Королева милостиво поднялась им навстречу.
Фарфоровая белизна ее лица подчеркивала ясность и холодность странных глаз.
– Моя дорогая, милая Клодия!
Клодия присела в реверансе и, попав в крепкие объятия королевы, приняла легкий поцелуй в каждую щеку. Ощутила закованное в костяной корсет хрупкое тело Сиа и натянутые на кринолин многочисленные пышные юбки.
Никто не знал возраста королевы. Конечно, она ведь чародейка! Не исключено, что Смотритель моложе Сиа, но рядом с ней он казался совсем стариком – угрюмый, замкнутый, с подчеркнуто седой бородкой.
Может, молодость королевы и была фальшивой, но смотрелась весьма убедительно. Даже ее сын выглядел едва ли не старше своей матери.
Развернувшись, она повела Клодию внутрь под сердитым взором Каспара.
– Ты так хороша, моя милая. Платье чудесно. А твоя прическа! Скажи, это твой натуральный цвет волос или ты их красишь?
Клодия в раздражении выдохнула, но надобности отвечать не было. Королева уже сменила тему:
– И надеюсь, ты не сочтешь меня слишком несдержанной.
– Нет, – успела вставить Клодия.
– Ну и замечательно! Сюда. – Королева улыбнулась.
Пара лакеев распахнула перед ними двустворчатые деревянные двери. Клодия вошла, двери закрылись, и крохотная комнатка бесшумно двинулась вверх.
– Да, конечно, – заворковала королева, не отпуская от себя Клодию. – Вопиющее нарушение Протокола. Но исключение сделано лишь для меня, так что никто не узнает.
Хватка маленьких белых ручек была так сильна, что Клодия почувствовала ногти, впившиеся в кожу на запястьях. Она почти не дышала от страха, ей казалось, что ее похитили. Даже отец и Каспар остались снаружи.
Открылись двери, и взору девушки предстал огромный зал – наверное, раза в три больше всего замка Смотрителя, – украшенный позолотой и зеркалами.
Королева вновь потянула ее за руку, провела меж полотнищами рисованных карт, изображавших все области Королевства до единой, изукрашенных по углам замысловатыми узорами, русалками и морскими чудовищами.
– Это библиотека. Знаю, ты любишь книги. Каспар, к сожалению, не настолько начитан. Если честно, даже не знаю, умеет ли он вообще читать. Останавливаться здесь мы не станем.
Насильно проведенная мимо, Клодия оглянулась. Между картами стояли бело-синие фарфоровые вазы, способные вместить человека. Она вдруг совершенно потерялась в этом бескрайнем, залитом солнцем зале, в сверкании отражающих друг друга зеркал. Где он заканчивается, да и заканчивается ли вообще? Маленькая белая фигурка королевы повторялась повсюду – рядом с ней, сзади, вокруг. Страх, который Клодия ощутила в карете, казалось, сосредоточился теперь в этой стремительной, противоестественно молодой поступи, в резком, самоуверенном голосе.
– Вот твои покои. А рядом – твоего отца.
Грандиозное помещение.
Ноги утопали в толстом ковре, на кровати с пологом из лимонно-желтого шелка можно было потеряться.
Клодия высвободила руку из крепкого королевского захвата и отступила, понимая, что попалась. Она в ловушке.
Сиа замолчала, в один миг оборвав пустую болтовню. Теперь они стояли лицом к лицу.
Королева улыбнулась:
– Нет необходимости предостерегать тебя, Клодия, я уверена. Конечно, Джон Арлекс должным образом воспитал свою дочь. Но, полагаю, не слишком задену твои чувства, напомнив, что зеркала имеют две стороны, а дворец набит самыми чуткими подслушивающими устройствами.
Она подошла ближе:
– Видишь ли, я слышала, что ты недавно проявила некоторый интерес к судьбе бедняжки Джайлза, покинувшего нас.
Клодии удалось сохранить спокойное выражение лица, но руки ее заледенели. Она опустила взгляд:
– Я думала о нем. Если бы все было по-другому…
– Да, нам всем его ужасно не хватает. Но даже если династия Хаваарнов и прервалась, кто-то же должен править королевством. И без сомнения, Клодия, ты с этим замечательно справишься.
– Я?
– Конечно. – Королева развернулась и изящно присела на позолоченный стул. – Ты, должно быть, уже поняла, что Каспар не способен управлять даже самим собой? Подойди и сядь здесь, моя милая. Позволь дать тебе совет.
Изумленная, Клодия подчинилась.
Королева наклонилась к ней, красные губы сложились в жеманную улыбку.
– Пойми, твоя жизнь здесь может стать сплошным удовольствием. Каспар как ребенок, позволь ему иметь игрушки – лошадей, дворцы, девушек, – и с ним не будет проблем. Я убедилась, в политике он ничего не смыслит. Ему так быстро все надоедает! А нам с тобой будет славно вместе, Клодия. Не представляешь, как утомительно иметь дело только с мужчинами.
Клодия уставилась на свои руки. Где в словах королевы правда, а где игра?
– Я думала…
– Что я тебя терпеть не могу? – Королева захихикала, как девчонка. – Ты нужна мне, Клодия! Мы можем править вместе, у тебя это замечательно получится! И твой отец будет улыбаться своей серьезной улыбкой.
Ее маленькие пальчики дотронулись до рук Клодии:
– Итак, больше никакой грусти по Джайлзу, договорились? Он в лучшем из миров, моя дорогая.
