Джаред тщательно сканировал пространство.
– Смотритель – человек неизменных пристрастий. – Он опустил сканер, и на его лице Клодия разглядела то же потрясение, что испытала сама. – Клодия, сейчас, когда ворота открыты, могу точно сказать, что Тюрьмы под нами нет, и никаких подземных лабиринтов тоже. Есть только эта комната. И все.
Ошеломленно покачав головой, Клодия шагнула внутрь.
И тут же, как и в той, другой комнате, предметы на миг потеряли очертания, послышались странные щелчки. Пол качнулся, силясь выровняться под ее ногами, стены вытянулись. Даже воздух здесь казался холоднее и суше, чем в подвалах.
Обернувшись, она посмотрела на Джареда.
– И еще странность, – продолжал он. – Произошел какой-то сдвиг пространства. Я говорил раньше: как если бы комната и подвал находились… в разных измерениях.
Он шагнул внутрь вслед за Клодией, и она заметила, как его темные глаза расширились. Но разочарование было настолько велико, что вытеснило даже беспокойство за него.
– Зачем делать тут копию отцовского кабинета? – Она раздраженно хлопнула рукой по столу. – Не похоже, чтобы этой комнатой пользовались чаще, чем той, другой.
Джаред потрясенно огляделся:
– Она в точности такая же?
– Один в один. – Клодия склонилась к столу и произнесла пароль: – «Инкарцерон». – Ящик стола выкатился наружу. Внутри его, как и ожидалось, помещался кристальный Ключ – такой же, как их собственный. – Он хранит один Ключ дома, а другой тут. Но где же сама Тюрьма?
В голосе Клодии звучала горечь, Джаред бросил на нее встревоженный взгляд, подошел ближе.
– Не мучай себя… – тихо проговорил он.
– Я обещала Финну отыскать путь наружу! И что нам теперь делать? Завтра меня выдадут за Каспара или казнят за измену.
– Или сделают королевой, – добавил он.
– Или сделают королевой. Но только после кровавой бани, и я всю жизнь буду терзаться чувством вины.
Она прошлась по комнате, окидывая неодобрительным взором жужжащие серебристые устройства.
– Ну что же, в конце концов… – начал позади нее Джаред.
И умолк.
Клодия обернулась. Джаред склонился над ящичком стола, в котором лежал Ключ. Потом медленно выпрямился и, искоса глянув на Клодию, хриплым от волнения голосом проговорил:
– Это не копия. Это та самая комната.
Клодия непонимающе уставилась на него.
– Взгляни сама.
Ключ. Он лежал там, на черном бархатном ложе. Джаред наклонился и потянулся к устройству, его пальцы прошли сквозь кристалл и коснулись мягкого ворса подложки. Голограмма!
Та самая, которую Клодия собственными руками сотворила на месте взятого ею.
Клодия осмотрелась, быстро присела и пошарила под стулом.
– Если это та самая комната, то должны быть и… – Она потрясенно охнула и вскочила. На ее ладони лежал крохотный кусочек металла. – Он и раньше здесь был! Но как же так… как это может быть та же самая комната?! Она же дома. В сотнях миль отсюда!
Клодия уставилась на открытую дверь, в полумрак дворцового подвала.
Джаред, казалось, позабыл свой страх – лицо его светилось. Он взял из рук Клодии металлическую крошку и стал пристально ее рассматривать, затем вынул из кармана крошечную сумочку и опустил предмет внутрь. Нацелил сканер на стул.
– Тут что-то странное. Пространственное смещение еще сильнее. – Он досадливо нахмурился. – Эх, как мне бы сейчас пригодились более чуткие инструменты! Если бы все эти годы сапиентов не ограничивал Протокол…
– А ты заметил, что стул прикреплен к полу? – спросила Клодия.
В прошлый раз она не обратила на это внимания, но стул действительно удерживался специальными зажимами. Клодия обошла его кругом.
– Но почему именно здесь? Он слишком далеко от стола. И еще этот свет сверху…
Они посмотрели вверх. Слабый голубой луч падал точно на сиденье. Едва ли подобного освещения достаточно, чтобы читать.
Страшная мысль посетила Клодию.
– Мастер… это же не место для пыток?
Джаред помедлил с ответом, а затем очень взвешенно – за что она мысленно поблагодарила его – произнес:
– Сомневаюсь. Нет ни тисков, ни следов насилия. Думаешь, твой отец нуждается в подобного рода устройствах?
Думать о таком не хотелось.
– Мы увидели все, что могли. Уходим, – вместо ответа сказала Клодия.
Уже за полночь. Клодия обратилась в слух – не раздадутся ли шаги.
– Эта комната полна секретов, Клодия, и я отдал бы все на свете, чтобы их разгадать. Может быть, это место входа. Может быть, мы что-то упустили.
– Джаред, довольно.
Она направилась к воротам и перешагнула порог. Подвал был тих и мрачен. Все сигнальные устройства были на местах и молчали. И все же ее колотило от страха, что за ними снова следят, что их опять засечет Факс, что ее отец скрывается где-то здесь, в полумраке, что бронзовые ворота захлопнутся и отрежут ее от Джареда. Она вытащила учителя наружу с такой силой, что тот едва не упал.
Клодия вынула Ключ из скважины. Ворота тут же почти бесшумно сомкнулись, а цепи сами вернулись на место. Слизни продолжили свой обычный путь, покрывая слизью истертые орлиные крылья.
Придавленная тяжестью постигшей их неудачи, она молча следовала за темной фигурой сапиента. Что теперь подумает о ней Финн?
