– Думаю, спит.
– Она тебя любит.
– Мы спасли ей жизнь. – Финн пожал плечами. – Она благодарна.
– Ты это так называешь? – Она уставилась в пустоту. – Между жителями Инкарцерона существует любовь, Финн?
– Если и существует, то я ее не встречал.
Он подумал о Маэстре, и ему стало стыдно. Повисла неловкая пауза. Было слышно, как в соседней комнате болтают служанки. Позади Финна виднелось заиндевелое окно, за которым тускло мерцал искусственный сумрак.
И там чем-то пахло. Осознав это, Клодия глубоко и шумно вдохнула, так что Финн посмотрел на нее с удивлением.
Затхлый, неприятный, металлически-кислый воздух – следствие бесконечной циркуляции в замкнутом пространстве.
– Я чувствую запах Тюрьмы. – Клодия встала на колени.
– Тут ничем не пахнет. – Он непонимающе уставился на нее. – Но как ты…
– Не знаю как, но чувствую.
Она вскочила, исчезла из поля зрения, вернулась с крохотным флакончиком, откупорила его и нажала на пульверизатор.
Мельчайшие брызги замерцали в воздухе, словно пылинки.
И Финн застонал, потому что благоухание – яркое и сильное – острым лезвием вонзилось в память; он прикрыл ладонью рот, смежил веки и вдохнул аромат еще и еще, заставляя себя вспомнить.
Розы. Сад желтых роз.
Он разрезает торт и смеется. Крошки на пальцах. Сладкий вкус.
– Финн? Финн! – Голос Клодии вернул его из бесконечной дали. Во рту пересохло, по коже побежали мурашки. Его била дрожь, и он, стараясь взять себя в руки, задышал медленнее. Холодная испарина покрыла лоб.
Клодия приблизилась к нему:
– Если ты чувствуешь запах, значит он попадает туда, к тебе. Может быть, ты даже сможешь дотронуться до меня. Попробуй, Финн.
Ее рука оказалась совсем близко. Он дотянулся и сжал пальцы.
И поймал воздух, не почувствовав ничего – ни тепла, ни сопротивления. Финн опустил руку, они помолчали.
– Мне нужно выбраться отсюда, Клодия, – наконец произнес он.
– Ты выберешься! – Она вскочила, лицо яростно пылало. – Клянусь, я не сдамся. Если потребуется пойти к отцу и умолять его на коленях, я сделаю это!
Она обернулась на звук:
– Элис зовет. Подожди.
Ее образ исчез.
Финн ждал, свернувшись калачиком, пока не затекло все тело, пока на него не нахлынуло невыносимое одиночество. Тогда он поднялся, спрятал Ключ в карман, вышел из комнаты и сбежал по лестнице в библиотеку, где Гильдас раздраженно вышагивал туда и обратно, а Блейз наблюдал за ним из-за стола, уставленного едой. Рядом, сплетя руки, тихо сидела Аттия. Заметив Финна, хозяин башни поднялся ему навстречу.
– Последняя наша совместная трапеза, – сказал он, указав рукой на стол.
– А что потом? – подозрительно посмотрев на сапиента, поинтересовался Финн.
– Потом я отвезу вас в безопасное место и вы продолжите свой путь.
– Где Кейро? – резко спросил Гильдас.
– Не знаю. Значит, вы отпустите нас вот так, запросто? – Финн снова обратился к Блейзу.
– Конечно. Моей целью было лишь помочь вам. – Серые глаза Блейза были спокойны. – Гильдас убедил меня, что вам необходимо отправляться дальше.
– А Ключ?
– Придется мне обойтись без него.
Аттия, встретившись взглядом с Финном, еле заметно пожала плечами.
Блейз направился к выходу:
– Оставлю вас для обсуждения ваших дальнейших планов. И приятного аппетита.
В возникшей после его ухода тишине Финн заметил:
– Мы недооценили его.
– А по-моему, он все равно опасный тип. Если он сапиент, то отчего не вылечит собственную сыпь? – сказала Аттия.
– Много ты понимаешь в сапиентах, невежественное дитя, – проворчал Гильдас.
Аттия грызла ноготь.
Финн потянулся за яблоком, но девушка, успев схватить фрукт первой, откусила кусочек.
– Я пробую твою пищу, – промямлила она, жуя. – Помнишь?
– Я не какой-нибудь Лорд Крыла, – вспыхнул Финн. – И ты не моя раба.
– Да. Но я твой друг. Это гораздо больше.
– Есть новости от Клодии? – усевшись за стол, поинтересовался Гильдас.
– Они потерпели неудачу. Ворота никуда не ведут.
– Я так и думал, – кивнул старик. – Девица умна, но нам не следует возлагать на нее большие надежды. Мы должны самостоятельно следовать по пути Сапфика. Есть история, которая как раз рассказывает о…
Сапиент потянулся за фруктом, но Финн перехватил его руку. Он не отрывал взгляда от Аттии; та, белая как снег, попыталась встать, внезапно закашлялась и выронила яблоко. Финн подался вперед и схватил ее за плечи, она уже расцарапывала ногтями собственное горло.
– Горит… – прошептала она. – Внутри все горит!
26
Вы приняли опрометчивое решение. А ведь я вас предупреждала.
Она чрезвычайно умна, да и сапиента вы недооценили.
– Оно отравлено! – Финн перепрыгнул через стол, подхватил задыхающуюся Аттию, и та впилась в него пальцами. – Сделай что-нибудь!
Гильдас оттолкнул его в сторону:
– Мою сумку с лекарствами, быстрее!
