Клодия улыбнулась. Глянув на Элис, она высунулась в окно. Экипаж отца катился следом, – должно быть, там же находился и Эвиан. Она прокрутила текст вниз.
…празднование дня рождения, ночь, когда мы гребли по озеру под звездами, и он говорил мне, как счастлив. Никогда не забуду его слов, обращенных ко мне.
Смерть короля-отца потрясла мальчика. Он превратился в отшельника. Отказался от танцев и игр, стал усиленно учиться. Не знаю, начал ли он бояться королевы. Об этом он никогда не говорил.
Заканчиваю свой рассказ. За день до несчастного случая я получил весточку из Казы от моей сестры, о том, что она больна. Я испросил у Джайлза день, чтобы навестить ее; дорогой мальчик, он сильно огорчился и настоял, чтобы кухарка приготовила пакет с угощением для больной. Еще он велел дать мне экипаж. Принц помахал мне на прощанье с крыльца внешнего двора. Тогда я видел его в последний раз.
По прибытии я обнаружил сестру в отменном здравии. И она понятия не имела, кто послал мне записку.
Сердце мое на миг зашлось. Я подумал о королеве. Собирался тут же вернуться, но возница – должно быть, человек королевы – отказался, заявив, что лошади устали. Я давно уже не наездник, но оседлал гостиничную кобылу и поскакал обратно, мча галопом всю ночь. Не могу описать, как душили меня дурные предчувствия. Я поднялся на холм, и моему взору предстали тысячи шпилей дворца, на которых чернели траурные флаги.
Плохо помню, что было потом.
Они уложили его тело на катафалк в Главном зале Совета, а потом, когда прощание закончилось, я испросил разрешения приблизиться к нему. Королева позволила, прислав сопровождающего – секретаря Смотрителя, высокого молчаливого мужчину по фамилии Медликоут…
Клодия присвистнула от удивления. Всхрапнула и заворочалась Элис.
…Сломленный, полумертвый, я взобрался по ступеням. Мой мальчик лежал там. Они сделали из него красавца. Я наклонился, чтобы поцеловать его, глаза мои застилали слезы.
И тут я замер.
О, они потрудились на славу! Кто бы ни был этот мальчик, он подходил и по возрасту, и по цвету волос, а косметическая палочка довершила остальное. Но я знал, я знал!
Это был не Джайлз.
Кажется, я расхохотался. Я задохнулся от радости. Я молился, чтобы никто не заметил, чтобы никто не узнал. Я плакал, покидая зал, изображая вассала с разбитым сердцем, сломленного старика. Но теперь я знал тайну, которую королева и, возможно, Смотритель хотели от всех скрыть.
Джайлз жив.
И где еще ему быть, как не в Инкарцероне?
Элис всхрапнула, зевнула и открыла глаза.
– Гостиница уже близко? – сонно поинтересовалась она.
Клодия уставилась на планшет, широко распахнув глаза. Перевела взгляд на няньку, словно впервые в жизни увидев ее. Вернулась к тексту и перечитала последнее предложение еще раз.
И еще.
16
Джон, не пренебрегайте мной. И не теряйте бдительности.
Против нас при Дворе плетутся интриги и черные заговоры. Клодия же, судя по вашим рассказам, ищет то, что находится прямо у нее под носом. Как забавно, что она не может этого разглядеть.
Прошла вечность, прежде чем Клодии удалось увидеться с Джаредом наедине. Пришлось пережить льстивое мельтешение постоянно кланяющегося хозяина гостиницы, суматошные поиски нужных комнат, бесконечные замечания Эвиана, неотступную наблюдательность отца, жалобы Каспара на свою лошадь.
И вот наконец, уже за полночь, она постучала в дверь чердака и проскользнула внутрь.
Учитель сидел у окна, глядя на звезды. Птичка склевывала крошки с его ладони.
– Ты когда-нибудь спишь? – спросила Клодия.
– Какое безрассудство, Клодия, – улыбнулся учитель. – Ты же знаешь, что они подумают, если застанут тебя здесь.
– Знаю, что подвергаю тебя опасности. Но нам нужно поговорить о том, что он написал.
Джпред немного помолчал, потом выпустил птичку, затворил окно и обернулся. Под его глазами залегли темные тени.
– Да.
Они смотрели друг на друга. В конце концов Клодия не выдержала:
– Джайлза не убили. Его заключили в Тюрьму.
– Клодия…
– Они бы не посмели пролить кровь Хаваарна! Или, возможно, королева побоялась. Или мой отец… Да все верно. Отец должен знать.
Уныние в ее голосе потрясло обоих. Клодия опустилась на стул.
– И еще кое-что. Этот юноша, Финн. Узник. Его голос… кажется мне знакомым.
– Знакомым?
Он бросил на нее острый взгляд.
– Мастер, я слышала его раньше.
– Ты это себе вообразила, Клодия. Избегай таких предположений.
Клодия притихла ненадолго, потом пожала плечами:
– В любом случае нужно попробовать еще раз.
Джаред кивнул, запер дверь, прикрепил к ней маленькое устройство и настроил его. Затем обернулся.
Клодия уже подготовила Ключ: активировала голосовой канал, за ним – визуальный, обнаруженный ими недавно. Джаред стоял у нее за спиной, наблюдая, как орел на голограмме беззвучно взмахивает крыльями.
– Ты удалила текст?
