— Где он у тебя?
— В надежном месте, брат. — Он похлопал по груди.
— Хорошо. — Кейро улегся снова. — И оружие всегда держи под рукой. Не нравится мне этот шелудивый.
— Аттия говорит, мы здесь все равно что пленники.
— Зараза мелкая, — пробормотал Кейро, но в голосе его была слышна озабоченность. Перекатившись на кровати, он поднялся, искоса взглянув на свое отражение в ограненном стекле окна. — Не волнуйся, братишка, у Кейро всегда есть план.
Он натянул камзол и, заглянув сперва за дверь, вышел наружу. Оставшись один, Финн достал Ключ и некоторое время смотрел на него. Аттия спала у себя в комнате, Гильдас, как обычно, пропадал в библиотеке. Финн аккуратно прикрыл дверь и сел, привалившись к ней спиной. Он коснулся панели, и кристалл немедленно засветился.
Перед ним возникла комната с раскиданной повсюду одеждой. От яркого света, лившегося из окон, у Финна заболели глаза. На заднем плане он увидел огромное деревянное ложе с балдахином. Стены украшали резные панели. В круге возникла запыхавшаяся Клаудия.
— Почему ты меня не предупредил? Тебя могли увидеть!
— Кто? — спросил он.
— Горничные, портнихи. Господи, Финн, нельзя же так!
Лицо у нее раскраснелось, волосы торчали непослушными прядями. Финн вдруг заметил, что на ней белое платье с жемчугами и кружевом на лифе — ее свадебный наряд. Он молчал, не зная, что сказать. Клаудия опустилась на устланный камышом пол.
— У нас ничего не получилось, — сказала она. — Мы открыли Врата, но оказалось, что они ведут не в Инкарцерон. За ними был кабинет отца. Надо же так глупо ошибиться. — В ее словах слышалось отвращение к самой себе.
— Но ведь твой отец — Смотритель Инкарцерона, — медленно произнес он.
— Да, что бы это ни значило. — Она нахмурилась.
Финн потряс головой.
— Как бы я хотел вспомнить тебя, Клаудия. Тебя, Внешний Мир, вообще все. — Он поднял на нее глаза. — А вдруг я все-таки не Джайлз? Тот мальчик с картинки — я совсем на него не похож. Не может быть, что я — это он.
— Ты был им когда-то, — упрямо ответила она. Подавшись вперед, она заглянула ему в лицо. — Послушай, все чего я хочу — не выходить за Каспара. Когда мы освободим тебя, наша помолвка… ну, одним словом, это будет необязательно. Как видишь, Аттия неправа — я думаю не только о себе. — Она криво улыбнулась. — Где она, кстати?
— Спит, кажется.
— Ты ей очень дорог.
Он пожал плечами.
— Мы спасли ее. Это просто благодарность.
— Ты правда так думаешь? — Она замерла, глядя прямо перед собой. — Финн, а в Инкарцероне есть любовь?
— Если и есть, я ее не встречал, — ответил он, но вдруг вспомнил Маэстру, и острое чувство стыда пронзило его.
Повисло неловкое молчание. Клаудия слышала, как переговариваются служанки в соседней комнате. Всмотревшись, она разглядела позади фигуры Финна маленькую комнатку с заиндевевшим окном, через которое внутрь проникал тусклый искусственный свет.
И еще был запах — Клаудия вдруг поняла, что чувствует его. Она сильно потянула носом, и Финн взглянул на нее в недоумении. Пахло затхлостью, несвежим, многократно переработанным воздухом замкнутого помещения. Во рту от него оставался кислый металлический привкус. Клаудия напряженно поднялась на колени.
— Я чувствую, как пахнет в Узилище!
Финн уставился на нее.
— Здесь ничем особенным не пахнет. И потом, как…
— Не знаю, чувствую, и все!
Вскочив, она бросилась куда-то, пропав из поля зрения, и вернулась с крошечным стеклянным флаконом. Открыв пробку, она слегка побрызгала из него. Мельчайшие капельки, разлетаясь, заблестели в солнечных лучах, среди вившихся пылинок.
Финн вдруг вскрикнул — глубокий, яркий аромат острием ножа проник в его память. Прижав руку ко рту, юноша снова и снова вдыхал его, закрыв глаза и подстегивая свой разум.
Розы. Целый сад желтых роз.
Нож воткнут в пирог, он нажимает на него сверху, отрезая кусочек, и пирог легко подается под рукой. Финн счастливо смеется, руки у него в крошках. Пирог такой сладкий…
— Финн? Финн!
Голос Клаудии вернул его из невообразимого далека. Во рту было сухо, кожу покалывало как иголками — тревожный признак. Весь передернувшись, Финн постарался успокоиться и задышал ровнее. Выступившая испарина приятно холодила лоб. Клаудия склонилась к нему.
— Если ты чувствуешь запах, значит, брызги попадают отсюда туда, правда ведь? Может быть, это значит, что мы сможем дотронуться друг до друга? Попробуй, Финн.
Ее рука была совсем рядом. Финн протянул свою и сомкнул пальцы вокруг ее запястья. Но они захватили только воздух, не ощутив ни тепла, ни прикосновения.
Он отодвинулся обратно. Оба молчали.
— Я должен выбраться отсюда, Клаудия, — произнес наконец он.
— Ты выберешься. — Девушка порывисто подалась вперед. Глаза ее горели. — Клянусь тебе, я не сдамся. Если понадобится, я на коленях буду умолять отца об этом. — Она повернула голову. — Элис зовет. Я вызволю тебя, не сомневайся.
