Направляясь в баню, Рокеро Нобуро на всякий случай спросил владельца «Бамбуковой жабы» о постояльце по имени Ковгуд. Тот подтвердил, что такой действительно останавливался в его заведении, но сегодня утром выехал вместе со своим хозяином — почтенным купцом из Хайдаро. Тошаки заявил, что давно их знает, и это очень уважаемые и добропорядочные люди.
Рассудив, что приказчик, видимо, действительно просто захотел завести знакомство со слугой столь влиятельной персоны, как брат губернатора, рассчитывая получить от этого какую-то пользу в будущем, дознаватель окончательно успокоился. Кубвань скорее всего соврал о количестве выпитого вина, ну или просто очень крепоко заснул каналья.
Тот весь вечер старался быть особенно предупредительным, жадно ловил каждое слово господина и всячески старался угодить.
Прекрасно выспавшись, чиновник по особым поручениям привёл себя в порядок, быстро позавтракал и, облачившись в форменный синий халат, отправился в канцелярию.
Кивком ответив на почтительный поклон секретаря, он стукнул костяшками пальцев по дверному косяку, после чего, привычно не дожидаясь ответа, вошёл в кабинет.
Его хозяин о чём-то беседовал со старшим писцом.
Увидев нового гостя, он тут же велел господину Окэдо зайти позже, а сам отвесил молодому дворянину почтительный поклон.
— Рад видеть вас, господин Нобуро. Надеюсь, вы удачно съездили, и господин Хваро развеял ваши подозрения?
Отвесив ответный поклон, дознаватель презрительно скривился.
— Этот юнец сбежал! Наверное, как-то узнал подлец, что я взялся расследовать его преступления, и трусливо скрылся!
— Как?! — отпрянув, вскричал начальник уезда. Его густые брови взметнулись вверх, сминая морщинами лоб, а взгляд растерянно заметался по сторонам. — И вы не знаете, где он?
Машинально отметив какую-то чересчур нервную, ранее совершенно не характерную реакцию господина Сабуро, упоённый собственной значимостью, младший брат губернатора презрительно фыркнул:
— Он сказал управителю, что едет в Хайдаро и скоро вернётся. Только, скорее всего, врёт. В его замке вообще никто правды не говорит. Но я на всякий случай оставил барону письмо. Если всё-таки приедет, то пусть явится в канцелярию. У меня много вопросов накопилось.
— Вы там всех допросили? — лицо хозяина кабинета вновь приобрело привычное отстранённо-вежливое выражение. Вот только он по-прежнему старался не смотреть гостю в глаза.
— Управителя, охранников и всех слуг, — подтвердил тот, принимая солидный вид. — Они хоть и мало что мне сказали, кроме славословий своему господину. Но я всё-таки узнал, что ваша сестра тогда зимой нашла в лесу труп служанки Хваро. Она была ещё и его любовницей. Но по дороге из столицы без памяти влюбилась в какого-то носильщика из тех, кого нанял барон. Неподалёку от Букасо они пытались сбежать, но господин Мукано догнал их и убил.
— Откуда вам известны такое подробности, господин Нобуро? — недоверчиво прищурился собеседник.
Тот охотно пересказал свой разговор со стражником Лукасом, опустив некоторые, на взгляд молодого человека, незначительные детали.
Внимательно выслушав его, начальник уезда задумчиво проговорил, машинально поглаживая бороду:
— Господа вправе наказывать своих слуг. Так заведено от сотворения мира. Я не исключаю, что господин Хваро действительно испытывал к той простолюдинке какие-то чувства. А так как она его столь подло предала…
— С этим спорить не буду, господин Сабуро, — беззастенчиво оборвал его младший брат губернатора. — Но почему он расправился с ней тайно? Я же говорил, что он запретил их искать…
— Оберегая свою репутацию, господин Хваро хотел просто избежать лишних разговоров, — спокойно пожал плечами хозяин кабинета.
— Пусть так, — скрепя сердце признал его правоту гость, тут же продолжив с прежним накалом, — но носильщик не был человеком барона. И он не имел права того наказывать. Это самое настоящее нарушение закона! То есть преступление, за которое Хваро должен ответить!
— А доказать его причастность к этим убийствам вы сумеете, господин Нобуро? — с плохо скрытой издёвкой спросил начальник уезда.
Чиновник по особым поручениям ощутил острый укол стыда. Он почувствовал, как непроизвольно сжались кулаки до хруста в суставах, а душу заполонило острое желание стереть с лица собеседника эту чуть заметную ехидную усмешку.
Зло ощерившись, он не стал отвечать на провокационный вопрос, задав вместо этого свой:
— Ну теперь-то, господин Сабуро, вы верите, что хвалёный барон Хваро вовсе не так благороден и добродетелен, как все здесь считают?
— Скажем так, — хозяин кабинета отвернулся к окну, избегая его взгляда. — Сейчас я уже в этом сильно сомневаюсь.
Победно усмехнувшись, визитёр откинулся на низенькую спинку кресла и продолжил назидательным тоном:
— Кроме того я знаю, что барон посылал господина Мукано в Тодаё нанимать всяких бродяг, из тех кого не жалко и кого никто не будет искать. Кстати, вы знали, что он приходится ему дядей?
