному начальству на самом деле интересно: кого именно удочерил господин Бано Сабуро? Несмотря на молодость, Ия уже кое-что видела в жизни, да и перегруженный информацией двадцать первый век давал достаточно знаний для понимания того, что она лишь случайный инструмент в вечной борьбе чиновников за власть, влияние и богатство. Но кто-то же дал врагам приёмного папаши повод напакостить ему столь экзотическим способом? Какой-то доносчик придумал подобное измышление? Тут явно постарался кто-то знакомый: либо из многочисленных обитателей усадьбы начальника уезда, либо из дома наставницы. Вот только вряд ли она или её отпрыск рискнут сознательно гадить своему благодетелю. Но мало ли что и кому мог по пьянке наболтать господин Андо?
Ия уже знала, что его не увольняют только благодаря снисходительности господина Бано Сабуро. Узнай тот, что он или его мать имеют отношение к написанию этого доноса, и младший писец вылетит с государственной службы, опережая собственный визг, оставив семью без средств к существованию.
Поэтому Платина больше склонялась к версии, что автора доноса либо его сообщника следует искать среди близких приёмного папаши.
Её размышления прервал шум на веранде. Вечерело, и в комнате уже царил полумрак.
Решив, что вернулась хозяйка комнаты, девушка собралась попросить ту, отправить служанку за огоньком для светильника.
Но в дверь вошла сама госпожа Азумо Сабуро, сопровождаемая Угарой, державшей в руках привязанный к палке бумажный фонарь.
— Почему в темноте сидите, Ио-ли? — поинтересовалась женщина, кивком отвечая на приветственный поклон приёмной дочери супруга.
— Думать можно и без света, старшая госпожа, — ответила Платина.
— О чём же вы думаете, Ио-ли? — заинтересовалась собеседница.
— О том, как доказать важному чиновнику, что я не дикарка, — без промедления отчеканила девушка, понимая, что именно этого ответа от неё и ожидают.
— Это хорошо, — важно кивнула хозяйка дома, усаживаясь на табурет и знаком предлагая ей занять место напротив. — У вас всё получится, Ио-ли. Вы только не забывайте, чему вас учила госпожа Андо.
Не дожидаясь распоряжений, Угара зажгла «спичку» от принесённого фонаря и запалила фитиль масляного светильника с ярко начищенным медным отражателем.
— Я слышала, вы делаете большие успехи не только в изучении этикета, — продолжила женщина. — Но и в счёте?
— Это большое преувеличение, старшая госпожа, — как и полагалось в таком случае, по местным обычаям стала отнекиваться Платина.
— Но не будет же госпожа Андо мне врать? — усмехнулась собеседница.
— Госпожа Андо просто слишком добра ко мне, — с деланным смущением потупилась девушка. — Я лишь хочу научиться быть полезной своему будущему господину.
— Угара говорила об этом вашем желании, — важно кивнула супруга начальника уезда. — Я рада, что вы уже сейчас думаете о будущем.
— Благодарю за добрые слова, старшая госпожа, — поклонилась Платина, почтительно заметив: — Но одного умения хорошо считать вряд ли достаточно, чтобы стать такой же примерной хозяйкой, как вы.
— Конечно, Ио-ли, — снисходительно усмехнулась явно довольная подобной лестью собеседница. — Но если хотите, то можете помочь мне вести дела, конечно, после того как закончите обучение.
«Небось, думаешь, я сейчас расплачусь от счастья? — подумала девушка, мгновенно оценив открывавшиеся перспективы. — Тогда не будем её разочаровывать».
Прытко вскочив на ноги, она отвесила супруге приёмного папаши церемонный поклон, выдохнув с чувством:
— Для меня это будет великой честью, старшая госпожа!
— Садитесь, садитесь, Ио-ли, — благожелательно кивнула женщина.
— Мне так не терпится стать вашей помощницей, старшая госпожа! — широко улыбаясь, Платина опустилась на табурет. — Не скажете, когда я смогу вернуться домой?
— Господин хочет провести церемонию удочерения перед праздником фонарей, — ответила хозяйка дома. — К тому времени мастер как раз закончит отделку вашей комнаты, и мы обставим её необходимой мебелью. — Я хотела поселить вас со своей дочерью Иоро. У неё просторно, и вдвоём вам было бы веселее. Но господин приказал устроить вас отдельно.
— Ему виднее, — потупив взор, пробормотала приёмная дочь начальника уезда, мысленно поблагодарив приёмного папашу за заботу. Всё-таки очень неплохо иметь место, где хотя бы изредка можно побыть самой собой.
В этот момент в дверь постучали.
— Кто там? — нахмурилась хозяйка дома. — Что случилось?
— Гость пришёл, старшая госпожа, — донёсся снаружи тихий голос служанки. — Он в кабинете господина.
— Хорошо, — красивое лицо Азумо Сабуро посуровело.
Поднявшись, она пристально осмотрела вскочившую девушку с ног до головы и лично поправила скреплявшую причёску шпильку. После чего, отступив на шаг, удовлетворённо кивнула, словно художник, нанёсший последний штрих на уже завершённую картину.
— Вот так лучше. Пойдёмте, Ио-ли. Угара, захвати плащ, прохладно.
Выйдя на веранду вслед за женщиной, Платина невольно поёжилась: то ли от холода, то ли от волнения перед предстоящей встречей.
Расторопная служанка тут же набросила ей на плечи меховую накидку.
Машинально оглядевшись по сторонам, Платина обратила внимание на то, что из всех окон боковых пристроек, в которых жили младшие жёны начальника уезда, светится только одно. К тому же из-за него доносилось невнятное, но оживлённое бормотание. Кажется, молодые наложницы хозяина дома, собравшись вместе, что-то очень активно обсуждают. Скорее всего, внезапный приезд младшего брата губернатора и всё, что с этим связано.
— Не отставайте, Ио-ли! — бросила через плечо старшая госпожа.
В просторном пиршественном зале в ожидании гостей уже стояли в два ряда маленькие квадратные столики.
Слуги, развешивавшие гирлянды бумажных цветов и фонарики, завидев хозяйку дома, торопливо кланялись и вновь возвращались к своим делам.
У дверей, ведущих в первый внутренний дворик, она вдруг резко обернулась, окидывая помещение долгим, пристальным взглядом, после чего, досадливо поморщившись, спустилась по короткой каменной лестнице.
Платина молча проследовала за ней. Под кожаными подошвами туфель зашуршал мелкий гравий.
На решетчатом, затянутом бумагой окне домашнего кабинета начальника уезда желтело жёлтое, размытое пятно от светильника и двигалась чёрная тень в знакомой квадратной шапочке.
На веранде, возле плотно прикрытой двери стояла служанка в стёганом жилете поверх зелёного платья.