Чувствуя, как улетают драгоценные секунды, Финн схватил сумку и вновь бросился к девушке, которая корчилась на полу от боли. Сапиент извлек маленький пузырек, откупорил его и поднес флакончик к губам Аттии. Та извивалась и отворачивала лицо.
– Она задыхается, – прошептал Финн, но Гильдас лишь выругался и заставил Аттию сделать глоток. Та закашлялась и снова забилась в конвульсиях.
Потом ее бурно стошнило.
– Хорошо, – тихо прокомментировал Гильдас. – Так и должно быть.
Умелые пальцы сапиента нащупали пульс, вытерли липкий пот с ее лба. Аттию еще раз стошнило, а потом она откинулась на спину. Побелевшее лицо покрылось пятнами.
– Яд вышел? С ней все хорошо?
Но Гильдас по-прежнему хмурился.
– Слишком холодно, – пробормотал он. – Принеси одеяло. – И добавил: – Закрой дверь и сторожи. Если придет Блейз, не впускай его.
– Зачем ему?..
– Ключ, глупый ты мальчишка. Ему нужен Ключ. Кто еще мог это сделать?
Аттия застонала. Ее колотило, губы посинели, под глазами залегли синие тени. Финн захлопнул тяжелую дверь.
– Яд вышел? – повторил он вопрос.
– Не знаю. Скорее всего, нет. Он проникает в кровь почти мгновенно.
Финн в смятении уставился на него. Гильдас знал толк в отравлениях, он не считал ниже своего достоинства учиться у женщин-комитатусов, которые в совершенстве владели смертельным искусством изготовления ядовитых снадобий.
– Что еще мы можем сделать?
– Ничего.
Дверь распахнулась, ударила Финна в плечо, и он резко развернулся, одним яростным движением выхватывая меч. На пороге застыл Кейро.
– Что?.. – Он окинул всех быстрым взглядом и сразу все понял: – Яд?
– И очень сильный. – Гильдас наблюдал за извивающейся Аттией, у которой опять начались рвотные позывы. – Я ничего не могу сделать.
– Должно же быть какое-то средство! – Финн уронил меч, оттолкнул сапиента, упал на колени рядом с Аттией, попытался приподнять, в надежде облегчить ее страдания, но она застонала от боли, и пришлось положить ее обратно.
– Я мог съесть это яблоко! Я мог оказаться на ее месте! – продолжил Финн и добавил, злясь на собственную беспомощность: – Мы должны что-то сделать!
Гильдас присел рядом с ним и безжалостно произнес:
– Яд содержал кислоту, Финн. Ее горло и внутренности, наверное, уже сожжены. Скоро все будет кончено.
Финн взглянул на Кейро.
– Уходим, – сказал названый брат. – Прямо сейчас. Я нашел, где он прячет корабль.
– Но ее мы не бросим.
– Она умирает, – с нажимом произнес Гильдас. – Ничего нельзя сделать. Тут требуется чудо, а я не ношу чудеса за пазухой.
– Значит, будем спасать свои шкуры?
– Она бы этого хотела.
Гильдас и Кейро потащили его к выходу, но Финн вырвался и опустился на колени рядом с Аттией. Она затихла и, казалось, едва дышала. Синяки на ее коже уже почти поблекли. Он видел смерть раньше, он привык к смерти, но сейчас все его существо восставало. Он вспомнил, как предали Маэстру, и жаркий стыд снова нахлынул на него, как тогда. Слова застревали в горле, глаза увлажнились от слез.
Если требуется чудо, значит Аттия получит чудо.
Он вскочил, бросился к Кейро и схватил брата за руку.
– Кольцо. Дай мне кольцо.
– Эй, погоди-ка! – Кейро отшатнулся.
– Дай мне его! – прохрипел Финн и поднял меч. – Не заставляй меня драться. У тебя останется еще одно.
Кейро, храня невозмутимое спокойствие, посмотрел на Аттию, корчившуюся в агонии, потом перевел взгляд на Финна.
– Думаешь, поможет?
– Не знаю! Но мы должны попытаться.
– Подумаешь, какая-то девчонка. Пустое место.
– Ты говорил – по одному кольцу на каждого из нас. Я отдаю ей свое.
– Своим ты уже воспользовался.
Мгновение они пристально смотрели друг на друга. Гильдас молча наблюдал. В конце концов Кейро стянул с пальца один из оставшихся перстней и, бросив на него прощальный взгляд, швырнул его Финну.
Финн поймал кольцо и надел его на руку Аттии. Слишком большой перстень норовил соскользнуть с тонкого пальчика, поэтому Финн не выпускал ладонь умирающей, моля Сапфика или человека, чья жизнь была заключена в кольце, – да кого угодно. Гильдас присел рядом, недоверчиво хмурясь.
– Ничего не происходит. Гильдас, ты знаешь, как действует это кольцо?
– Это суеверие. Ты же сам насмехался, – скривился сапиент.
– Но она уже не задыхается.
Гильдас нащупал пульс, коснувшись шрамов, оставшихся от цепей.
– Финн, смирись. Нет никакой… – И вдруг умолк, напрягшись.
– Что? Что?..
– Кажется… пульс учащается…
– Тогда потащишь ее сам. И поторопись! – крикнул Кейро.
Финн бросил ему меч и подхватил Аттию – легонькую, почти невесомую. Голова ее безвольно билась о его плечо.
Кейро открыл дверь и осторожно выглянул наружу:
– Сюда. Только тихо.
Он быстро повел их вверх по пыльной винтовой лестнице. Добравшись до люка, Кейро открыл его и прыгнул в темноту. Следом влез Гильдас.