себя. Она уже стала обманщицей и убийцей, и наказание за это вряд ли будет мягким. Она не могла позволить себе еще одну ошибку.
— О! — только и выдохнула Адель, когда они завернули за угол и оказались перед непримечательной на вид дверью.
Женщина повернулась и изогнула бровь.
— Как видите, Канцлер не теряет времени даром. Он велел переместить его апартаменты ближе к королевским.
— То есть…
Адель хотела сказать, что она не намеревалась идти к нему в спальные комнаты, а держала в уме хотя бы рабочий кабинет, но в этот миг дверь отворилась, и на пороге вырос сам Канцлер Фрост. Он был в белой батистовой рубашке и черных брюках, и Адель невольно порадовалась, что он не в халате. Пожалуй, она не могла бы представить этого человека в чем-то столь домашнем. А вот она сама куталась в синий халатик, который еле прикрывал ее тонкую сорочку.
— Заходи. — Он посмотрел прямиком на Адель, которая задрожала еще больше. И все же она не была готова так скоро оказаться с ним лицом к лицу. Не после всего, что произошло. Она бы с радостью отгородилась от Канцлера и стала бы строить свою жизнь по-новому, но приходилось все же его учитывать. Неизбежное зло.
Под его пристальным взглядом Адель зашла внутрь, а сопровождавшая ее женщина осталась снаружи.
Адель оказалась в комнате, заваленной бумагами и книгами. Под тоннами документов она разглядела письменный стол, простой, прямоугольный, без каких-либо вензелей или украшений. Полки по обе стороны от стола скорее всего были сделаны не для книг, а для аксессуаров, подумала Адель, разглядывая секции под драгоценности, перчатки, туфли. Должно быть, здесь находился гардероб, который Канцлер велел уничтожить, а потом захламил кипами бумаг. Дальше в арочном проеме виднелась кровать — чудовищная в своих размерах. Интересно, кто же раньше занимал эти комнаты? Кто жил рядом с королевой, если не…
Король?
Прежний Канцлер?
И тут Адель заметила в углу бывшего гардероба деревянный манекен, на котором висел… белоснежный сюртук. Холод пробрался под тонкую ткань халата и сорочки, заставив Адель поежиться. Прошлое… настоящее…
О Королева! Он велел привести ее в спальню, а не в кабинет…
И этот сюртук из ее сна! Канцлер в белых одеяниях, божественно красивый, убийственно опасный!
— Надеюсь, ты выспалась, — привел ее в чувство равнодушный голос Канцлера Фроста. — Нам многое нужно обсудить, особенно наши планы на ближайшее будущее.
Адель расправила плечи и повернулась к нему лицом.
— Я слушаю, — сказала она с величием королевы.
Лицо Эрика Фроста оставалось каменным.
— Это не та игра, в которую тебе стоит играть со мной, моя королева, — отозвался он, чуть склонив голову набок. — Проясним сразу: ты — королева, я — тот, кто управляет страной и королевой, — сказал он, отчеканивая каждое слово.
Ей хотелось возмутиться, но она смолчала.
— Почему вы позвали меня сюда? В спальню? — Адель сложила руки на груди. Лучше прояснить все сейчас, пока она не попала в очередную неловкую ситуацию. — А не в кабинет, к примеру?
Фрост посмотрел на нее с такой злостью, что Адель сразу же пожалела о своей дерзости. Может, и впрямь стоило немного помолчать и поулыбаться, пока он не отпустит ее, а потом уже решить, как поступить дальше.
— Запомни. Никогда, ни при каких обстоятельствах, не приходи в мой кабинет.
В его голосе появились стальные нотки. Что там, в его кабинете? — тут же подумала Адель. Вот зачем он так сказал? Запретный плод…
— Это не место для девушек, королевы они или нет. Монсальваж под моим контролем, королева не имеет никакого веса в политике. Принцессы-регенты прекрасно понимали это и, по крайней мере в открытую, никогда не переходили границ дозволенного. И ты не будешь.
— И для чего тогда королева, если она не может править своим королевством, — выпалила Адель и вновь встретила свирепый взгляд.
— Ты можешь править своим гардеробом, править балом, можешь выбрать торт на торжество или само торжество. Но не более, Адель. Да и сама подумай, — Канцлер будто немного смягчился и отступил от нее на пару шагов, приближаясь к белому костюму. — Разве не лучше довериться тому, кто разбирается во всех делах? Это разумно. Что ты понимаешь в устройстве королевства? Знаешь ли что-то о политике? Об угрозах внутренних и внешних? — Канцлер снял с манекена сюртук и ловко накинул себе на плечи, хотя Адель видела, что костюм еще не доделан. — Иди сюда, — позвал ее Фрост. — Мне нужно, чтобы к коронации ты доработала мой парадный наряд. Я никому не позволю прикоснуться к…
Взгляд Адель вдруг затуманился, и ее снова будто выкинуло в тот сон, где Фрост… где он склонился над ней, касаясь черными, как смоль, волосами ее щек. Эта фраза… Он кажется говорил ей что-то такое во сне. У нее перехватило дыхание.
«Я никому не позволю прикоснуться к тебе, кроме меня».
— … ко мне, кроме тебя, — договорил Фрост. — Меня давно хотят отравить, уже пытались, но безуспешно. А тут такой случай, коронация. Я должен быть начеку, и ты мне в этом поможешь. К тому же, я слышал, ты мастерица.