Как будет злорадствовать Кейро и как ухмыльнется та девчонка. Да и у нее самой остался лишь один день свободы.
Поднявшись по лестнице, она потянула Джареда за рукав и сказала:
– Возвращаемся порознь, Мастер. Нас не должны видеть вместе.
Он снова кивнул и, как ей показалось, слегка покраснел:
– Иди первой. И будь осторожна.
Не двинувшись с места, она проговорила бесцветным голосом:
– Все кончено, да? Финн сгинет в Тюрьме.
Джаред оперся спиной о колонну и глубоко вдохнул:
– Не отчаивайся. Инкарцерон близко, я уверен в этом.
Он вынул что-то из кармана, и она с удивлением поняла, что это крохотный кусочек металла в пластиковом пакете – тот, что они нашли возле стула.
– Что бы это могло быть?
– Не имею понятия. Воспользуюсь оборудованием дворцовых сапиентов и проведу завтра пару тестов.
– Счастливчик. А мне остается лишь примерять подвенечное платье.
И прежде чем он успел ей ответить, Клодия удалилась в парадный коридор, скрывшись в полуночной тишине и шепотах дворца.
Джаред, покрутив в пальцах металлический обломок, отбросил со лба влажные волосы и медленно выдохнул.
Необычная комната помогла ему на некоторое время позабыть о боли. Теперь, словно в насмешку, она вернулась с еще большей силой.
Блейз не появлялся часами. Казалось, он пропал, а куда – Финн даже не догадывался.
– Мы еще не все разведали, – ворчал Кейро, растянувшись на кровати и уставившись в потолок. – Например, где тут выход? А весь этот треп насчет книг – ни единому слову не верю.
Блейз посмеялся над ними, когда они стали расспрашивать про Тюремные архивы.
– Эта башня была пуста и предназначалась, скорее всего, лишь для хранения книг, – уверял он за ужином, протягивая хлеб через стол. – Поверьте, я понятия не имею, как сюда поступают эти изображения. К тому же я их и не разглядывал – ни времени, ни желания. Я просто нашел это место, оно мне понравилось, поэтому я переселился сюда, вот и все.
– Не все. Ты здесь в полной безопасности, – пробурчал Гильдас.
– Так и есть. Никто не может приблизиться ко мне. Я удалил все Очи до единого, и «жуки» сюда не добираются. Конечно, у Инкарцерона есть и другие способы слежки, и я постоянно под наблюдением, раз мои изображения тоже появляются в книгах. Но не сейчас. Благодаря странным свойствам вашего Ключа сейчас мы невидимы. – И он улыбнулся, почесывая болячки на подбородке. – А вообще, если бы мне досталось такое устройство, я бы попробовал узнать о нем побольше. Однако, полагаю, вы вряд ли с ним расстанетесь?
– Он хочет заполучить его! – Кейро подскочил на кровати. – Ты видел, как он зыркнул на Гильдаса, когда тот над ним рассмеялся? Прямо с лица спал, а потом вспыхнул весь. Ему нужен Ключ!
– Он никогда его не получит.
Финн сидел на полу на корточках.
– Где он?
– В сохранности, брат. – Финн похлопал ладонью по карману.
– Хорошо. – Кейро снова улегся. – И держи меч наготове. Этот паршивый сапиент подозрителен. Не нравится он мне.
– Аттия считает, что мы у него в плену.
– Маленькая стерва, – откликнулся Кейро, явно думая о чем-то другом; он соскочил с кровати и бросил беглый взгляд на свое отражение в многогранном оконном стекле. – Ладно, братишка, расслабься. У Кейро есть план.
Он натянул плащ и, предварительно с опаской выглянув за дверь, вышел.
Оставшись один, Финн достал Ключ. Аттия спала, Гильдас без отдыха штудировал книги – он отдавал этому все свое время.
Финн тихо закрыл дверь, подпер ее спиной и активировал Ключ, который тут же осветился изнутри.
Его взору предстала комната, заваленная одеждой и залитая светом из окна, таким ярким, что глазам стало больно. В круг видимости попала огромная деревянная кровать, резные панели. И запыхавшаяся Клодия.
– Нельзя же так неожиданно! Тебя могут увидеть.
– Кто?
– Горничные, белошвейки, кто угодно! Ради всего святого, Финн!
Ее лицо раскраснелось, волосы спутались. Она была одета в белое платье, украшенное кружевами и жемчугом. Свадебное платье.
Он не нашелся что сказать. Она присела рядом с ним на пол.
– Мы потерпели неудачу. Открыли ворота, но они, как оказалось, ведут не в Инкарцерон. Там только кабинет моего отца. Какая же я дура! – Она словно презирала сама себя.
– Но твой отец Смотритель, – медленно проговорил Финн.
– Что бы это ни значило, – ответила она хмуро.
– Как мне хочется вспомнить тебя, Клодия. – Финн покачал головой. – И все остальное, что есть там, Снаружи. Что, если я вовсе не Джайлз? Этот портрет… Я не похож на того мальчика.
– Ты был им когда-то, – упрямо настаивала Клодия. Она склонилась ниже, ближе к нему, зашуршал шелк. – Слушай, все, чего я сейчас хочу, – не выходить замуж за Каспара. Как только мы тебя спасем, как только ты окажешься на свободе, наша помолвка… словом, этого не должно произойти. Аттия не права, я поступаю так вовсе не из эгоизма. – Она криво улыбнулась. – Кстати, где она?