— Да, — поворачиваясь к нему, подтвердил собеседник. — Но господин Мукано — всего лишь хокару, поскольку рождён от наложницы и никогда не сдавал государственный экзамен.
— Ещё я выяснил имя того дворянина, у кого Хваро останавливался по пути из столицы, — продолжил слегка разочарованный молодой человек. — Думаю, он помог Мукано найти нужных людей.
— Это вам всё тот же стражник рассказал? — поинтересовался начальник уезда.
— Про дворянина он, — подтвердил дознаватель. — А о том, что барон посылал Мукано в Тодаё, проболталась одна служанка. Она потом отказалась от своих слов, потому что у неё кто-то украл дочь. Но, по-моему, это только подтверждает, что она говорила правду. А слуги и охранники замка просто покрывают грязные делишки своего господина.
Младший брат губернатора ждал, что собеседник заинтересуется подробностями этой неприглядной истории, но тот вместо этого спросил:
— Вы намерены отправиться в Тодаё, господин Нобуро?
— Да, — подтвердил чиновник по особым поручениям. — После того как ваш художник нарисует мне портреты Хваро и Мукано.
— Но он, кажется, никогда не видел господина Мукно, — нахмурился собеседник.
— Достаточно того, что его видел я! — с апломбом заявил чиновник по особым поручениям.
Пожав плечами, хозяин кабинета позвал секретаря и, когда тот вошёл, приказал:
— Пришлите ко мне господина Гото.
— Слушаюсь, господин Сабуро.
— И ещё я хотел сказать, господин Сабуро, что мне не померещилось, — довольно усмехнулся дознаватель. — Господин Мукано действительно носит сапоги с каблуками, чтобы казаться выше.
Начальник уезда только вздохнул.
— Доброе утро, господин Сабуро, — низко кланяясь и широко улыбаясь, секретарь распахнул перед ним дверь.
Едва шагнув в приёмную, начальник уезда сразу увидел склонившегося в почтительном поклоне писца со стопкой бумажных листов под мышкой.
— Почему так долго, господин Гото? — сурово нахмурился шеф. — Я ждал вас вчера вечером.
Собеседник жалобно посмотрел на него покрасневшими, слезящимися глазами на бледном, осунувшемся лице.
— Простите, господин Сабуро, я же не настоящий художник, вот у меня ничего и не получалось. Господин Нобуро всё время говорил, что непохоже, и приказывал переделать. Я предлагал ему обратиться к мастеру Пермину, только он не захотел.
— Но вы всё же сделали так, как ему нужно? — слегка смягчился начальник уезда, кивнув на бумаги под мышкой.
— Да, господин Сабуро, — подтвердил писец. — Всё как, он пожелал. Тридцать листов с портретом господина Мукано и описанием его деяний.
Он с поклоном протянул пухлую папку.
— Пойдёмте посмотрим, — предложил Бано Сабуро, кивнув на предусмотрительно распахнутую секретарём дверь в кабинет.
Усевшись за стол, он бегло просмотрел рисунки, согласившись про себя, что портрет действительно получился не очень похожим, однако вполне узнаваемым.
Рядом размещался написанный аккуратными, крупными буквами текст, повествующий о том, что изображённый здесь господин Чиро Мукано подозревается в многочисленных преступлениях, среди которых тайное убийство простолюдинов и нападение на свадебный караван дочери рыцаря Канако. Всякий верноподданный Сына неба обязан сообщить властям о его местонахождении, а также о прочих злодеяниях господина Чиро Мукано, о коих ему известно. За любые подобные сведения чиновник по особым поручениям канцелярии губернатора провинции Хайдаро господин Рокеро Нобуро выдаст достойное вознаграждение. Обращаться в уездную управу уезда Тодаё-но-Хайдаро.
Хозяин кабинета давно знал гостя и доверял ему, насколько вообще можно доверять подчинённым, поэтому, насмешливо фыркнув, он пристально посмотрел на застывшего в почтительном полупоклоне писца.
— Не слишком ли опрометчиво разбрасываться подобными обвинениями, не имея никаких доказательств?
— Я лишь выполнял ваши распоряжения, господин Сабуро, — напомнил собеседник.
— Я вас ни в чём не упрекаю, господин Гото, — поспешил тот успокоить писца. — Просто, на мой взгляд, крайне неосмотрительно высказывать столь резкие суждения без надлежащих оснований. У господина барона Хваро тоже есть влиятельные родственники, а своего дядю и наставника он в обиду не даст.
— Господин Нобуро ещё очень молод, — сообразив, что начальник настроен немного пооткровенничать, несмело заметил Гото. — И, наверное, рассчитывает на заступничество старшего брата?
— Его превосходительство в нём уже немного разочаровался, — понизив голос, доверительно сообщил хозяин кабинета.
— И неудивительно, — с сожалением покачал головой гость, видимым усилием давя подступавшую зевоту.
— Вы усердно потрудились, господин Гото, — уже другим официальным тоном похвалил его начальник уезда.
— Этот мой долг, господин Сабуро, — церемонно поклонился тот.
— Надолго вчера задержались? — спросил шеф, откладывая объявления на край стола.
— Я ещё домой не уходил, господин Сабуро, — потупился подчинённый.