— А лошадь… — заикнулся было возница, но хозяин, стукнув ладонью по подлокотнику кресла, пресёк дальнейшие колебания.
— Ничего с твоей кобылой не случится. Кубвань распряжёт. А ты помоложе — до замка пробежишься.
— Слушаюсь, господин, — ссутулившись, пробормотал слуга, принимая деньги.
— Назад не торопись, — подумав, добавил молодой человек. — Если что переночуй в замке. Скажешь господину Канако, пусть найдёт тебе место.
— Слушаюсь, господин, — слегка воспрянул духом Жбан. — Тогда я пошёл?
— Ступай, — вяло махнул рукой Рокеро Нобуро.
— А ты, — обратился он ко второму слуге, — помоги мне снять сапоги.
Засунув ноги в извлечённые из сундука мягкие войлочные тапочки, младший брат губернатора продолжил отдавать приказания:
— Распряги лошадь, отведи её в конюшни и возвращайся. У меня будет для тебя ещё одно поручение.
— Да, господин, — поклонившись, Кубвань вышел, а молодой человек вспомнил свою поездку в Тадаё.
Хотя демоны петсоры давно пали под натиском духов холода, с улиц убрали человеческие останки и мусор, город всё равно производил гнетущее впечатление. Если в центре уже работали лавки, гостиницы и даже заведения ветра и луны, то подавляющее большинство зданий на окраинах всё ещё оставались пустыми, пугая прохожих крест-накрест наклеенными бумажными полосами с печатью уездной управы, означавшей, что все здешние жители умерли, а дом или усадьба находятся под охраной государства.
Большинство горожан прибыли в Тадаё уже после эпидемии по воле Сына неба, призвавшего подданных вновь заселить опустошённые земли и обещавшего пять лет не брать с них налоги в императорскую казну.
Тем не менее Рокеро Нобуро, пользуясь своим положением близкого родственника губернатора Хайдаро, с помощью местных чиновников отыскал нескольких коренных жителей города, сумевших победить страшную болезнь. Среди них нашлось даже трое дворян.
Они-то и рассказали, что одну из самых известных гетер Тадаё действительно звали Голубой Колокольчик. В последнее время она мало кого принимала, поэтому жила очень скромно. А после эпидемии её больше никто не видел. Вспомнили они и господина Кайо Сабо, дружно сетуя, что у столь благородных и высоконравственных родителей вырос такой бестолковый, никчёмный сын, умудрившийся стремительно промотать богатое наследство и умереть в нищете.
Оставшиеся в живых благородные жители Тадаё также подтвердили, что в своё время этот молодой человек также пользовался благосклонностью Голубого Колокольчика. Однако никто с не мог с уверенностью сказать: имела ли она дочь, и кто был её отцом?
Последнее обстоятельство нисколько не удивило Рокеро Нобуро. Опытные куртизанки знали множество способов избежать беременности. Но если подобное всё же случалось, тщательно скрывали сей факт, чаще всего избавляясь от плода, но иногда рожали, пряча дитя или меняя род занятий.
То есть, доказать, что Голубой Колокольчик не имела дочери от Кайо Сабо, младшему брату губернатора не удалось. Столь же безуспешной оказалась попытка выяснить судьбу лавочника Шуфра, в семье которого якобы выросла Ио Сабуро.
В Тадаё проживало много торговцев с таким именем. В семьях многих из них жили приёмные дочери. Рокеро Нобуро знал, что кое-кто из простолюдинов, дабы не тратиться на сваху и свадебные торжества, заранее покупали маленьких девочек. Вырастая, те становились жёнами младших сыновей.
«Если Бано Сабуро и соврал, то всё продумал, — раздражённо засопел молодой человек, в который раз посетовав: — Если бы не эпидемия, я бы обязательно разоблачил его обман».
Невесёлые мысли прервал стук в дверь.
— Кто там? — недовольно проворчал младший брат губернатора.
— Это я — Тошаки! — отозвался вкрадчивый голос. — Баня готова.
— Хорошо, — отозвался постоялец. — Поторопи моего слугу. Кажется, он всё ещё в конюшне.
— Сейчас же пошлю кого-нибудь! — заверил из-за двери собеседник.
То ли он очень сильно поторопился, то ли ему вообще ничего не пришлось делать, потому что Кубвань явился почти тотчас же.
— Проводи меня в баню! — распорядился хозяин.
— Да, господин, — поклонился слуга и направился к сундуку за чистым бельём.
Рокеро Нобуро не стал долго нежиться в горячей воде. Быстренько смыв пот и грязь, он вернулся в свои апартаменты, по пути заказав обед для Кубваня, а себе еду приказал принести в комнату. Ему хотелось подольше сохранить свой приезд в секрете, поэтому молодой человек решил по возможности избегать людных мест, а зал гостиницы уже начал наполняться народом.
Готовили в «Бамбуковой жабе» неплохо, так что младший брат губернатора с аппетитом покушал, отдавая должное искусству местных поваров.
Проинструктированный слуга не заставил себя ждать, явившись тогда, когда хозяин доедал сладкие пирожки.
Вытерев липкие пальцы платком, он сытно рыгнул и, откинувшись на спинку кресла, пристально посмотрел на Кубваня.
— Ты должен встретиться с господином Джуо Андо. Знаешь такого?
— Да, господин, — подтвердил собеседник.
— Но только незаметно, — нахмурился Рокеро Набуро. — Так, чтобы тебя не видел никто из чиновников, их слуг или стражников. В прошлый раз мы здесь долго гостили. Вдруг кто-то запомнил твою рожу? Смотри, не попадись им на глаза.
