– Что-то их испугало, – выдохнула Аттия.
Гильдас нахмурился.
– Не что-то. Кто-то.
***
Этот запах! Приторный, легко узнаваемый аромат, который, как она сейчас поняла, витал в воздухе уже долгое время. Она почувствовала его, но не придала значения, захваченная напряжением момента. Клодия обернулась к яркой клумбе из лаванды, дельфиниумов и роз. Позади неё Джаред медленно поднялся на ноги и, тоже всё поняв, обескуражено вздохнул.
– Выходите, – холодно скомандовала она.
Он неохотно шагнул из-за своего укрытия – увитой розами арки. Шёлк его персикового камзола мог соперничать мягкостью с лепестками цветов.
Повисла долгая пауза.
А потом Эвиан смущённо улыбнулся.
– Как много вы успели услышать? – подбоченившись, требовательно спросила Клодия.
Вынув платочек, он утёр потное лицо.
– Боюсь, достаточно, моя дорогая.
– Прекратите паясничать! – Клодия рассердилась не на шутку.
Лорд Эвиан посмотрел на Джареда, затем с любопытством уставился на Ключ.
– Поразительное устройство! Если бы мы только могли предположить, что оно существует! Да мы бы весь мир перевернули с ног на голову, лишь бы его найти.
Возмущённо фыркнув, Клодия резко развернулась.
– Если этот мальчик и вправду Джайлз, вы понимаете, что это значит, – бросил ей в спину Эвиан.
Клодия не ответила.
– Это значит, что у нас есть формальный повод для переворота. Более того, справедливый повод. И, как вы только что заметили, у нас есть настоящий наследник. Из чего я делаю вывод, что именно эту информацию вы мне обещали.
– Да. – Обернувшись, она встретила его фанатичный взгляд, от которого, как это случалось раньше, её пробрал озноб. – Послушайте, Эвиан. Мы поступим по-моему. Сначала я войду в ворота.
– Не одна.
– Нет, – поспешил заверить его Джаред. – Вместе со мной.
Она бросила на него короткий испуганный взгляд.
– Мастер…
– Вместе, Клодия. Или не идём совсем.
Во дворце протрубили трубы. Клодия раздражённо оглянулась на звук.
– Ладно. Но теперь не придётся никого убивать, разве вы не видите? Если все узнают, что Джайлз жив, если мы предъявим его народу, то даже королева не посмеет отрицать…
Она затихла, взглянув на собеседников. Джаред, не поднимая глаз, с несчастным видом теребил маленький белый цветок, растирая пальцами лепестки. Эвиан же смотрел на неё чуть ли не с жалостью.
– Клодия, – произнёс он. – Неужели вы так наивны?
Обильно потея на жарком солнце, он подошел к ней ближе.
– Народ никогда не увидит Джайлза. Она этого не допустит. С вами обоими безжалостно покончат, как с тем стариком, с которым я успел побеседовать. И Джареда тоже убьют. И всякого, на кого падёт хоть малейшее подозрение в соучастии.
Клодия скрестив руки на груди, покраснела от унижения. Ей втолковывали очевидное, как младенцу, причём, мягко, по-доброму, от чего становилось ещё хуже. Безусловно, он прав.
– Мы собирались убить их — и мы это сделаем, – тихо, но твёрдо проговорил Эвиан. – Их необходимо уничтожить. Всё решено. И мы готовы действовать.
– Нет!
– Да. И чем скорее, тем лучше.
Джаред выронил цветок и поднял голову. Он был очень бледен.
– Вы могли бы подождать хотя бы до свадьбы.
– Свадьба через пару дней. Как только всё закончится, мы начнём. Лучше, если вы не будете посвящены в детали. – Он предупреждающе воздел руку. – Пожалуйста, Клодия. Ни о чём не допытывайтесь! Таким образом, если что-то пойдёт не так, если вас начнут допрашивать, то вам нечего будет сказать. Ни время, ни место, ни способ не будут вам известны. И кто такие Стальные Волки, вы не имеете понятия. Вас никто ни в чём не обвинит.
Никто, кроме меня самой, горько подумала Клодия. Каспар – алчный мелкий тиран, характер его уже не исправить, будет только хуже. Королева – елейная лицемерка и убийца. Они будут по-прежнему навязывать всем Протокол. Они никогда не изменятся. И всё же она не желала обагрять свои руки их кровью.
Снова просигналила труба, на этот раз настойчиво.
– Мне пора, – сказала Клодия. – Королева едет на охоту, и я должна её сопровождать.
Кивнув, Эвиан собрался покинуть их, но прежде чем он успел сделать пару шагов, Клодия выдавила:
– Погодите. Ещё одно.
Замерцал розовый шёлк, любопытная бабочка, трепеща крылышками, уселась лорду Эвиану на плечо.
– Мой отец… как насчёт моего отца?
С одной из многочисленных башенок дворца снялась и взметнулась в синее небо стайка голубей. Не оборачиваясь, еле слышно, Эвиан проговорил:
– Он опасен и повязан с ними.
– Не трогайте его.
– Клодия…
– Не смейте. – Она сжала кулаки. – Вы не убьёте его. Обещайте мне. Клянитесь! Или я сейчас же явлюсь к королеве и обо всём расскажу.
Вот тут он не мог не обернуться.
– Вы не посмеете…
– Вы плохо меня знаете.
