Улыбка Адель чуть померкла.
— Милый принц, я и так проявляю к вам достаточно сострадания, не находите?
— Ты даже не смотришь на меня.
— Мы вдоволь насмотримся друг на друга на свадьбе.
— Которой ты не желаешь.
Он еще смел говорить об этом!
— Это вынужденный брак. Мы уже это обсуждали. Ничего личного.
— Но, Адель, — Анри отвернулся от прогуливающейся внизу толпы с зонтиками от солнца и посмотрел на нее, — я бы хотел, чтобы это стало личным, для тебя, для нас.
— С чего ты такой милый со мной, принц Генри? Хочешь отвечу? Тебе просто нужно от меня то же, что и всем остальным.
— Ты ошибаешься на мой счет.
Адель хотела уйти с балкона, но Анри остановил ее за руку.
— Мне нужно гораздо больше.
Принц отпустил ее и слегка улыбнулся.
— Может быть, прогуляемся? Сегодня такая замечательная погода, а ты мрачнее тучи, Адель. Если хочешь, возьмем с собой Грега. Ему уже гораздо лучше, мальчику не помешает немного солнца.
— Я сама решу, что будет лучше для Грега. Спущусь к гостям чуть позже.
Адель пошла прочь, не обращая внимания на своих извечных сопровождающих. Она уже прекрасно улыбалась на публику, но сейчас хотелось побыть наедине с собой. Тем более, что она и впрямь осталась одна.
Заперевшись в комнате, Адель уставилась на чашу Грааля. Та покоилась на столике, будто бы лишенная всякой магии.
Если верить Фросту, Кларисс желала извести всю магию на землях Монсальваж, невзирая на последствия. Рядом с чашей в вазе стоял цветок гвоздики — он до сих пор сиял, как драгоценный камень, даже сорванный. Разве это не доказательство того, что Адель была неразрывно связана с магией?
Адель осторожно подошла к чаше, разглядывая ее со всех сторон, будто оттуда мог кто-то выпрыгнуть… или что-то. Все ее предыдущие «столкновения» с Граалем приносили лишь тягостные чувства и боль. За исключением того единственного раза, когда они подошли к святой чаше вместе с Фростом.
Адель не верила, что когда-либо сможет влюбиться, тем более в кого-то, вроде Фроста. Но теперь и поделать ничего с собой не могла и злилась на себя за это. Грааль переливался всеми оттенками синего. Адель заметила отколотый от основания кусочек, вспоминая ту ночь, когда они с Фростом убили Джудит и Грааль впервые открылся ей.
Что же тогда произошло?
Адель взглянула на метку на своей руке. Как работала эта магия? Ей надоело быть слабой, жалкой. Казалось, что все манипулируют ею. Как же она докатилась до такого? И даже Фрост… особенно Фрост. В него было невозможно не влюбиться, но этой любви она опасалась больше всего, ведь именно она уничтожала остатки разума.
— Мне нужно собраться, — пробормотала Адель, самой себе. — И дать им всем отпор. Я должна быть сильной. Но не так, как надо им, а как надо мне. Я хочу построить справедливое государство, понимаешь? — будто бы спросила она у Грааля. И тот ответил — так, как умел. Метка на ее руке запульсировала, будто вынуждая Адель прикоснуться к Граалю.
— Ты тоже хочешь этого? — спросила Адель.
И вновь, будто бы слабый отклик.
Она подняла чашу обеими руками, решаясь взглянуть в ее глубины. Внутри клубился иссиня-черный дым, который вдруг чуть рассеялся, на мгновение показывая серебристую сердцевину.
Адель направилась к гостям твердой, размеренной походкой, неся в руках Грааль.
На выходе во двор ее остановил Фрост. Откуда только явился!
— Тебе опасно выходить вот так, — тихо сказал он, преграждая ей путь.
— Отойдите в сторону, Фрост, — проговорила Адель, подняв на него взгляд. В этот миг она поняла: если хотела выжить и сделать свою жизнь лучше, ей придется избавиться от Фроста и от этих чувств. И для начала нужно научиться спокойно смотреть ему в глаза. — Гости ждут, — намекнула она и улыбнулась уголком губ.
Но вот со стороны улицы к ней уже направлялся принц Генри. Отличная возможность сейчас спастись от Фроста.
Она заметила, как все ахнули при виде королевы, окутанной священным светом. Но Чаша Грааля поглощала ее внимание куда больше, чем Адель могла бы признаться себе. Повинуясь порыву, она подошла к одной из фрейлин, той самой, которую привела к ней Элейна, и внимательно посмотрела на нее. Потом велела девушке протянуть руку, а когда та робко выполнила поручение, потянула ту на себя, заставляя прикоснуться к Граалю. И вновь всеобщий возглас: Саманта тоже засияла, а потом свет коснулся ее глаз, которые вдруг изменили цвет на ярко-голубой.
— Что за чудеса! Что с ней! — зашептались кругом, но Адель не остановилась на этом. Кивнув Саманте следовать за ней, она пошла дальше.
Адель проделала путь до самой Стены, время от времени позволяя людям прикоснуться к чаше. А когда они подошли к воротам стены, она услышала громкий возглас: «Королева идет! Отворить!» Анри сопровождал ее, иногда помогал прикоснуться к чаше детям, которые тянулись к королеве. Так Адель дошла до своего старого дома, не чувствуя усталости. С грустью посмотрела на крошащийся кирпич, на заросшее крыльцо. Похоже, здесь даже никто не жил, что было странно.