— Слушаюсь, господин, — посмурнев, поклонился Кубвань.
— Господину Андо скажешь, что я жду его здесь сегодня вечером.
— Понял, господин, — вновь склонился слуга.
— Да смотри! — рыкнул хозяин. — Ничего не перепутай, как тогда в Тадаё!
— Как можно, господин, — смущённо потупился собеседник. — Тогда я всё правильно передал. Это господин Оресто всё перепутал…
— Ладно! — поморщившись, махнул рукой молодой человек и неожиданно широко зевнул. — Иди.
— И захвати посуду! — кивнул он на поднос с мисочками.
— Слушаюсь, господин, — откликнулся Кубвань.
Выпроводив слугу, дворянин ещё раз широко зевнул, едва не вывихнув челюсть.
Торопясь попасть в Букасо, они выехали ещё затемно. Дорогой их порядком растрясло, так что сейчас ему хотелось только спать. Сбросив халат и оставшись в нижних одеждах, он улёгся прямо поверх одеяла и почти сразу же заснул.
Разбудил его негромкий, но настойчивый стук.
— Кто там?! — раздражённо рявкнул младший брат губернатора, ещё окончательно не проснувшись.
— Это я — Кубвань, — отозвался озабоченный голос слуги.
Предчувствуя недоброе, Рокеро Набуро резко сел на кровати, потирая глаза, надел тапочки и поспешил к двери, чтобы отодвинуть хлипкую задвижку.
— Видел Андо? — первым делом спросил он, впуская мужчину в комнату.
— Видеть-то видел, господин, — пряча глаза, поклонился тот. — Да только поговорить с ним никак не получается. Он же из канцелярии не выходит. А вы, господин, приказали, чтобы я к ней даже не приближался, чтобы меня не узнали.
Молодой человек глянул на покрытый облезлым лаком пол, где выделялось светлое пятно от падавшего из единственного окна дневного света. Судя по его яркости и расположению, младший брат губернатора проспал не менее двух часов.
Рыкнув, он обернулся к слуге и, сграбастав кафтан на его груди, тряхнул, рявкнув:
— Так чего ты, дурак, пришёл?! Чиновники вот-вот по домам пойдут! Там бы с ним и встретился, тупица!
— Да разошлись они уже! — отпрянув, обиженно пояснил Кубвань. — Только господин Андо не один вышел, а с компанией. Как мне при них к нему подходить?
— Шёл бы следом! — легонько оттолкнув его, проворчал хозяин.
— Так я и пошёл, — с нескрываемой обидой проворчал простолюдин. — Пока они в «Поющий тростник» не зашли. А меня туда не пустили. Вот я пришёл узнать, что дальше-то делать? Веселье только началось, скоро они оттуда не выйдут.
— Всё равно иди, — не терпящим возражения тоном приказал Рокеро Нобуро, чувствуя всё более нарастающую досаду и недоумение.
Чтобы увидеться с Андо, он специально задержался в этой дыре, не поехав сразу в замок Канако. А теперь этот пропойца, словно нарочно прячется от него.
Тогда, может, не стоит с ним и встречаться? Скорее всего, он не обнаружил у приёмной дочери начальника уезда ничего, способного так или иначе скомпрометировать барона Хваро.
— Так ведь холодно на улице, господин, — жалобно проблеял Кубвань. — И есть охота.
Насупившись, младший брат губернатора шагнул к креслу, поднял небрежно брошенный на него халат и взял прикрытый им кошелёк.
— На, — сказал молодой человек, протягивая слуге три медные монетки. — Купи себе горячей лапши. И ещё на чарку рисовой водки останется.
— Спасибо, добрый господин! — просиял слуга, согнувшись в глубоком поклоне.
— Только Андо не упусти! — дворянин поднёс к носу Кубваня крепкий кулак. — Тогда не помилую!
— Не сомневайтесь, господин, — горячо заверил его собеседник. — Никуда он не денется.
— Пошёл отсюда! — проворчал Рокеро Нобуро, одеваясь. При нужде дворянин мог прекрасно обходиться без помощи слуг.
Он посетил уборную на первом этаже, потом заказал себе в комнату лёгкий ужин. Вечерело, обеденный зал гостиницы заполняли постояльцы и горожане, зашедшие сюда поесть и выпить в спокойной обстановке. Ни проституток, ни азартных игр почтенный Тошаки в своём заведении не держал. Во всяком случае, на виду.
Подкрепившись, молодой человек достал из сундука изрядно потрёпанный сборник весёлых историй «о ветре и чувствах» загадочного автора, скрывавшегося под псевдонимом Баман Гари, что означает Красная Голова.
Более сорока лет назад отец нынешнего государя по настоятельной просьбе Великого цензора и учёных Гайхего запретил все произведения этого писателя, приказав изъять их из книжных лавок, общественных и даже домашних библиотек, как угрозу нравственности и моральной чистоты подданных Благословенной империи. За переписывание и чтение книг Бамана Гари полагалось суровое наказание от крупного штрафа до каторжных работ.
Младший брат губернатора раздобыл сей раритет в Тадаё, выкупив у нового владельца книжной лавки, разбиравшего наследство своего предшественника, умершего от петсоры, и сейчас собирался насладиться лихо закрученным сюжетом этих любовных новелл, откровенными и бесстыдными описаниями действий, а также изысканным слогом Бамана Гари.