Она стойко выдержала его взгляд. Лишь её упрямство сможет уберечь отца от удара ножом. Да, он её враг, она это знает. Хитрый расчётливый противник в этой шахматной партии. И всё-таки он её отец.
Бросив взгляд на Джареда, Эвиан тяжело вздохнул.
– Хорошо.
– Поклянитесь. – Она крепко сжала его руку, горячую и липкую. – Джаред будет свидетелем.
Он неохотно позволил ей поднять их сцепленные руки, сапиент положил свою ладонь сверху.
– Я, лорд Королевства и последователь Девятипалого, клянусь. – Серые глаза лорда Эвиана посветлели на солнце. – Смотритель Инкарцерона не будет убит.
Клодия кивнула.
– Благодарю вас.
Лорд высвободил руку, зашагал прочь, тщательно вытирая ладонь шёлковым платочком, и скоро скрылся из глаз среди зелени липовой аллеи. Как только он исчез из вида, Клодия опустилась на траву, обняв руками колени.
– Ох, Мастер. Ну и дела.
Джаред, казалось, едва её слушал. Он беспокойно кружил рядом, словно желая размять затёкшие мышцы. И вдруг, резко остановившись, будто ужаленный, спросил:
– Кто такой Девятипалый?
– Что?
– Про которого упомянул Эвиан.
Наставник повернулся к ней, и в его глазах она разглядела то знакомое ей выражение пламенной одержимости, посещавшее его во время многодневных экспериментов.
– Ты когда-нибудь слышала о подобном культе?
– Нет. – Она дёрнула плечом. – Да и какая разница. Слушай, сегодня после пира королева проводит Совет. Великий Синод. Будут обсуждать всё, что касается свадьбы и престолонаследования. Там будут все – и Каспар, и Смотритель с секретарём, все важные шишки. Им нельзя будет покинуть зал.
– А ты?
Клодия пожала плечами.
– Кто я для них, мастер? Пешка на доске. – Она засмеялась, зная, что Джаред терпеть не может этот её смех – язвительный и горький.
– И вот тогда мы проберёмся в Инкарцерон. На сей раз дело верное.
Джаред мягко кивнул. Он уже успокоился, но тень пережитого волнения ещё не исчезла с его лица.
– Рад, что ты сказала «мы», – прошептал он.
– Я беспокоюсь за тебя. Боюсь за тебя, что бы ни случилось, – просто ответила она.
– То же самое могу сказать и я, – согласился Джаред. И после короткой паузы прибавил: – Не заставляй королеву ждать.
Но Клодия не двинулась с места. Она о чём-то напряжённо размышляла.
– Та девушка, Аттия. Она ревнует. Ревнует ко мне.
– Да. Возможно, они близки – Финн и его друзья.
Клодия поднялась, стряхнула цветочную пыльцу с платья.
– Что ж, скоро мы сами всё увидим.
24
Ты ищешь ключ к Инкарцерону?
Загляни в себя. Он всегда был именно там.
***
«Ну и чуднáя же у этого сапиента башня», – думал Финн. Поймав хозяина на слове, они втроём с Кейро и Аттией весь день исследовали странное обиталище, и многое их озадачивало.
– Вот, например, еда. – Кейро взял из миски маленький зелёный фрукт и осторожно понюхал. – Это же где-то выросло? И где? Мы в небе, пути вниз нет. Разве что он так и летает на рынок прямо на своём корабле.
О том, что пути вниз нет, они узнали, когда добрались до подвальных помещений, прорубленных в скале. Меж предметов обстановки тянулись вверх маленькие сталагмиты, с потолка свисали сталактиты. Всё это выросло за полтора века существования Тюрьмы, хотя Финн всегда думал, что на формирование таких наростов нужно гораздо больше времени, возможно, тысячелетия.
Бредя следом за Аттией от кухни к кладовой, потом в обсерваторию, Финн на мгновение позволил себе погрузиться в жуткие, завораживающие грёзы: Инкарцерон действительно древний и живой мир, а сам Финн – микроскопическое существо в его недрах, крохотное, как бактерия; Клодия тоже здесь; и даже Сапфик – всего лишь мечта, сказка, придуманная узниками, которым так мучительно жутко здесь, что о невозможности побега они и помыслить не в состоянии.
– А вот и книги! – Кейро распахнул дверь библиотеки и с отвращением уставился на полки. – Кому нужно столько книг? Кто вообще морочит себе голову такой ерундой?
Финн протиснулся мимо него. Кейро едва мог прочитать собственное имя и очень этим гордился. Однажды он подрался с одним из комитутасов – тот нацарапал на стене что-то в адрес Кейро, якобы оскорбительное. Братца тогда изрядно отколошматили. А Финн, как ни старался, не смог ему объяснить, что граффити были абсолютно безобидными, в них даже звучало, как бы сквозь зубы, некоторое восхищение.
Финн читать умел. Неизвестно, кто научил его, но он читал даже лучше Гильдаса, который бормотал текст себе под нос и едва ли за всю жизнь видел хотя бы дюжину книг.
Старик был здесь – сидел за столом в центре библиотеки, уткнувшись носом в огромный переплетённый в кожу рукописный фолиант.
Вокруг тянулось к высоченному потолку бессчётное множество полок, заставленных громоздкими томами в зелёных и бордовых обложках с золочёными номерами на корешках.
Гильдас поднял голову. Можно было ожидать от него восторженных восклицаний, но в голосе его прозвучала ирония: