Я с ранних лет служил при королевском дворце. Был помощником конюха, форейтором, а потом и слугой в доме. Мне доверяли всё более важные должности. Я был личным камердинером при предыдущем короле и помню его первую жену, хрупкую красивую женщину из Заморья. Они поженились, когда были совсем юными. Когда родился их первенец, Джайлз, мне поручили заботиться о нём. Я нанял кормилицу, назначал горничных в детскую. Он был Наследником, ни в чём не знал недостатка. Мальчик рос, и я полюбил его как собственного сына. Это был счастливый малыш. Даже после смерти его матери и новой женитьбы короля, он продолжал жить в собственном крыле дворца, окружённый своими драгоценными игрушками и домашними питомцами, собственной прислугой. У меня никогда не было детей. Поверьте, мальчик стал всей моей жизнью.
Постепенно, я почувствовал перемены. Джайлз рос, а отец посещал его всё реже и реже. Теперь у короля был второй сын, граф Каспар, буйный, непослушный ребёнок, избалованный фрейлинами. И была новая королева.
Сиа – странная замкнутая женщина. Рассказывают, будто король однажды выглянув в окно своего экипажа, проезжавшего по лесной дороге, увидел её, стоящую на обочине. Говорят, он увидел её глаза – странные, с бледными радужками – и с этого момента не переставая думал о ней. Отправил назад посыльных, но те никого не нашли. Он искал её по округе, в деревнях и поместьях, рассылая глашатаев, обещая награду своим дворянам, но никто не мог её найти. А потом, через неделю, гуляя по дворцовому парку, король поднял глаза и увидел её, сидящую у фонтана.
Никто не знает, кто её родители или откуда она взялась. Думаю, она колдунья. И как только она родила сына, стало ясно, как сильна её ненависть к Джайлзу. Она никогда не показывала этого королю и придворным; в их присутствии она была исполнена уважения к Наследнику. Но я-то видел.
В семилетнем возрасте Джайлз был помолвлен с дочерью Смотрителя Инкарцерона, надменной девчонкой, которая, однако, нравилась ему...
Клодия улыбнулась. Глянув на Элис, она высунулась в окно. Экипаж отца катился следом, должно быть, там же находился и Эвиан. Она прокрутила текст вниз.
...празднование дня рождения, ночь, когда мы гребли по озеру под звёздами, и он говорил мне, как он счастлив. Никогда не забуду его слов, обращённых ко мне.
Смерть короля-отца потрясла мальчика. Он превратился в отшельника. Отказывался от танцев и игр, стал усиленно учиться. Не знаю, начал ли он бояться королевы. Об этом он никогда не говорил.
Заканчиваю свой рассказ. За день до несчастного случая я получил весточку из Казы, от моей сестры, о том, что она больна. Я испросил у Джайлза день, чтобы навестить её; дорогой мальчик, он сильно огорчился, и настоял, чтобы кухарка приготовила пакет со вкусной едой для моей сестры. И убедился, что мне предоставят экипаж. Он помахал мне на прощанье с крыльца внешнего двора. Я видел его тогда в последний раз.
По прибытии я обнаружил сестру в отменном здравии. И она не имела понятия, кто послал мне записку.
Сердце моё на миг зашлось. Я подумал о королеве. Собирался тут же вернуться, но возница – должно быть человек королевы – отказался, сказал, что лошади устали. Я давно уже не наездник, но оседлал гостиничную кобылу и поскакал обратно, мчался галопом всю ночь. Не могу описать, как душили меня дурные предчувствия. Я поднялся на холм, и моему взору предстали тысячи шпилей дворца, на каждом из них по чёрному траурному флагу.
Что было потом, помню плохо.
Они уложили его тело на катафалк в Главном Зале Совета, а потом, когда прощание закончилось, я испросил разрешения приблизиться к нему. Королева позволила, прислав сопровождающего – секретаря Смотрителя, высокого молчаливого мужчину по имени Медликоут...
Клодия присвистнула от удивления. Всхрапнула и заворочалась Элис.
...Сломленный, полумёртвый, я взобрался по ступеням. Мой мальчик лежал там. Они сделали из него красавца. Я наклонился, чтобы поцеловать его, глаза мои застилали слезы.
И тут я замер.
О, они потрудились на славу! Кто бы ни был этот мальчик, он подходил по возрасту и цвету волос, а косметическая палочка довершила остальное. Но я знал, я знал!
Это был не Джайлз.
Кажется, я расхохотался. Я задохнулся от радости. Я молился, чтобы никто не заметил, чтобы никто не узнал. Я поплакал, покидая зал, изображая вассала с разбитым сердцем, сломленного старика. Но теперь я знал тайну, которую королева и, возможно, Смотритель, хотели от всех скрыть.
Что Джайлз жив.
И где ещё ему быть, как не в Инкарцероне?
Элис всхрапнула, зевнула и открыла глаза.
– Гостиница уже близко? – сонно поинтересовалась она.
Клодия уставилась на планшет, широко распахнув глаза. Перевела взгляд на няньку, словно впервые в жизни увидев её. Вернулась к тексту и перечитала последнее предложение снова.
И снова.
16
Джон, не пренебрегайте мной. И не теряйте бдительности.
Против нас при дворе плетутся интриги и чёрные заговоры. Клодия же, судя по Вашим рассказам, ищет то, что находится прямо у неё под носом. Как забавно, что она не может этого разглядеть.
