Все четверо уставились на нее.
На их лицах Клодия прочла испуганное недоверие, однако у Кейро оно тут же сменилось ядовитой ухмылкой.
– Сказки, – буркнул он.
И тогда она рассказала им все. Об Эксперименте, об отце, о том, что Тюрьма – это тайна за семью печатями. А потом она поведала им о Джайлзе. Джаред пытался предостеречь ее, но Клодия отмахнулась и торопливо продолжила рассказ, прохаживаясь по удивительно зеленой траве.
– Они не убили его, теперь нам это известно. Они его спрятали. Я думаю, там, у вас. И еще я полагаю, что Джайлз – это ты.
Она обернулась и посмотрела на Финна.
– Ты говоришь… – начал было Кейро, потом запнулся и уставился на брата. – Финн? Принц? Ты чокнутая! – расхохотался он.
Финн обхватил себя руками. Его трясло, в уголке сознания забрезжила знакомая сумятица теней – что-то мелькало там и мгновенно исчезало, как отражения в тусклых зеркалах.
– Ты похож на него, – твердо сказала Клодия. – Фотографии здесь под запретом, это не по Протоколу, но у старика был портрет. – Она вынула что-то из синего мешочка. – Смотри.
Аттия ахнула.
Клодия держала в руке портрет круглощекого, румяного, пышущего здоровьем мальчика в золотистой тунике. Блестящие волосы, сияющее от счастья простодушное лицо. А на запястье выжжен крохотный орел.
Финн шагнул вперед. Клодия приподняла миниатюру повыше, пальцы Финна потянулись к позолоченной рамке. На секунду ему показалось, что он коснется ее. Но рука прошла сквозь воздух, и он понял, как это далеко. Дальше, чем можно представить. И очень давно.
– Был один человек, – продолжила Клодия. – Бартлетт. Он присматривал за тобой.
Финн молча смотрел на нее. Его беспамятство пугало их обоих.
– Тогда, может быть, ты помнишь королеву Сиа? Это твоя мачеха. Она, скорее всего, ненавидела тебя. Или Каспара, твоего единокровного брата? Твоего отца – умершего короля? Ты должен помнить!
Если бы он только мог! Как бы он хотел вытащить всех этих людей из темных глубин своей памяти! Но там зияла пустота. Кейро поднялся, и Гильдас взял его за руку, но Финн видел лишь Клодию, ее горящие нетерпением глаза, неотрывно смотрящие на него. Она хотела, чтобы он вспомнил.
– Мы были помолвлены. В день твоего семилетия устраивался большой праздник.
– Оставь его в покое! – вдруг выкрикнула Аттия.
Клодия шагнула ближе и попыталась дотянуться до его запястья.
– Взгляни, Финн. Этого они отнять не сумели. И это доказывает, кто ты на самом деле.
– Ничего это не доказывает! – Аттия так резко развернулась, что Клодия попятилась от неожиданности. Кулаки девочки были крепко сжаты, а покрытое синяками лицо побелело. – Прекрати его мучить! Если бы ты любила его, то оставила бы в покое! Разве не видишь, это ранит его, а вспомнить он все равно ничего не может. Тебе ведь на самом деле не важно, Джайлз он или нет. Ты просто не хочешь замуж за этого Каспара!
В наступившей оглушительной тишине слышалось лишь тяжелое дыхание Финна. Ноги его подкосились, и он рухнул на скамью, пододвинутую названым братом.
Бледная Клодия, не спуская глаз с Аттии, проговорила:
– Неправда. Мне нужен настоящий король, истинный наследник. И я хочу вытащить вас из Тюрьмы. Всех вас.
Сознание Финна окутал туман. Он измученно потер лицо руками.
Джаред приблизился, наклонился:
– Ты в порядке?
Финн кивнул.
– Ничего, справится. Бывало и хуже, – выдал Кейро.
– Они что-то с ним сделали. – Джаред посмотрел на коллегу. – Дали ему что-то, чтобы он потерял память. Вы пробовали какое-нибудь противоядие, Мастер? Какие-нибудь другие методы лечения?
– Наши возможности ограниченны, – проворчал Гильдас. – Я использовал порошок живицы и маковый отвар. Однажды применил заячий зуб, но стало только хуже.
Джаред вежливо сделал вид, что впечатлен. По выражению его лица Клодия поняла: названные средства настолько примитивны, что сапиенты Королевства уже не помнили о них. Она одновременно разозлилась и расстроилась. Ей не терпелось, разломав невидимую преграду, спасти Финна. Но толку от подобных желаний было мало, поэтому Клодия заставила себя успокоиться.
– Я знаю, как поступить, – тихо сказала она. – Я войду внутрь. Через ворота.
– И чем это нам поможет? – не отрывая глаз от Финна, спросил Кейро.
– Я тщательно изучил Ключ, – начал объяснять Джаред. – И насколько могу судить, качество связи постепенно меняется. Изображение становится все более чистым и четким. Возможно, это потому, что мы с Клодией сейчас во Дворце. Мы ближе к вам, а Ключ чувствителен к расстоянию. Это поможет вывести вас к воротам.
– А что там насчет карт? – вкрадчиво поинтересовался Кейро, прожигая Клодию взглядом. – Ты нам говорила про какие-то карты, принцесса.
– Я соврала, – нетерпеливо вздохнула Клодия и прямо посмотрела в его синие холодные глаза.
