— Ведите меня туда, — приказала Адель.
Они вышли из дворца во внутренний двор, пересекая разбитый перед окнами сад, все дальше и дальше, к башне, что возвышалась в самом сердце дворцовой территории. Страж, заметив Адель, кутавшуюся в белую накидку, распахнул перед ней двери. Она бросила взгляд на мальчишку, что стоял возле входа. Он открыл было рот, чтобы объявить о ней, но она мотнула головой, будто запрещала ему. И он лишь смотрел на нее во все глаза, как на призрака.
Все немедленно встали со своих скамей и склонили головы. Адель понятия не имела, что делать и как себя вести, но она была обязана присутствовать здесь, а не прятаться в своих комнатах.
Послышался шепот, конечно же ее обсуждали, каждый ее шаг, каждый вздох теперь будет подвергнут проверке. А может, все остальные тоже не понимали, как себя вести: когда они в последний раз видели королеву во плоти?
Адель заметила, что Канцлера здесь нет, а вот Элейна сидела на самом почетном месте, в переднем ряду, а дальше… дальше стояли гробы из белого мрамора. В глазах у Адель на миг потемнело, сколько же их много. Жертва, которую пришлось принести.
Она шла вперед, не останавливаясь и не глядя ни на кого. Лишь мелькали по сторонам черные силуэты, и пожалуй только она была единственным светлым пятном в часовне. Очевидно, что здесь были и родственники девушек. Что они чувствовали, что думали… стоило ей замедлить шаг и посмотреть кому-то в глаза… нет, она не станет этого делать. Идти вперед, только вперед.
Поравнявшись с Элейной, которая все еще сидела на скамье, устремив взгляд на покачивающееся пламя свечей с каким-то странным спокойствием, Адель остановилась. Потом, будто повинуясь какой-то силе, подняла руку и резко опустила. Толпа за ее спиной зашуршала, все заново устраивались на местах.
Она еще не вошла в права королевы, но так бы повела себя та, что обладала бесконечным источником магии, разве нет?
Адель сделала шаг вперед, такой тяжелый и такой неотвратимый. И коснулась ладонью первого гроба, глядя на мирно спавшую там девушку. Мрамор холодил кожу, но она не смела отпускать этот могильный камень. Сейчас ее лицо не выражало ровным счетом ничего — Адель помнила идеальную безмятежность на лице Джудит. И надеялась, что у нее получалось играть королеву не хуже.
Джудит.
Конечно, Адель пришла сюда не просто так. Она должна была увидеть своими глазами. И она пошла дальше между рядов, всматриваясь в каждое лицо. Будто пыталась запечатлеть их в своей памяти. Путь этих девушек к Граалю оказался так недолог, и сможет ли она сама пройти чуть дальше?
И вот наконец знакомые черты лица, обрамленные светлыми локонами. Даже после смерти Джудит выглядела невозмутимой. И да, она не шевелилась, совершенно неподвижная. Та, которая должна была стать королевой. Адель на секунду померещилось, что вот-вот глаза Джудит распахнутся, и та посмотрит на нее с укоризной, как и полагает хранительнице великой силы и тайны Грааля.
Но ничего такого не произошло. Джудит умерла, от их с Канцлером коварства.
Непрошенная слезинка скатилась с ресниц Адель, и она лишь сильнее выпрямила спину и расправила плечи. Ей пришлось бы выбрать, своя жизнь или жизнь Джудит, и выбор был бы точно таким же. Канцлер просто сделал все за нее.
Адель вновь поразилась его хладнокровию. Было ли что-то, способное пробить эту ледяную стену, которую он воздвиг? Или он и впрямь был чудовищем?
Не сразу Адель поняла, что происходит: шуршание за спиной переросло в шелест, а потом в стук. Она думала, что это бьется ее сердце, но нет, это в окна часовни ударял внезапно начавшийся дождь.
Дождь в Йоль? До весенних деньков еще так далеко…
Присутствующие были удивлены не меньше, некоторые сорвались со своих мест, прилипнув к окнам, кто-то выбежал на улицу, впустив внутрь порыв свежего ветра. Несколько женщин стояли на коленях и молились.
Адель поежилась, ей вдруг стало тесно в этом пространстве. Она и так сделала то, что хотела: появилась на людях, все внимание было приковано к ней, а не к Элейне, хотя она не произнесла ни слова.
Она нашла в толпе леди Санию, и устремилась к ней.
— Я хочу уйти, — шепнула Адель, и хозяйка гардероба, ставшая вдруг ее правой рукой, поспешила увести ее под возрастающий шорох толпы.
Адель провалялась в постели до следующего дня. До коронации оставалось все меньше и меньше времени, и она ужасно переживала: как все пройдет, а самое главное — ей предстояло открыть перед всеми Грааль и «выпустить магию», что бы это ни значило. Фрост обещал обо всем позаботиться, но Адель не нравилось полагаться на кого-то, кроме себя. Тем более на Фроста!
Она могла поговорить по душам разве что с леди Санией, все больше проникаясь к старухе.
— Обсудим приготовления, — без лишних предисловий проговорила та, врываясь в комнату Адель. — Платье, украшение бального зала, твои манеры, торт в конце концов.
— Торт? — подскочила с кровати Адель.
