Возможно, именно поэтому овдовевшая баронесса выбрала его в спутники и наставники своему единственному сыну, когда отправляла того в столицу. С тех пор господин Мукано в замке появлялся очень редко.
Нимало не впечатлившись рассказом о столь образцовой преданности, словно сошедшей со страниц романов или древних хроник, чиновник по особым поручениям принялся расспрашивать о том, что происходило в замке после возвращения хозяина.
С немалым удивлением он узнал, что барона в дальнем и опасном путешествии до родного дома сопровождали только господин Мукано, несколько слуг, носильщики да четверо наёмников, которые почти сразу же отправились обратно.
Немного отдохнув, дядя и наставник господина Хваро тоже куда-то уехал, и больше управитель его не видел. Где он пропадал всё это время, господин Каямо не знает, поскольку не имеет привычки лезть в дела господина.
Тогда, задав несколько уточняющих вопросов, дознаватель с огорчением узнал, что сейчас в поместье нет ни одного человека из тех, кто выехал из столицы вместе с бароном.
Носильщики, также нанятые в Тонго, тоже не стали задерживаться. А своих слуг, служивших ему с самого детства, и которых выбрала ещё его мать, господин Хваро взял с собой в Хайдаро.
Едва не взвыв от досады и разочарования, Рокеро Нобуро всё же показал управителю серьги и ленточки убитой в зимнем лесу служанки.
Господин Каямо ожидаемо заявил, что никогда не видел этих вещей. И, как показалось чиновнику по особым поручениям, тогда сказал правду.
Поскольку отряд прибыл в замок довольно поздно, а осмотр усадьбы и беседа с управителем барона сильно затянулась, младший брат губернатора перенёс допрос слуг и тщательный обыск поместья на завтра.
Разумеется, в замке этому не обрадовались, поскольку, кроме дознавателя, пришлось кормить и размещать ещё два десятка городских стражников.
Знатному визитёру предложили на выбор любую комнату в гостевом доме, но тот настоял на том, чтобы ночевать в башне.
В отличие от замка Канако, здесь к нему не приставляли любвеобильных служанок. Как и в городском доме Хваро, в усадьбе оказалось непривычно мало народа. На закономерный вопрос: почему так? Разделявший с ним ужин управитель ответил, что дескать на поддержание порядка людей пока хватает, а набор новых слуг отложили до появления в замке хозяйки. Теперь же, после трагической гибели невесты, в этом и вовсе отпала нужда, так как сам господин Хваро вскоре должен отбыть к месту государственной службы.
Несмотря на кажущуюся обоснованность этих слов, чиновнику по особым поручениям до сих пор мерещился в них какой-то подвох.
Начав допрос охранников и слуг с самого утра, он так и не узнал ничего, что могло бы хоть как-то связать ненавистного столичного хлыща с убийством в зимнем лесу и тем более с нападением разбойников на свадебный караван дочери рыцаря Канако.
Никто из проживавших в поместье дворян почему-то не запомнил, какие сапоги носил господин Мукано, но все дружно подчёркивали его благородство, высокие моральные принципы и виртуозное владение мечом.
Простолюдины тоже страдали странными провалами в памяти, однако в один голос заявляли, что, если раньше почти не знали господина Тоишо Хваро, то теперь не устают благодарить Вечное небо за столь добродетельного хозяина. Он не принимает в замке гостей, не устраивает пышных застолий, коротая время между чтением книг, сочинением стихов и занятиями боевыми искусствами.
Прекрасно зная о порядках в домах богатых холостяков, Рокеро Нобуро попытался выяснить: кто из юных служанок или, может быть, даже слуг пользуется особой благосклонностью землевладельца?
Вот только и охранники, и челядь дружно заверили дознавателя, что их господин не позволяет себе ничего подобного. Вернувшись на родину специально для того, чтобы жениться на молодой госпоже Канако, он посчитал не в праве заводить наложницу без одобрения супруги, а вступать в связь с местными служанками столичный хлыщ, видимо, посчитал ниже своего достоинства.
Пока младший брат губернатора допрашивал домашних господина Хваро, прибывшие с ним городские стражники обшарили весь замок в поисках кавалерийских сапог или хотя бы их следов. Но так ничего и не нашли. И им тоже слуги как один твердили, что господин Мукано повсюду ходил в туфлях.
Впав в отчаяние, Рокеро Нобуро сгоряча объявил награду в тридцать муни за любые сведения о связи барона или его наставника с убийствами в зимнем лесу или с нападением на свадебный караван дочери рыцаря Канако.
Весьма вдохновлённые подобной щедростью, стражники только что землю носом не рыли от усердия и, разъярённые упорством слуг, порой доходили до рукоприкладства. Так что управитель господина Хваро неоднократно жаловался чиновнику по особым поручениям, уговаривая того унять разошедшихся подчинённых.
Тот для вида пожурил ретивых стражников, втихомолку подняв награду до пятидесяти серебряных монет.
Тут, видимо, до кого-то из них дошло, что, кроме мордобития, следует использовать ещё и поощрение.