– Конечно. Полностью.
Когда Ключ засветился, учитель тихо сказал:
– Они без колебаний пролили кровь старика, Клодия. Возможно, они уже знают, что мы обыскали его дом. Они, должно быть, боятся того, что мы там нашли.
– Под «ними» ты подразумеваешь моего отца. Он не причинит мне вреда. Потеряв меня, он потеряет трон. А тебя я защищу, Мастер. Клянусь.
Его улыбка была полна печали. Конечно, он не верил, что Клодии это под силу.
– Ты меня слышишь? – очень тихо заговорил Ключ.
– Это он! – воскликнула Клодия. – Финн, коснись панели! Ты ее нашел?
– Да, – неуверенно проговорил тот. – А что случится, если я это сделаю?
– Думаю, мы сможем друг друга увидеть. Ничего страшного не произойдет. Попробуй, пожалуйста.
В эфире воцарилось молчание, изредка прерываемое слабым треском. А потом Клодия чуть не подпрыгнула – из Ключа вырос столб света, развернулся в квадратный экран, и в центре его сидел на корточках юноша, испуганный и чумазый.
Высокий и очень худой, голодный и встревоженный. Гладкие длинные волосы были стянуты на затылке обрывком веревки. Его одежда – Клодия никогда не видела таких унылых красок, грязно-серых и зеленых – была до невозможности изношенной. На поясе висели меч и ржавый нож.
Юноша в изумлении уставился на нее.
Финн узрел королеву. Принцессу.
Чистое, ясное лицо, блестящие волосы. Она была одета в платье из ослепительного шелка, а красовавшееся на шее жемчужное ожерелье стоило целое состояние, если бы, конечно, нашелся достаточно богатый покупатель. Сразу видно – она умна, изысканна и никогда не голодала. За ее спиной маячил мрачный темноволосый мужчина в мантии сапиента, кажущейся роскошной по сравнению с лохмотьями Гильдаса.
Клодия хранила молчание. По одному взгляду на нее Джаред понял, что она в шоке – наверное, из-за состояния юноши, – и мягко промолвил:
– А в Инкарцероне далеко не рай, как я погляжу.
– Вы что, издеваетесь, Мастер? – огрызнулся юноша.
Джаред грустно покачал головой:
– Отнюдь нет. Расскажи нам, как тебе достался этот артефакт.
Финн огляделся. В развалинах было тихо и темно, Аттия скрючилась у выхода, настороженно наблюдая за происходящим снаружи. Она едва заметно поощрительно кивнула. Финн перевел взгляд на голографический экран, испугавшись, что свечение их выдаст.
Рассказывая об орле на своем запястье, он внимательно следил за Клодией. Вообще-то, он хорошо умел читать по лицам, но она оказалась крепким орешком – отлично себя контролировала, не обнаруживая никаких чувств, и лишь по слегка расширившимся глазам Финн догадывался, как она увлечена его рассказом. А потом он наврал с три короба – мол, нашел Ключ в заброшенном тоннеле, стерев тем самым Маэстру, ее смерть, свой собственный стыд, словно бы ничего этого не было. Аттия встрепенулась, но он старался не встречаться с ней взглядом. Он рассказал о комитатусах, о грандиозной битве с Джорманриком, о том, что победил этого великана в единоборстве, стащил три кольца с его пальцев и вывел друзей из ада.
Она напряженно слушала, периодически подбрасывая короткие вопросы. Интересно, поверила? Сапиент молчал и лишь однажды приподнял брови – когда Финн заговорил о Гильдасе.
– Значит, сапиенты все-таки выжили? Но что случилось с Экспериментом? Общественное устройство, возобновляемые запасы пищи? Неужели все это рухнуло?
– Это не важно, – нетерпеливо перебила Клодия. – Мастер, разве ты не понимаешь, что значит его отметина-орел? Не понимаешь? – Она наклонилась и жадно спросила: – Финн, как давно ты в Инкарцероне?
– Не знаю, – нахмурился он. – Я… Я помню только…
– Что?
– Последние три года. Ко мне приходят воспоминания, но… – Он оборвал себя, не желая рассказывать о припадках.
Она кивнула и судорожно стиснула лежавшие на коленях руки. На пальце сверкнул бриллиантом перстень.
– Послушай, Финн. Я не кажусь тебе знакомой? Ты меня не узнаешь?
– Нет. А должен? – спросил он, сердце пустилось вскачь.
Клодия кусала губы. Он чувствовал, как она напряжена.
– Финн, слушай меня внимательно. Я думаю, что ты, возможно…
– ФИНН!
Придушенный крик Аттии. Хищная рука схватила ее и зажала рот.
– Поздно! – торжествующе провозгласил Кейро.
Из темноты выступил Гильдас и уставился на экран. На мгновение они с Джаредом обменялись ошарашенными взглядами.
И тут экран погас.
Сапиент пробормотал краткую молитву и обернулся к Финну. В его синих глазах пылала прежняя суровая одержимость:
– Я видел его! Я видел Сапфика!
– Нет, – сказал Финн, внезапно почувствовав страшную усталость. – Это не он.
Аттия отчаянно боролась, пытаясь вырваться из хватки Кейро.
– Я видел его, глупый ты мальчишка! Видел! – Старик преклонил колени перед Ключом и осторожно дотронулся до него. – Что он сказал, Финн? Каково его послание нам?