– Старикан совсем рехнулся, – с отвращением выдавил Кейро и оглянулся назад. – А эта зараза!
Позади плелась Аттия. Казалось, она специально шла медленно, чтобы как следует над чем-то поразмыслить.
– Ну и номер она выкинула, – начал Кейро, бросив проницательный взгляд на Финна. – Настоящий удар ниже пояса, правда?
Финн кивнул. Услышанное от Аттии сильно подействовало на Клодию – она будто окаменела. Словно смертельно раненный человек, который старается как можно меньше двигаться, чтобы избежать боли
– Но, – продолжал Кейро, – это значит, что выход есть. И мы сможем выбраться.
– У тебя нет сердца. Только о себе и думаешь.
– И о тебе, брат. – Кейро внимательно осмотрелся. – Если существует Снаружи и ты там типа король, то я буду беречь тебя, как зеницу ока. Принц Кейро! Мне нравится, как это звучит!
– Не уверен, что справлюсь…
– Ты справишься. Ну, притворишься, всего и делов. Ты же мастер на такие штуки, Финн. – Кейро искоса посмотрел на брата. – Всех обдуришь.
– Слышишь это? – вдруг спросил Финн.
Шорох. Мягкий шёпот вдали. Кейро обнажил меч. Их догнала Аттия.
– Что это?
– Что-то там, впереди. – Кейро внимательно вслушивался, но звуки прекратились.
Гильдас замер, опираясь о стену рукой, и пробормотал:
– Может, это Клодия нас нашла?
– Шустро это она. – Кейро плавно двинулся вперед. – Держимся вместе. Финн, иди последним и береги Ключ.
Гильдас фыркнул, но занял своё место между ними.
Голос. Он звучал где-то впереди. Беглецы пошли медленнее, теперь путь им преграждали неизвестно откуда взявшиеся предметы: гигантские цепи, кандалы и оковы, кучи инструментов и даже сломанный и опрокинутый навзничь «жук». Они миновали несколько запертых дверей. За одной из них Финн через решётку рассмотрел крохотную тёмную клетку: крысиную стаю, окружившую пустую тарелку; в углу – груду грязного тряпья, прикрывавшую, наверное, чьё-то тело. Здесь царила неподвижная, мёртвая тишина, словно об этом месте не помнили даже его создатели. Закуток Тюрьмы, который сам Инкарцерон веками не удостаивал внимания. Как тот зал, в котором Маэстра и её народ нашли Ключ и истлевшие останки человека, создавшего или укравшего кристалл.
Маэстра… Финн осознал, что начинает её забывать, Казалось, с момента её гибели миновало много лет. И всё же воспоминания о падающем мосте, её последнем взгляде ещё жили в памяти, подкарауливали по ночам, не давая заснуть. И её жалость…
Аттия схватила его за руку, и он понял, что отстал от всех.
– Очнись, брат, – зло прошипел Кейро.
Сердце колотилось. Он потряс головой, пытаясь вернуть ясность мысли.
Покалывание кожи на щеках ослабевало. Он глубоко вдохнул.
– Всё нормально? – тихо спросил Гильдас.
Финн кивнул. Припадок почти взял над ним верх, дурнота не отпускала.
Он заглянул за угол.
Там звучал голос, который говорил на незнакомом языке, состоявшем из ритмического щёлканья и писка. Голос обращался к «жукам», «подметальщикам», «мухам», металлическим «крысам», которые обычно уносили трупы. Миллионы всех этих тварей неподвижно застыли на полу огромного зала и в воздуховодах, висели на верёвках, и все смотрели в одном направлении – на звезду, ярко сияющую во мраке. Инкарцерон инструктировал своих созданий и произносимые им слова были немыслимой мешаниной звуков, поэзией треска и грохота.
– Они слышат его? – шёпотом спросил Кейро.
– Это не просто слова.
В самом центре темноты чувствовалась вибрация, словно где-то билось огромное сердце или отсчитывали время гигантские часы.
Голос затих. Киборги тут же развернулись и безмолвно устремились прочь, пока не исчезли из виду все до единого.
Финн подался вперед, но Кейро остановил его.
Око всё ещё наблюдало. Огонёк осветил пустой зал. А потом мягкий голос тихо произнёс:
– Ключ у тебя, Финн? Могу я его забрать?
У Финна перехватило дыхание. Он бы бросился бежать, но помешал Кейро. Кусая губы, Финн различил тихий самодовольный смешок Тюрьмы:
– Клодия уже Внутри. Знаешь ли ты об этом? Конечно, я сделаю всё, чтобы вы с ней не встретились. Это легко, учитывая мои просторы. Не хочешь со мной поговорить, Финн?
– Он не уверен, что мы здесь, – прошептал Кейро.
– Не знаю, я так не думаю.
У Финна появилось странное желание покинуть пределы защитного поля, создаваемого Ключом, просто взять и выйти. Но Кейро не пускал. Развернувшись к Аттии, тот скомандовал:
– Назад, быстро.
– Конечно же, я всего лишь машина, – язвительно продолжал Инкарцерон. – Не то, что вы. Или нет? Или и вы не так уж чисты и цельны? Возможно, мой маленький эксперимент кое-что прояснит.
Кейро, толкнув Финна, в ужасе заорал:
– Бежим!
Слишком поздно. Послышалось шипение и щелчок. Меч вылетел из руки Кейро и с лязгом прилип к стене.
Неведомая сила отбросила Финна назад и ударила о камни, вывернула руку, в которой он держал нож. С другого бока давил Ключ, висевший у него на поясе.
