— Немного погощу у брата, — шмыгнула носом та. — Потом вернусь в обитель. Нельзя дать монастырю пропасть.
Она сказала, что ещё не знает, сколько для этого понадобится времени. Посетовала на то, что после эпидемии цены на услуги мастеров и строителей сильно возрастут, а главное — беспокоилась о том, где взять новых сестёр?
Её рассуждения прервал стук в дверь.
Получив разрешение, в комнату вошла одна из служанок, сопровождавших сегодня супругу хозяина дома.
— Госпожа Амадо Сабуро, моя старшая госпожа приказала сообщить, что пришла госпожа Сасако. Если вы желаете с ней поговорить, то они пьют чай в покоях старшей госпожи.
— Да-да, — встрепенулась собеседница. — Передай своей госпоже, что я сейчас приду.
Когда служанка ушла, монашка сказала, словно извиняясь.
— Ио-ли, госпожа Сасако — моя старинная подруга. Мы с ней так давно не виделись.
— Конечно, идите, Амадо-ли, — не дала ей договорить девушка. — После всего, что случилось, у вас есть о чём поговорить.
Оставшись одна, она перетряхнула их корзину и котомки, выложив принадлежащие спутнице вещи и увязав их в узел.
Потом ей понадобилось на задний двор. По дороге Ия встретила двух слуг с большим, плетёным коробом. Заметив гостью, те попятились, уступая дорогу, а девушка подумала: «Получается, на эту половину дома не пускают только посторонних мужчин, а свои свободно шастают. Тут, наверное, и интрижки всякие случаются. И не только между слугами. Наложницам, небось, скучно целыми днями ничего не делать. А секс — какое-никакое, а развлечение».
Поймав себя на подобных мыслях, Платина невольно усмехнулась, хотя перспектива самой оказаться в подобном гареме вдохновляла даже меньше, чем раньше.
Когда солнце стало клониться к закату, вернулась монашка, а с ней явилась и жена начальника уезда в сопровождении пары служанок, одну из которых тут же отослали прочь.
— Мы пришли проводить вас, Ио-ли, — проговорила Азумо, проходя мимо девушки, и та ясно уловила исходивший от неё запах спиртного.
Усевшись за стол, женщина сурово свела аккуратные брови к переносице.
— Учитесь усердно, — напыщенным тоном заявила она. — Чем раньше вы овладеете правилами этикета, тем быстрее господин проведёт церемонию удочерения.
— Я приложу всё старание, госпожа Сабуро! — напрягая свои невеликие актёрские способности, пылко вскричала бывшая учащаяся циркового колледжа.
— Надеюсь, вы не разочаруете своего приёмного отца, — продолжила собеседница.
Лёгким движением руки, сопровождавшимся недовольной гримаской, она заставила замолчать девушку, готовую разразиться очередной восторженной тирадой.
— При всём моём уважении к достойной госпоже Андо, я не могу отправить вас в её дом одну. Это Угара.
Жена чиновника кивнула в сторону застывшей у двери служанки.
— Она будет заботится о вас.
«А заодно и следить за мной», — неприязненно подумала Платина и, не зная, как реагировать на подобное заявление, пристально посмотрела на свою новую спутницу.
Среднего роста, крепкая. Овальное, с грубыми чертами лицо. Припорошенные сединой волосы заплетены в косу и уложены в причёску, заколотую простой, лишённой украшений шпилькой. Однако на запястье поблёскивает витой, серебряный браслет.
— Угара знает, кто вы, — продолжила супруга хозяина дома. — Но она будет молчать. Главное, чтобы вы зря не распускали язык.
— Мне это ненужно, госпожа Сабуро, — Ия чувствовала, что наглый менторский тон собеседницы раздражает её всё больше и больше. — Я хочу как можно быстрее выучиться и вернуться в свой новый дом.
— Это радует, — снисходительно кивнула женщина и, громко икнув, деликатно прикрыла рот ладошкой.
Неизвестно, как долго она бы ещё разглагольствовала, но тут вернулась ранее отосланная служанка со стопкой чистого белья.
— Ваши вещи выстираны, Ио-ли, — сказала Азумо. — Я приказала дать вам ещё кое-что, необходимое каждой женщине.
— Благодарю, госпожа Сабуро, — поклонилась Платина.
— Угара, убери всё в корзину, — приказала жена чиновника, поднимаясь.
— Подождите! — остановила их девушка.
Под недоуменными взглядами присутствующих она взяла один из двух стоявших у корзины узлов.
— Это ваше, госпожа Сабуро, — сказала Платина, протягивая его монашке. — Тут плащ и… ещё кое-что.
— Не нужно, — прикусив губу, покачала головой сестра хозяина дома. — И я просила называть меня Амадо.
— Ну не нести же всё это в дом госпожи Андо, Амадо-ли, — вымученно улыбнулась готовая разрыдаться девушка.
— Возьми, Икиба, — приказала Азумо второй своей служанке, разрешив сомнение золовки.
— Да, старшая госпожа, — отозвалась та.
Когда они всей компанией шли по дворику, стоявшие на противоположном берегу замёрзшего прудика наложницы уже привычно перешёптывались, провожая их оценивающе-любопытными взглядами.