Неизвестно, столько они ей пообещали, но, соблазнившись лёгкими деньгами, молодая служанка рассказала им, что видела господина Мукано в сапогах с каблуками. Кроме того она слышала, как землевладелец напутствовал его, отправляя в Тодаё. Барон будто бы велел не скупиться на обещания и нанимать тех, кого не жалко.
Обрадованный дознаватель приказал привести говорливую простолюдинку к нему. Вот только, оказавшись в его комнате буквально через четверть часа после своего разговора со стражниками, молодая женщина вдруг залилась слезами и принялась энергично отказываться от своих слов, утверждая, что её просто не так поняли, что она вообще ничего такого не говорила, а воины всё сами придумали.
Рассвирепев от подобного коварства, стражники набросились на подлую обманщицу и, сбив с ног, принялись пинать с такой яростью, что, не вмешайся младший брат губернатора, наверное, забили бы до смерти.
Не то чтобы он её пожалел, просто не хотел лишний раз слушать причитания господина Каямо. Да и убивать чужих слуг в Благословенной империи всегда считалось дурным тоном. Поэтому служанке позволили уйти.
Зарёванная женщина, подвывая и размазывая слёзы с соплями по разбитому лицу, ещё не успела выползти на четвереньках из комнаты, а стражники уже начали наперебой уверять Рокеро Нобуро, что они говорят правду, и мерзавка действительно рассказывала им и о кавалерийских сапогах Мукано, и о его разговоре с бароном перед поездкой в Тодаё.
Досадливо махнув рукой, чиновник по особым поручениям выдал им серебряную монету за усердие и приказал продолжить поиски, уже не слишком надеясь на успех.
Ясно, что болтливую служанку успели так запугать, что она не повторит свои слова даже под пытками.
К тому же свидетельство слуг как против хозяев, так и в их пользу не имело юридической силы в суде. Поэтому не имело большого смысла добивать эту жалкую простолюдинку. Тем более, что, сама того не желая, она уже оказала Рокеро Нобуро значительную услугу, полностью подтвердив его подозрения и указав направление поиска.
Теперь уже совершенно ясно, что именно по приказу барона господин Мукано нанял в Тодаё никчёмных бродяг, чтобы просто перебить их сразу после нападения на свадебный караван дочери рыцаря Канако.
Дознаватель ещё не догадался, зачем Хваро понадобилось забирать своё же приданое столь экстравагантным и рискованным способом, но рассчитывал разобраться и в этом.
Для начала по возвращению в Букасо нужно заставить господина Гото написать портрет господина Мукано, чтобы потом отвести его в Тодаё.
Разумеется, отправляясь в замок, чиновник по особым поручениям рассчитывал на гораздо более значительный результат от своей поездки. Но хитроумный барон успел скрыться, а его люди, храня верность господину, всячески расхваливали хозяина, так и не сообщив ничего важного. Хорошо хоть, глупая служанка проболталась, пусть потом и отказалась от своих слов.
Возможно, задержись они в поместье на несколько дней, им удалось бы ещё кого-нибудь разговорить. Но младший брат губернатора обещал начальнику уезда вернуть стражников в город как можно быстрее.
Перед отъездом Рокеро Нобуро передал управителю запечатанный конверт для господина Хваро с требованием немедленно явиться в канцелярию Букасо на допрос.
Он слабо верил в то, что землевладелец рискнёт появиться в уезде, но поступил так, как предписывали правила.
Размышляя на обратном пути о причинах неудачи своей миссии, начинающий дознаватель пришёл к выводу, что коварный столичный щёголь давно готовился к бегству и ждал только похорон рыцаря Канако и его дочери.
Очевидно, хитрец каким-то образом узнал, что Рокеро Нобуро ждёт лишь надлежаще оформленных полномочий от губернатора для начала полноценного расследования нападения разбойников на свадебный караван дочери рыцаря Канако.
То есть барон просто испугался того, что вместо тупых уездных недоумков за дело берётся образованный, проницательный дворянин, способный разоблачить его мерзкие делишки.
Осознание собственной значимости скрасило уныние от неудачной поездки и немного подняло настроение.
Самодовольно усмехнувшись, младший брат губернатора развязал шёлковую ленточку под подбородком, снял шляпу, небрежно бросив её на лавку, и откинулся на стенку повозки.
Стараясь не обращать внимание на тряску, он принялся размышлять о том, что ему известно на сегодняшний день.
По каким-то причинам барон Хваро решил ограбить караван с приданым своей невесты. Для этого его дядя, господин Мукано, нанял в Тодаё бродяг, которых потом перебили у лесной пещеры. Судя по всему, это сделали хорошо вооружённые и дисциплинированные воины из числа тех, кто зарабатывает этим на жизнь.
Профессиональные наёмники охраняют караваны купцов, их склады и дома, заключают контракты с местными властями на уничтожение мелких разбойничьих шаек, но не гнушаются и противозаконной деятельностью: от заказных убийств до вооружённых нападений. Как правило, это хокару из тех, кто не сумел устроиться на государственной службе, но среди них встречаются и простолюдины.