Адель тут же вздрогнула и посмотрела ему в глаза. Что он знал о ней? Выяснял? И ведь он даже знал, где она жила!
Она приблизилась к Канцлеру, стараясь оценить сюртук и сколько еще нужно было над ним поработать. В этом белом одеянии Фрост казался еще более крепким, будто высеченным из ледяной скалы. Не хватало золотого канта и пуговиц… Адель закусила губу, проводя ладонью по мягкой ткани, такой податливой.
Канцлер вдруг приподнял ее голову за подбородок, заставляя посмотреть на него.
— Ты ведь не захочешь убить меня, Адель, правда? — спросил он. — Ты в долгу передо мной. Я сделал тебя королевой.
Убив другую.
Адель отпрянула, но быстро собралась с духом и улыбнулась.
— Коронация совсем скоро, — проговорил Канцлер серьезным голосом. — Гортензия и ее брат Георг будут твоими помощниками, они подскажут и выручат, если что-то пойдет не так, ведь ты далека от придворного этикета. Но… все теперь считают тебя королевой, а значит ждут открытия Грааля. Я постараюсь узнать, что нам делать с твоей меткой. — Он ухватил Адель за руку и снова всмотрелся на оставленный там знак. — И как нам заставить поверить всех, что магия возвращается. Пока мы видели лишь всплеск силы в момент гибели Джудит.
— Так что же произошло тогда? — спросила Адель.
Канцлер скинул с себя сюртук, возвращая его на место, потом взял Адель за руку и повел дальше, в свою спальню, останавливаясь возле кровати.
— Что? Вы что? На такое мы не договаривались, — встрепенулась Адель, не собираясь подчиняться Фросту, если он вдруг что надумал. Ночь. Спальня. Канцлер и Королева. Отличный расклад.
— Я не трону тебя, — сказал он, — забирайся в постель. Быстро.
Адель плюхнулась на кровать, а Канцлер вытянулся рядом с ней, склоняя голову к ее плечу и будто бы… вдыхая…
В этот момент в дверь постучали, и внутрь сунула голову женщина в красном. Скорее всего это и была Гортензия.
— Мы заняты! Позже! — прикрикнул на нее Канцлер.
— Даная собирает войско, — сухо сказала та, но от Адель, которая валялась на постели в объятиях Фроста, не ускользнул ее изучающий взгляд.
— Что нам и требовалось. А теперь уйди.
Когда дверь захлопнулась, Канцлер мгновенно встал с кровати и провел рукой по волосам, глядя куда-то вдаль.
— Нам предстоят непростые пять дней, и даже еще дальше. Это неделя Йоля, и ты пробудешь инфантой под надзором принцессы Элейны еще год, пока не восстановятся твои воспоминания и ты не вступишь в полную власть.
— Что это значит? Одни сплошные загадки! Давайте так, Фрост… — Адель закусила губу, поняв, как бесцеремонно разговаривает. — Вы рассказываете мне все, как есть. Иначе как нам плыть в этой лодке вместе? Потону я, потонете и вы.
— И то же можно сказать и про обратную ситуацию. Я знаю, что ты самозванка, Адель, но меня это устраивает. Пока. — Он протянул ей руку, будто они заключали некое соглашение, и Адель не думая приняла его ладонь. — Так что ты хочешь знать?
— Инкарнация. Просветите меня, что это? И почему никому неизвестно про это?
— Заснул Грааль восемнадцать лет назад, принеся с собой холод, — проговорил Фрост. — Заснула магия, а воспоминания многих утратили свежесть. Те, кто знал королеву, не всегда мог что-то о ней вспомнить. Это часть ее магии, уносить с собой память.
— И тем не менее…
— Да, портретов осталось немало. Сорок дней после смерти душа королевы скиталась по Монсальваж в поисках пристанища. Только сорок новорожденных девочек выжило в те времена. Остальные… они погибли. Кровавая жертва. Но Монсальваж нужна вся кровь. Пятерых первых девочек, найденных с символами гвоздики на груди, убили по приказу принцессы Элейны. Но Даная встала на ее пути, сохранив жизни остальным. Кровь, кровь, это всегда кровь.
— А Николетт… Вы убили ее? — вдруг поняла Адель.
Канцлер лишь тяжело посмотрел на нее.
— Сейчас нужно думать о будущем.
— Но если мы убили Джудит, истинную королеву, не значит ли это, что ее душа тоже…
— Нет, — отрезал Фрост. — Она умерла навсегда. Прекратила существование. Инкарнации больше нет, Адель.
Иссиня-черная метка на руке Адель вдруг неприятно заколола, будто напоминая о себе.
Все ли, что говорил ей Фрост, было правдой?
Канцлер чуть сжал ее ладонь.
— Будь осторожна, моя королева. Змеи и скорпионы на каждом шагу, порой они притворяются безобидными единорогами или дельфинами.
Как же! Безобидные!
— А что это было сейчас? С вашей Гортензией? — спросила вдруг Адель, указывая в сторону кровати.
— Есть тайное общество, Адель, которое на нашей стороне. Гортензия и Георг принадлежат к ним, и они хотят гаранта моей верности им. Они хотят знать, что я полностью владею королевой — ее умом и…
— Я что теперь должна изображать вашу любовницу?
— Только для тайного общества, так нам будет спокойнее. И поверь, я ни к чему тебя не склоняю. Любовниц у меня хватает, да и ты не в моем вкусе.