Финн сидел, сжавшись в комок, пока у него не затекло все тело. Не в силах оставаться один на один со своими мыслями, он поднялся, сунул Ключ под камзол и, выйдя из комнаты, спустился в библиотеку. Там он нашел Гильдаса, нервно расхаживавшего взад и вперед, и наблюдавшего за ним из-за накрытого стола Блэза. При виде Финна тощий Книжник поднялся.
— Прошу к нашей последней совместной трапезе, — сказал он, приглашающе указывая на стол.
Финн взглянул на него с подозрением.
— Последней? А потом что?
— Потом я доставлю вас в безопасное место, откуда вы сможете продолжить свое путешествие.
— Где шляется Кейро? — буркнул Гильдас.
— Не знаю. Значит, ты нас просто отпустишь?
Блэз смотрел на него спокойными серыми глазами.
— Разумеется. С самого начала моей единственной целью было помочь вам. Гильдас смог убедить меня, что вам лучше двигаться дальше.
— А как же Ключ?
— Обойдусь и без него.
Сидевшая за столом Аттия, поймав взгляд Финна, слегка пожала плечами. Руки ее были крепко сжаты. Блэз встал.
— Вам нужно все спланировать. Не буду мешать. Ешьте на здоровье.
Он вышел. В наступившем молчании Финн проговорил:
— Кажется, мы ошибались в нем.
— По-моему, мы все равно должны его опасаться. Что это за Книжник, который не может вывести болячки с лица? — сказала Аттия, задумчиво грызя ноготь.
— Много ты знаешь о Книжниках, глупая девчонка, — проворчал Гильдас.
Финн потянулся за яблоком, но девушка первой ухватила его и надкусила.
— Я пробую твою еду, — произнесла она с набитым ртом. — Забыл?
Финн вспыхнул.
— Я не Вождь, а ты мне не рабыня!
— Нет. — Она перегнулась к нему через стол. — Но я — твой друг, Финн. Это значит гораздо больше.
Гильдас наконец уселся.
— Ты говорил с Клаудией?
— У них ничего не получилось. Врата ведут не сюда.
— Я так и знал. — Старик печально покивал головой. — Она умна, но нам не стоит рассчитывать на их помощь. Мы должны следовать путем Сапфика сами. В одной легенде говорится, что…
Он тоже потянулся за плодами, но Финн схватил его за руку. Его взгляд был прикован к Аттии — та вдруг приподнялась, бледная, задыхающаяся. Огрызок выпал из ее пальцев, и сама она вдруг повалилась вперед, так что Финн едва успел поймать ее.
— Яблоко, — просипела она, держась за горло. — Оно жжет меня изнутри!
26
Выбор, сделанный вами, был слишком поспешен. Я и раньше предупреждала вас — она слишком умна. К тому же вы недооцениваете Книжника.
— Это яд! — Перемахнув через стол, Финн подхватил девушку. Цепляясь за его руки, та силилась вдохнуть. — Сделай что-нибудь!
Оттолкнув его, Гильдас крикнул:
— Мою сумку с медикаментами! Живо!
Счет шел на секунды. Когда Финн вернулся, Аттия лежала на боку, корчась от боли. Гильдас, схватив сумку, вывалил на пол все содержимое. Сорвав колпачок с маленькой склянки, он поднес ее к губам девушки, но та билась, не давая влить лекарство ей в рот.
— Она не сможет проглотить его, — пробормотал Финн, но Гильдас только выругался и силой заставил ее выпить лекарство. Девушка закашлялась, но ее телу пробежала судорога, и ее мучительно вырвало.
— Вот так, — негромко сказал Гильдас, поддерживая ей голову. — Теперь хорошо.
Его пальцы быстро двигались, щупая пульс, дотрагиваясь до влажного, липкого лба Аттии. Ее стошнило еще раз, и она бессильно откинулась назад. Лицо пошло белыми пятнами.
— Весь яд вышел? Опасности больше нет?
Гильдас все еще выглядел обеспокоенным.
— Она холодная как лед, — пробормотал он. — Принеси одеяло.
Финн мгновенно исполнил приказание.
— Закрой дверь и встань около. Если вернется Блэз, не впускай его.
— Ты думаешь, он?.. Но зачем?!
— Ключ, глупый мальчишка. Он нужен ему. Да и кто еще мог бы подсыпать яд?
Аттия застонала. Ее бил озноб, губы посинели, под глазами залегли голубые тени. Бросившись к выходу, Финн захлопнул тяжелую дверь.
— Так вышел яд или нет?
— Не знаю. Похоже, что нет. Видимо, он практически сразу проник в кровь.
Финн с ужасом смотрел на него. Гильдас хорошо разбирался в ядах — женщины Дружины были мастерицами в их приготовлении, и он не считал ниже своего достоинства учиться у них.
— Что еще можно сделать?
— Ничего.
Дверь дрогнула, распахиваясь, и ударила Финна по плечу. Он обернулся, одним молниеносным движением выхватив клинок. Кейро замер на пороге.
— Какого?.. — Он окинул взглядом комнату и быстро спросил: — Отравлена?
— Да, чем-то едким. — Гильдас взглянул на девушку, которую сотрясали рвотные спазмы, и медленно поднялся. — Я сдаюсь. Тут уже ничего не поделать.
— Должно быть какое-то средство! — Финн оттолкнул его и опустился на колени рядом с Аттией. — На ее месте мог быть я! — Он попытался приподнять ее, как-то облегчить ее страдания, но она застонала от боли, и он остановился, крикнув в бессильном гневе: — Что-то же мы обязаны сделать!