Клодия медленно кивнула и встала. Следом, шурша шелками, поднялась королева.
– Только… – решилась Клодия.
Готовая распахнуть дверь, Сиа обернулась:
– Да?
– Джаред Сапиенс, мой наставник. Я…
– Тебе не нужен наставник. С этого момента ты сможешь учиться всему у меня.
– Я хочу, чтобы он остался, – настойчиво проговорила Клодия.
Королева посмотрела на нее в упор:
– Он молод для сапиента. Не знаю, о чем думал твой отец…
– Он останется. – Клодия постаралась, чтобы это прозвучало как утверждение, не как вопрос.
Королева скривила свои красные губы в вежливой улыбке:
– Как скажешь, милая. Как пожелаешь.
Джаред прикрепил сканер к дверному косяку, приоткрыл крохотную оконную створку и присел на кровать. Комната была более чем скромной. Видимо, так представляли при дворе келью сапиента: деревянные половицы, темные панели, украшенные поверху трилистниками и грубо вырезанными розами.
Пахло ветхостью и сыростью, мебели почти не было – зато обнаружились два небольших подслушивающих устройства, и, похоже, на этом сюрпризы не закончились. И все же он должен был воспользоваться шансом.
Джаред достал Ключ и активировал переговорное устройство.
Ничего, одна темнота.
Обеспокоенный, он снова дотронулся до Ключа. Темнота раздалась шире, но оставалась непроницаемой. Чуть погодя едва различимо обозначился контур скрюченной фигуры.
– Мне сейчас не до разговоров, – послышался шепот.
– Тогда слушай. – Джаред старался говорить тихо. – Это может помочь. Комбинация два-четыре-три-один, набранная на сенсорной панели, активирует маскировочное поле. Любая система наблюдения потеряет вас, вы исчезнете со сканеров. Ты понял?
– Я не тупой. – Презрительный шепот Кейро был едва различим.
– Ты нашел Финна?
Ничего. Связь прервалась.
Джаред сжал кулаки и тихонько выругался на языке сапиентов. За окном раздавались голоса, в дальних садах кто-то наигрывал джигу на скрипке.
Сегодня вечером будут танцы в честь прибытия невесты наследника.
Но если старик Бартлетт прав, то настоящий наследник все еще жив. И Клодия убеждена, что он – этот юноша, Финн. Джаред, покачав головой, расстегнул длинными пальцами ворот плаща. Она так сильно этого хочет. Он должен скрыть свои сомнения, потому что без этой надежды у Клодии не останется ничего. И потом, все вполне возможно – если только предположить, что интуиция ее не подводит.
Он устало облокотился о жесткое изголовье, вынул из кармана мешочек с лекарством и приготовил дозу для инъекции. За прошлую неделю она выросла на три крупинки, но боль, живущая в глубине его тела, постепенно усиливалась и росла, словно живое существо; иногда Джареду думалось, что оно пожирает лекарство, только разжигающее его аппетит.
Нахмурившись, он ввел лекарство. Все это глупые, нездоровые мысли!
Но когда он улегся на спину и погрузился в сон, ему на мгновение привиделось, будто в стене открылось багряное, словно галактика, пристально наблюдающее за ним око.
Финн в отчаянии высоко поднял кольцо:
– Возьми это и отпусти нас!
Око приблизилось, стараясь рассмотреть кольцо:
– Ты веришь, что этот предмет имеет какую-то ценность?
– В нем заключена пойманная в ловушку жизнь.
– Какое совпадение. Все ваши жизни заключены во мне.
Финна трясло. Конечно, если Кейро слышит, он начнет действовать. Если он здесь.
Гильдас, поняв задумку Финна, громко подхватил:
– Возьми его! Отпусти нас!
– Так же, как я взял дань Сапфика? Вот это? – В запекшихся недрах Зверя открылся мерцающий свет; стала видна тонкая косточка, глубоко погребенная в теле чудовища.
Гильдас в благоговении зашептал молитву.
– Такая маленькая! – задумчиво протянул Зверь. – И все же цена ей – океан боли. Дайте разглядеть эту вашу пойманную жизнь.
Щупальце скользнуло ближе. Финн стиснул кольцо в кулаке, мокром от пота. Затем разжал ладонь.
И тут Око мигнуло. Потом расширилось, сузилось, завертелось по сторонам. Из глотки Зверя вырвался шепот, удивленный и завороженный:
– Как ты это сделал? Где ты?
Чья-то рука зажала Финну рот; он забился, пытаясь вывернуться, увидел Аттию, предостерегающе приложившую палец к губам. Позади нее стоял Кейро, крепко сжимая в одной руке Ключ, в другой – огнемет.
– Я вас не вижу! – В голосе Зверя звучало смятение. – Это невозможно!
Выдвинулся пучок щупалец, превратился в рой крохотных паучков, испускающих липкую паутину. Финн отшатнулся.
Кейро взял на изготовку огнемет.
– Хочешь нас заполучить? – спокойно спросил он. – Так мы здесь.
Луч пламени взревел и рванул сквозь пещеру; Зверь завыл от ярости. В ту же секунду мир взорвался криками испуганных птиц, гулом пчел, визгом летучих мышей, беспорядочно выпущенных наружу и ищущих теперь свободы; роясь и хлопая крыльями, они устремились высоко, к самому своду пещеры, и там бессмысленно забились о твердую поверхность скалы.