– О! Наконец-то я чувствую тебя, Финн. Я чую твой страх.
Не пошевелиться. На какое-то жуткое мгновение ему показалось, что стена поглощает его, всасывает в себя, но тут сзади его потянул Гильдас. Финн, отпустив нож, высвободил руку и сообразил, что стена превратилась в магнит – к ней с бешеной скоростью устремился поток железных опилок, поверхность мгновенно покрылась слоем металлических предметов: обломками инструментов, гигантскими цепями. Финн пригнулся и выругался, когда что-то пролетело над его правым ухом.
– Отвяжись от меня! – завопил он.
Его тело было зажато теперь между Ключом и намагниченной стеной.
Гильдас ухватился за кристалл. Упершись пятками в пол, старик задыхающимся голосом крикнул Аттии:
– Помоги мне!
Маленькие ручки девушки тут же крепко вцепились в Ключ. Медленно, словно высвобождая его из невидимых пальцев, они перетянули кристалл на себя, и Финн упал вперёд.
– Бежим!
– Но ты же не уйдёшь без своего брата? – глухо рассмеялся Инкарцерон.
Уже решившийся бежать, Финн остановился.
Кейро стоял, не шевелясь – одна его рука, странно вывернутая ладонью наружу, приклеилась к чёрной поверхности стены. Сначала Финну показалось, что брат просто пытается высвободить меч.
– Брось его! – заорал Финн.
Но Кейро повернул голову и зло глянул на брата.
– Да при чём тут меч!
Финн дёрнул руку Кейро. Бесполезно.
– Оставь его… – начал Финн.
– Я ни за что не держусь, – перебил Кейро и отвернулся.
Финн присмотрелся.
– Но…
Брат снова развернулся к нему, злоба полыхнула в его взгляде.
– Это я сам, Финн. Не понимаешь, что ли?! Не будь таким идиотом! Это я сам!
Ноготь указательного пальца на правой руке. Его намертво притянуло к магниту стены, и когда Финн схватил руку и потянул что есть силы, ноготь оставался неподвижен – крохотный кусочек удерживался непреодолимой силой магнитного поля.
– Ну что, отпустить его? – лукаво поинтересовалась Тюрьма.
Финн встретился взглядом с Кейро.
– Отпусти, – прошептал Финн.
С яростным грохотом лавина металлического мусора обрушилась на пол.
***
Клодия остановилась.
– Что это?
– Что?
– Этот шум
– В Тюрьме вообще очень шумно. Пожалуйста, давай вернёмся к разговору о королеве. Похоже, она…
– Это оттуда. – Клодия всмотрелась в пространство прямо перед собой: она двигалась по низкому – в человеческий рост – затянутому паутиной и тускло освещённому арочному проходу.
Инкарцерон рассмеялся, но в веселье его послышалась нота тревоги.
– Чтобы найти Финна, ты должна идти только вперёд.
Клодия промолчала, внезапно ощутив возникшее вокруг напряжение, словно Инкарцерон ждал чего-то, затаив дыхание. Какой же маленькой и уязвимой она себя почувствовала!
– По-моему, ты лжёшь, – решилась она.
Наступила тишина. Крыса пробежала по проходу, заметив Клодию, стала кружить поблизости. Затем голос задумчиво произнес:
– А это даже романтично, хоть и глупо. Потерянный принц, упрятанный в застенок герой… Ты хочешь, чтобы Финн оказался тем самым маленьким мальчиком, которого ты помнишь. Но даже если Финн и есть Джайлз, с ним здесь многое произошло, и он уже не тот, что прежде. Я изменил его.
– Это не так. – Клодия, не отрываясь, смотрела в темноту.
– Так. Твой отец был прав. Чтобы выжить здесь, человек вынужден стать подонком, превратиться в зверя, лишённого сострадания, не замечающего чужой боли. Финн воровал, и даже, возможно, убивал. Как такой человек сможет вернуться на трон и править? Разве ему можно доверять? Мудрые сапиенты создали систему, исключающую освобождение. Исключающую помилование.
От этого голоса у Клодии холодок бежал по коже. Не хотелось слушать, не хотелось поддаваться отравляющим душу сомнениям.
Клодия активировала Ключ, повернула в тесный проход и побежала.
Туфли скользили на каменном крошеве, которым был усыпан пол, прогнившей соломе и останках каких-то существ, истлевших настолько, что рассыпались от малейшего прикосновения.
– Клодия! Где ты?
Он было всюду – вокруг неё, над ней и под ней.
– Пожалуйста, остановись. Или мне придётся остановить тебя.
Она не отвечала. Нырнув под арку, выскочила к развилке – три тоннеля расходились в разные стороны. Времени на раздумья не было – Ключ раскалился, обжигал пальцы – и Клодия наугад бросилась в левый проход, промчалась мимо клеток с распахнутыми дверями.
Тюрьма зарычала, пол под ногами заходил ходуном, вздыбился, подбросив её вверх. Закричав от боли, Клодия упала и поранила ногу. Но заставила себя подняться и нестись дальше. Пока у неё есть Ключ, Инкарцерон не сможет понять, где она находится.
Мир вокруг зашатался. Сгустилась темнота, едкий смрад потянулся от стен, чёрными тенями взметнулись к потолку летучие мыши.
Нет, она не закричит. Прильнув к стене, она продолжала продвигаться вперёд, даже когда пол вспух, встал горой, крутой и скользкой, и по склону посыпалась лавина щебня.