Внутри самого большого здания, делившего усадьбу на две половины, Ия с удивлением обнаружила примерно два десятка небольших столиков, выставленных в две параллельные линии от дверей в официальную часть дома до стоявшего у противоположной стены стола, явно предназначенного для главы семейства.
Несколько служанок торопливо протирали и расставляли стулья. Похоже, здесь намечается какое-то мероприятие вроде званого ужина для особ, приближённых к начальнику уезда.
На выходившей в первый дворик веранде их поджидал молодой слуга с усыпанным угрями простоватым лицом.
Поклонившись старшей госпоже, он взял у Угары корзину и узел, в свою очередь передав ей небольшую котомку.
Не обращая на них внимания, жена чиновника вновь обратилась к приёмной дочери своего мужа:
— Ступайте, Ио-ли. Занимайтесь старательно. А я вас скоро навещу.
— До свидания, Сабуро-ли, — поклонилась девушка, прижимая ладони к животу.
Приближаясь к воротам, она заметила стоявших по бокам слуг в одинаковых светло-коричневых куртках, чёрных штанах и кожаных башмаках.
«Вот и местные униформисты», — усмехнулась про себя бывшая цирковая.
— Не задерживайся там, — тихо проворчал один из них, распахивая створку.
— Я быстро, почтенный Буган, — заверил юноша, поправляя лямки корзины на плечах.
Когда они выходили на улицу, к усадьбе как раз подъезжали трое всадников, один из которых, судя по всему, принадлежал к числу гостей важного чиновника.
Одетый в яркий, шёлковый халат синего и бежевого цветов, парень лет двадцати ловко, явно рисуясь, спрыгнул с седла и беззастенчиво уставился на Платину большими, какими-то бесстыжими светло-карими глазами в обрамлении длинных, пушистых ресниц.
— Здравствуйте, молодая госпожа, — голос у него оказался чуть хрипловатый, а открытую добродушную улыбку совсем не портила узкая полоска усов над пухлой верхней губой. — Куда это вы направились в столь поздний час?
Оценив парадную широкополую шляпу из синего шёлка с золотой, украшенной зелёным камнем брошью на тулье, зелёный шёлковый кушак с заткнутым за него мечом в отделанных серебром ножнах, а также уверенность, с которой он держится, Ия решила, что совсем уж игнорировать такого богатого и важного гостя приёмного папаши будет весьма опрометчиво, но и болтать с ним зря не стоит.
Поэтому, поклонившись едва ли не на ходу, она ответила, стараясь говорить как можно суше:
— Ещё не так поздно, господин. А у нас свои дела, и не следует нам мешать.
Собеседник довольно рассмеялся, но девушка уже прошла мимо, буквально затылком ощущая пристальный взгляд молодого человека, сопровождавший её ужасно долгие полминуты.
Только когда это чувство исчезло, Платина позволила себе обернуться. Парень исчез, а пара его вооружённых спутников, спешившись, заводили в ворота лошадей. Не выдержав мучившего её любопытства, Ия обратилась к шагавшей чуть поодаль служанке:
— Кто этот бойкий юноша, Угара?
— Молодой барон Хваро, госпожа, — почему-то понизив голос, ответила женщина.
«Ого! — мысленно присвистнула путешественница между мирами. — Самый знатный землевладелец уезда да ещё и красавчик на меня внимание обратил».
Нельзя сказать, что подобная новость сильно обрадовала или огорчила, но на всякий случай Платина попыталась уточнить:
— Он со всеми девушками так себя ведёт, или я выгляжу настолько… легкомысленной?
— Что вы, госпожа Сабуро! — то ли искренне возмутилась, то ли хорошо сыграла служанка, горячо зашептав: — Клянусь Вечным небом, вы не давали ему никакого повода! Но господин Хваро недавно вернулся из столицы, где учился в самом Гайхего! А нравы в Тонго, говорят, уж очень вольные: не то, что у нас в глуши.
Женщина многозначительно поджала губы.
— Вот и ведёт себя здесь как там, — понимающе усмехнулась Ия и, не обратив внимание на согласный кивок собеседницы, подумала: «За пару дней сделалась приёмной дочерью местного головы и познакомилась с самым крутым парнем на районе. Не знаю, что там дальше будет, но новая жизнь начинается многообещающе».
Глава IIВек живи, век учись, а помрёшь всё равно дура дурой
Жизнь людей в этом бренном мире —
Пыль житейская, круговорот.
Всё, что в небе, и всё, что в мире,
В прошлой жизни исток берёт;
Обретя исток в прошлой жизни,
В смерти жизнь не найдёт конца,
Но с луною сравнятся разве
Человеческие сердца?
Начальник уезда Букасо-но-Хайдаро проживал на тихой, мощёной камнем улочке, по обеим сторонам которой тянулись невысокие, глухие заборы усадеб ещё нескольких богатых и уважаемых горожан.
Для их удобства имелось даже уличное освещение из бумажных фонариков, висевших возле наглухо запертых ворот, по сторонам которых стояли каменные изваяния сидящих на задних лапах фантастических тварюшек, изображавших львов, чьи оскаленные пасти должны отгонять всяческие несчастья от дома и его обитателей.
Платина, достаточно близко знакомая с «царём зверей», не находила в статуях никакого сходства с этими большими, гривастыми кошками. Но местные ваятели видели их именно так. Во всяком случае, монашка уверяла свою молодую спутницу, что это львы и есть.