«Простите меня, — мысленно обратилась она к своим родным. — Но я сделаю наше королевство лучше. Безопаснее. Я буду бороться за него». Вокруг раздавались радостные возгласы, восхваляющие королеву, наполняя ее теплом и светом.
Позже, во дворце, к Адель подошел Георг и сообщил, что тренировки с Канцлером отменяются, на что она лишь пожала плечами. Так будет даже лучше. Чем меньше он с Канцлером виделись, тем меньше соблазна.
— Георг, ты мне понадобишься, — остановила она парня. — Я хочу наведаться к принцессе Элейне. — Потом она повернулась к фрейлинам, собравшимися вокруг Саманты, которая создавала на полотне чудесную вышивку. Ее глаза до сих пор светились. — Саманта, идем с нами. Мне нужно проведать мою… хм… дочь.
Принцесса Элейна была крайне удивлена их визиту.
— Ваше Величество? Чем обязана? Наконец-то вы решили показать народу чудо магии! — проговорила она, взглянув на Саманту.
— Как раз об этом мне и хотелось поговорить. Георг, Саманта, подождите нас за дверью.
— Но… — хотел возразить Георг, и она могла понять его сомнения. Оставаться наедине с Элейной было крайне опасно.
— Все будет хорошо, обещаю.
Когда все вышли, Элейна позволила себе сбросить доброжелательную маску.
— Что тебе нужно?
Адель обошла небольшую приемную по кругу, рассматривая картины и предметы интерьера.
— Роскошно ты тут устроилась, Элейна. И думаю, тебе не захочется все это потерять?
— Как ты посмела сюда прийти? Мы прекрасно знаем, что ты не Агния. И никогда не была ею.
— Но мне нужно доказать обратное, и ты мне поможешь, — улыбнулась Адель.
— С чего бы мне помогать тебе? — Красивое лицо принцессы исказилось.
— С того, что твоя сестра хочет от тебя избавиться.
— Даная? Как неожиданно, — рассмеялась Элейна. — Мы с детства с ней соперничаем.
— Я говорю о другой твоей сестре. Кларисс.
Элейна замолчала, изогнув брови.
— За ней стоит мощная сила, способная уничтожить и тебя, и Данаю. Я же сохраню тебе жизнь.
— И это все?
— Я умею управляться с Граалем, — улыбнулась Адель.
— Признаюсь, в этом ты меня удивила. Но и этого было бы мало.
— А как насчет Фроста?
— Что ты имеешь в виду?
— Ты же влюблена в него, не так ли? Желаешь, чтобы он был рядом с тобой. И он будет.
Элейна хищно улыбнулась, Адель ответила ей тем же.
— И что же ты от меня хочешь, королева-самозванка?
— На моей свадьбе ты объявишь всем, что память и сила полностью вернулись к королеве. И я больше не буду инфантой, а ты принцессой-регентом. Власть полностью перейдет ко мне.
— Ты с ума сошла!
— Тогда я и слова не скажу, когда Кларисс придет за тобой. Ну так что?
Элейна лишь вновь улыбнулась.
Последующие пару дней Адель находила поручения как для Георга, который неукоснительно выполнял их, так и для Саманты. Ее магические чары длились недолго, но их хватило на то, чтобы переманить фрейлину на свою сторону. Все же, магия была чрезвычайной роскошью.
— Георг, — подозвала его Адель. — Давно не видела Гортензию, что-то случилось?
— Для нее нашлись дела, — немногословно ответил тот, отводя взгляд.
— Георг… Мне кажется, ты не слишком счастлив, прислуживая Фросту и … — Она лишь кивнула, решив не договаривать про тайное общество. — Как вы с сестрой оказались здесь?
Но Георг молчал, только его и так темные глаза будто стали еще больше.
— Ну хорошо, можешь пока ничего не говорить. Но надеюсь, ты поможешь мне кое-что выяснить.
Его лицо тут же просияло.
— Хочу узнать больше о королевской ветви Меровингов. Поможешь?
Отправив Георга в библиотеку, Адель в сопровождении Саманты вышла из своего кабинета, намереваясь разыскать Анри. Нужно было обговорить с ним подробности свадьбы — в последний момент Адель решила взяться за организацию празднования сама. Странно, но никто не стал ей препятствовать.
Ноги будто сами привели ее к Королевскому Гардеробу, из глубин которого будто столетие назад вынырнули претендентки в своих прекрасных синих платьях. Теперь главным украшением гардероба было свадебное платье — юбка расходилась книзу белым колоколом, рукава из тонкого шифона напоминали крылья птицы — голубки, догадалась Адель, и тут же поняла, кто подсказал такую модель.
Кларисс.
Платье надо было определенно спасать.
Сейчас в гардеробе было пустынно, видимо леди Сания куда-то отошла, а найти Анри на одном месте не представлялось возможным. Он постоянно где-то пропадал, вызывая все больше подозрений. Адель вспомнила, с какой легкостью он прочитал те странные символы с записки, что передал Всадник…
Но тут в глубине гардероба кто-то всхлипнул.
— Кто тут? — присмотрелась Адель. — Выйди!
Платья зашевелились, и Адель увидела перед собой никого иного как…
— Николетт! — взвизгнула королева.
Поначалу ей даже показалось, что перед ней очередной призрак, но нет, Николетт была живее живых. Бледная, напуганная, но живая.