***
Прошла вечность, прежде чем Клодии удалось увидеться с Джаредом наедине. Пришлось пережить льстивое мельтешение постоянно кланяющегося хозяина гостиницы, суматошные поиски нужных комнат, бесконечные замечания Эвиана, неотступную наблюдательность отца, жалобы Каспара на свою лошадь.
И вот, наконец, уже за полночь, она постучала в дверь чердака и проскользнула внутрь.
Учитель сидел у окна, глядя на звёзды, птичка склёвывала крошки с его ладони.
– Ты когда-нибудь спишь? – спросила Клодия.
– Какое безрассудство, Клодия, – улыбнулся учитель, – Ты же знаешь, что они подумают, если застанут тебя здесь.
– Знаю, что подвергаю тебя опасности. Но нам нужно поговорить о том, что он написал.
Он немного помолчал, потом выпустил птичку, затворил окно и обернулся. Под его глазами залегли тёмные тени.
– Да.
Они смотрели друг на друга. В конце концов Клодия не выдержала.
– Джайлза не убили. Его заключили в Тюрьму.
– Клодия…
– Они бы не посмели пролить кровь Хаваарна! Или, возможно, королева побоялась. Или мой отец… Да, всё верно. Отец должен знать.
Уныние в её голосе потрясло обоих. Она опустилась на стул.
– И ещё кое-что. Этот юноша, Финн. Узник. Его голос... кажется мне знакомым.
– Знакомым?
Он бросил на неё острый взгляд.
– Мастер, я слышала его раньше.
– Ты это себе вообразила, Клодия. Избегай таких предположений.
Клодия притихла ненадолго, потом пожала плечами.
– В любом случае, нужно попробовать ещё раз.
Джаред кивнул, запер дверь, прикрепил к ней маленькое устройство и настроил его. Затем обернулся.
Клодия уже подготовила Ключ: активировала голосовой канал, за ним – визуальный, обнаруженный ими недавно. Джаред стоял у неё за спиной, наблюдая, как орёл на голограмме беззвучно взмахивает крыльями.
– Ты удалила текст?
– Конечно. Полностью.
Когда Ключ засветился, учитель тихо сказал:
– Они без колебаний пролили кровь старика, Клодия. Возможно, они уже знают, что мы обыскали его дом. Они, должно быть, боятся того, что мы там нашли.
– Под «ними» ты подразумеваешь моего отца. Он не причинит мне вреда. Потеряв меня, он потеряет трон. А тебя я защищу, Мастер. Клянусь.
Его улыбка была полна печали. Конечно, он не верил, что Клодии это под силу.
– Ты меня слышишь? – очень тихо заговорил Ключ.
– Это он! – воскликнула Клодия. – Финн, коснись панели! Ты её нашёл?
– Да, – неуверенно проговорил тот. – А что случится, если я это сделаю?
– Думаем, мы сможем друг друга увидеть. Ничего страшного не произойдёт. Попробуй, пожалуйста.
В эфире воцарилось молчание, изредка прерываемое слабым треском. А потом Клодия чуть не подпрыгнула – из Ключа вырос столб света, развернулся в квадратный экран, и в центре его сидел на корточках юноша, испуганный и чумазый.
Высокий и очень худой, голодный и встревоженный. Гладкие длинные волосы были стянуты на затылке обрывком верёвки. Его одежда – Клодия никогда не видела таких унылых красок, грязно-серых и зелёных – была до невозможности изношенной. На поясе висели меч и ржавый нож.
Юноша в изумлении уставился на неё.
***
Финн узрел королеву. Принцессу.
Чистое, ясное лицо, блестящие волосы. Она была одета в платье из ослепительного шёлка, а красовавшееся на шее жемчужное ожерелье стоило целое состояние, если бы она, конечно, нашла достаточно богатого покупателя. Сразу видно – она никогда не голодала, она умна и изысканна. За её спиной маячил мрачный темноволосый мужчина в мантии сапиента, кажущейся роскошной по сравнению с лохмотьями Гильдаса.
Клодия хранила молчание. По одному взгляду на неё, Джаред понял, что она находится в шоке – видимо, из-за состояния юноши – и мягко промолвил:
– А в Инкарцероне далеко не рай, как я погляжу.
– Вы что, издеваетесь, Мастер? – огрызнулся юноша.
Джаред грустно покачал головой.
– Отнюдь нет. Расскажи нам, как тебе достался этот артефакт.
Финн огляделся. В развалинах было тихо и темно, Аттия скрючилась у выхода, настороженно наблюдая за происходящим снаружи. Она едва заметно поощрительно кивнула. Финн перевёл взгляд на голографический экран, испугавшись, что свечение их выдаст.
Рассказывая об орле на своём запястье, он внимательно следил за Клодией. Вообще-то он хорошо умел читать по лицам, но она оказалась крепким орешком – отлично себя контролировала, не обнаруживая никаких чувств, и лишь по слегка расширившимся глазам Финн догадался, что рассказ увлёк её. А потом он наврал с три короба о том, что нашёл Ключ в заброшенном тоннеле, стерев тем самым Маэстру, её смерть, свой собственный стыд, словно бы ничего этого не было. Аттия встрепенулась, но он старался не встречаться с ней взглядом. Он рассказал о комитатусах, о грандиозной б