– Однако, – поспешно продолжил Джаред, – есть одна трудность. Меня смущает некая странность… непоследовательность. Ключу нужно слишком много времени, чтобы установить между нами видеосвязь. Как будто он каждый раз подстраивается под новые физические или временны́е параметры. Как если бы наши миры существовали не параллельно, а с некоторым смещением относительно друг друга.
Кейро смерил его презрительным взглядом. Финн знал, что брат считает все это напрасной тратой времени. Не вставая со скамейки, он поднял голову и тихо спросил:
– Но вы же не думаете, Мастер, что Инкарцерон – это другой мир? Что он свободно плывет в пустоте далеко от Земли?
Джаред, помолчав секунду, мягко ответил:
– Нет, не думаю. Любопытная теория.
– Кто вам такое сказал? – вскинулась Клодия.
– Не важно. – Финн, пошатнувшись, встал и посмотрел на нее. – В этом вашем дворце есть озеро, так? И в нем мы запускали фонарики со свечками внутри?
– Да.
Казалось, поляна вокруг нее соткана из ярких алых маков.
– А на моем именинном торте были серебряные шарики.
Клодия боялась пошевелиться, боялась дышать. Он смотрел на нее в невыносимом напряжении.
Но ее глаза вдруг расширились, и она, обернувшись к Джареду, закричала:
– Джаред! Выключи его! Выключи!
И без того сумрачный Зал Миров накрыла темнота, внезапно возникло странное чувство головокружения, повеяло запахом роз.
Кейро осторожно протянул правую руку туда, где в пустом пространстве только что висел голообраз. Брызнули искры. Отдернув руку, Кейро выругался.
– Их что-то испугало, – выдохнула Аттия.
Гильдас нахмурился:
– Не что-то. Кто-то.
Этот запах! Приторный, легко узнаваемый аромат, который, как она сейчас поняла, уже долгое время витал в воздухе. Она почувствовала его, но не придала значения, захваченная напряжением момента. Клодия обернулась к яркой клумбе из лаванды, дельфиниумов и роз. Позади нее Джаред медленно поднялся на ноги и, тоже все поняв, обескураженно вздохнул.
– Выходите, – холодно скомандовала она.
Он неохотно шагнул из-за своего укрытия – увитой розами арки. Шелк его персикового камзола мог соперничать мягкостью с лепестками цветов.
Повисла долгая пауза.
А потом Эвиан смущенно улыбнулся.
– Как много вы успели услышать? – подбоченившись, требовательно спросила Клодия.
Вынув платочек, он утер потное лицо:
– Боюсь, достаточно, моя дорогая.
– Прекратите паясничать! – Клодия рассердилась не на шутку.
Лорд Эвиан посмотрел на Джареда, затем с любопытством уставился на Ключ:
– Поразительное устройство! Если бы мы только могли предположить, что оно существует! Да мы бы весь мир перевернули с ног на голову, лишь бы его найти.
Возмущенно фыркнув, Клодия резко развернулась.
– Если этот мальчик и вправду Джайлз, то вы понимаете, что это значит, – бросил ей в спину Эвиан.
Клодия не ответила.
– Это значит, что у нас есть формальный повод для переворота. Более того, справедливый повод. И как вы только что заметили, у нас есть настоящий наследник. Из чего я делаю вывод, что именно эту информацию вы мне обещали.
– Да. – Обернувшись, она встретила его фанатичный взгляд, от которого, как это случалось раньше, ее пробрал озноб. – Послушайте, Эвиан. Мы поступим по-моему. Сначала я войду в ворота.
– Не одна.
– Нет, – поспешил заверить его Джаред. – Вместе со мной.
Она бросила на него короткий испуганный взгляд:
– Мастер…
– Вместе, Клодия. Или не пойдет никто.
Во Дворце протрубили трубы. Клодия раздраженно оглянулась на звук:
– Ладно. Но теперь не придется никого убивать, разве вы не видите? Если все узнают, что Джайлз жив, если мы предъявим его народу, то даже королева не посмеет отрицать…
Она затихла, взглянув на собеседников. Джаред, не поднимая глаз, с несчастным видом теребил маленький белый цветок, растирая пальцами лепестки. Эвиан же смотрел на нее чуть ли не с жалостью.
– Клодия, – произнес он. – Неужели вы так наивны?
Обильно потея на жарком солнце, он подошел к ней ближе.
– Народ никогда не увидит Джайлза. Она этого не допустит. Вас обоих просто прикончат, как того старика, с которым я успел побеседовать. И Джареда тоже убьют. И всякого, на кого падет хоть малейшее подозрение в соучастии.
Клодия, скрестив руки на груди, покраснела от унижения. Ей втолковывали очевидное, как младенцу, причем мягко, по-доброму, и от этого становилось еще хуже. Безусловно, он прав.
– Мы собирались убить их – и мы это сделаем, – тихо, но твердо проговорил Эвиан. – Их необходимо уничтожить. Все решено. Пора действовать.
– Нет!
– Да. И чем скорее, тем лучше.
Джаред выронил цветок и поднял голову. Он был очень бледен.
– Вы могли бы подождать хотя бы до свадьбы.
– Свадьба через пару дней. Как только все закончится, мы начнем. Лучше, если вы не будете посвящены в детали. – Он предупреждающе воздел руку. – Пожалуйста, Клодия. Ни о чем не допытывайтесь! Если что-то пойдет не так, если вас начнут допрашивать, вам нечего будет сказать. Ни время, ни место, ни способ не будут вам известны. И о том, кто такие Стальные Волки, вы не имеете никакого понятия. Никто не сможет вас обвинить.