Ночью ее опять испытывал Фрост, некстати явившийся во сне в своем белом сюртуке: и теперь она знала, что эта вещь действительно существует и ждет, когда Адель внесет в нее свои улучшения.
Как, впрочем, и существовал Фрост. Он не был вымыслом.
Ночью он буквально поглощал ее, и Адель бросало в жар при одном воспоминании. Но ведь не сможет же она избегать его? Да и не должна. Нужно переломить ситуацию в свою пользу. Но как?
— Как насчет такого платья? — спросила леди Сания, показывая ей эскиз.
До коронации оставалось всего два дня, неужели ей успеют сшить новое платье?
Адель поморщилась, глядя на скучную модель вновь этого бледно-голубого, почти серого оттенка. Очень аскетично.
— Не нравится? Еще бы! Неужели я еще удивляюсь! — Леди Сания воздела руки к небу. — Ее Величество обладала великолепным вкусом, присущим только…
— Истинной королеве! — вспылила Адель, сбросив с кровати подушку. — Прекратите повторять это. Я уже поняла ваш настрой.
— Ладно, над платьем подумаем, — уже спокойнее проговорила хозяйка гардероба. — Посмотрю, как мы можем его украсить для вас, Ваше Величество.
И все-таки и леди Сании, и Фросту приходилось считаться с ней. Адель на мгновение улыбнулась. Они тоже участвовали в этом обмане.
Но вот Фрост снова проник в ее мысли, и она вспомнила, как он…
— О чем ты таком задумалась? — вкрадчиво спросила леди Сания, подбирая ей наряд на день.
Адель вздрогнула, возвращаясь к реальности. Покосилась в сторону Грааля: он определенно навевал ей дурные сны и предательские мысли.
— Что бы вы сделали, став игрушкой в чужих руках? — спросила она леди Санию. По глазам хозяйки гардероба она поняла, что та догадалась, о ком она говорит.
— Конечно же сама стала бы кукловодом.
— Но как?
— Ко всем нужны свои подходы, — озвучила леди Сания ее собственные мысли. — Если это женщина, то ее одаривают вниманием и лестью ее красоте, уму или тому, что она ценит больше всего. Если это мужчина… — Леди Сания усмехнулась. — Знаешь, милая, все мужчины одинаковые. Женщина может добиться от них всего, чего захочет. Даже если они будут думать, что находятся у руля, на самом деле…
— Я поняла, — улыбнулась Адель.
Возможно, Грааль неспроста посылал ей подобное наваждение. Может, ей и впрямь стоило уже охмурить Фроста, что бы он там ни рассказывал про своих многочисленных любовниц. Если он будет в ее власти, распоряжаться им станет куда удобнее.
А может и приятнее. Адель пожала плечами, будто соглашаясь со своим внутренним голосом.
Стоило попытаться.
— Кстати, а где Анри? — поинтересовалась Адель у леди Сании, этого парня она не видела с самой инкарнации, и почему-то вспомнила о нем сейчас. Возможно из-за этих мыслей об обольщении.
— Уехал, не думай о нем, этот малый как перекати-поле, — отозвалась леди Сания и недовольно фыркнула, будто Адель задела какую-то больную струну ее души.
— Ладно, давайте перейдем к выбору сладкого, — сказала Адель, ощутив легкую грусть. — Платье вот это, — и она указала на кремовое платье с красивым цветочным кружевом.
— Попробуйте еще кусочек вот этого, — предложил ей кондитер, подставляя серебряную тарелочку с чем-то воздушным.
Адель только открыла рот, чтобы попробовать торт, когда двери в столовую распахнулись и внутрь размашистым шагом зашел Фрост. Он был необычайно суров, даже мрачен.
— Чем вы здесь занимаетесь? Ваше Величество, — добавил он, мельком глянув на кондитера.
— Пробую торты, господин Канцлер. Для коронации нужен особенный вкус. — Она все же отправила в рот кусочек торта и прикрыла глаза. — Вот этот очень хорош! Что это?
— Вишня и…
Фрост приблизился к ее столику вплотную, от его шагов звенела посуда. Он взял серебряную ложечку и тоже попробовал торт.
— Слишком приторно, — заявил Канцлер после небольшой паузы. — Лучше всего подойдет традиционная лимонная начинка.
Он серьезно решил поучаствовать в выборе торта? Не он ли говорил, что Адель сама может решить хотя бы это?
— И что это? Ваниль?
Кондитер мотнул головой, будто лишившись дара речи.
— Ва… ванильный фростинг…
Адель поперхнулась и хихикнула. Фростинг! Кондитер залился краской до самых ушей, сам став похож на вишню. Канцлер метнул на нее гневный взгляд — этот взгляд разве что не убивал на месте. И она серьезно собралась соблазнить этого мужчину? Адель пару раз хлопнула ресницами, желая проверить, способен ли этот ледяной король хоть немного оттаять. Или же его сердце все-таки из камня…
Улыбка сошла с ее лица, а внутри зародилось страстное желание сопротивляться, не поддаваться влиянию Фроста, каким бы оно ни было.
— Лимонный. Решено. Можете быть свободны, — бросил он кондитеру, и тот мгновенно поклонился, заторопившись к выходу.
— Вишня, — выпалила Адель, бросив на стол ложечку. — Королева желает вишню.
Лицо Фроста стало совсем кислым, как тот самый лимон. Да что он так упирается?