Известно следующее. «Фернандо де Монтесинос родился в 1593 году в Осуне, недалеко от Севильи (Испания)... После окончания в 1627 году местного университета и получения звания лиценциата канонического права, Монтесинос по его просьбе был направлен в колонии, в Перу, куда прибыл вместе со свитой вновь назначенного вице-короля Луиса Херонимо Фернандеса де Кабрера-и-Бобадилья, графа де Чинчон. В 1629 году Монтесинос получает место секретаря епископа перуанского портового города Трухильо, а вскоре становится ректором местной семинарии. Однако, после смерти покровительствовавшего ему прелата Монтесинос оставил Трухильо и в 1630 году был уже священником в Потоси, тогдашнем главном южноамериканском (и мировом) центре добычи драгоценных металлов...
По собственному свидетельству Монтесиноса (возможно несколько преувеличенному) он семьдесят раз пересекал перуанские Кордильеры... Более всего его интересует добыча драгоценных металлов и камней... Другая область его деятельности, несколько экстравагантная, тоже была направлена на обретение сокровищ земных: дон Фернандо энергично занимался поисками легендарного затерянного города Пайтити, куда инки будто бы перенесли большую часть своих несметных сокровищ, и который он считал тождественным не менее легендарному Эльдорадо и... библейской стране Офир, откуда черпал богатства царь Соломон. Монтесинос даже написал «Историю Пайтити» (закончена в 1638 году, ныне утрачена)...
Выступил одним из спонсоров экспедиции Педро Бооркеса, искавшей Пайтити за Андами, а затем снарядил собственную... Впрочем, этот поход закончился полным провалом... Наконец, во время проживания в Лиме дон Фернандо весьма активно сотрудничал со Святейшей Инквизицией, ОКАЗАВШИСЬ ОДНИМ ИЗ ОРГАНИЗАТОРОВ ПЕРВОГО И САМОГО ЖЕСТОКОГО ИЗ СОСТОЯВШИХСЯ В КОЛОНИАЛЬНОМ ПЕРУ АУТОДАФЕ. Об этом он даже написал специальную книгу...
В 1643 Монтесинос вернулся в Испанию, где принялся хлопотать, во-первых о прибыльной церковной должности где-нибудь в Лиме либо Мехико, во-вторых, о продаже испанской Короне за какие-то 12 тысяч дукатов в год будто бы изобретенного им способа повторного использования ртути при добыче серебра. В обоих начинаниях он, однако, потерпел неудачу, и умер в Севилье в 1653 году (по другим сведениям – в 1655)...
За время пребывания в Перу Монтесинос составил обширную литературную штудию в пяти томах, озаглавленную «Древние и новые памятные записки о Пиру» (Memorias antiguas i nuevas del Piru). Однако, это сочинение, особенно его вторая часть, повествующая о доиспанском Перу, «Древние исторические и политические памятные сведения о Перу»... не пользуется особым доверием исследователей. Известный популяризатор культур доколумбовой Америки Милослав Стингл писал о Монтесиносе, что «за свои довольно необычные сообщения он даже заслужил прозвище «перуанского барона Мюнхаузена»... Не очень почтительно отзывается о нем и Ю.Е.Березкин: «Ф.Монтесинос, чья хроника при фантастичности исторических данных небезынтересна для этнографа»...
Между тем, при ближайшем знакомстве столь уничижительное отношение оказывается не вполне справедливым. Немало эпизодов «Памятных сведений» совпадают с сообщениями Педро Сьесы де Леона, Хосефа Акосты, Инки Гарсиласо де ла Вега, Педро Сармьенто де Гамбоа, авторов, в добросовестности передачи которыми индейской традиции никто не сомневается. Сам Монтесинос неоднократно и с охотой называет в качестве источников своей информации амаута (индейских мудрецов), «древние индейские поэмы», а также известных и весьма основательных писателей ранне-колониального периода, таких как Поло де Ондегардо и Хуан де Бетансос. Поэтому, нет серьезных оснований считать приводимые Ф.Монтесиносом сведения его собственным вымыслом.
Это касается и САМОГО СПОРНОГО ПУНКТА «Памятных сведений» – ХРОНОЛОГИЧЕСКОЙ СХЕМЫ, в соответствии с которой инкским повелителям из Куско будто бы предшествовали девяносто (!) «царей Пиру» с общей продолжительностью правления 2253 года» [541:0], с.1-2.
Другие историки относятся к Монтесиносу с уважением. Вот, например: «Уже упоминавшийся нами Фернандо де Монтесинос в своих ЗНАМЕНИТЫХ «Древних, Исторических и Политических Мемуарах о Перу» пишет...» [313], с.699-700.
Таким образом, отношение современных комментаторов к Монтесиносу двойственное. С одной стороны — источник множества ценных сведений (знаменитая книга). А с другой стороны, многие из них противоречат скалигеровской истории. Поэтому, дескать, он — Мюнхаузен, фантазер и врун. Особенно раздражает историков ХРОНОЛОГИЯ ПЕРУ, изложенная Монтесиносом. Об этом мы еще поговорим подробнее в следующем разделе.
Согласно нашей реконструкции, эпоха Монтесиноса — это последние времена античности, то есть XVI — начало XVII века. Неудивительно, что его книга местами производит «античное впечатление». Поэтому современные комментаторы несколько раздраженно удивляются: «В результате стилистических изысков автора на страницах «Памятных сведений» читатель встречает облаченных в бутафорские «ПОД АНТИЧНОСТЬ» латы персонажей, изъясняющихся цитатами из Цицерона, которые, несмотря на имена Капаков, Йупанки и Пачакути, имеют очевидно неиндейский облик. За этой «штукатуркой» в стиле провинциального барокко оригинальный характер источников Монтесиноса теряется... Потуги писать красиво делают чтение многих страниц его труда ЕДВА СТЕРПИМЫМ, причины не особенно приязненного отношения позднейших исследователей к «Памятным сведениям...» понятны.
Другое обстоятельство, порождающее недоверие к Монтесиносу, также вытекает из его стремления к занимательности. Желая увлечь читателя, он выбирает факты и версии, КОТОРЫЕ НЕ СОВПАДАЮТ С ОБЩЕПРИНЯТЫМИ СРЕДИ СОВРЕМЕННЫХ ЕМУ ИСТОРИКОВ ПЕРУ» [541:0], с.5.
Вот что известно о Гарсиласо. Якобы в 1539 году в перуанском городе Куско — «бывшей столице гигантской «империи» инков Тавантин-суйу, незадолго до того захваченной испанскими завоевателями, родился мальчик, которого при крещении назвали Гомесом Суаресом де Фигероа...
Пожалуй, в истории трудно найти человека, жизнь которого (12 IV 1539 — 24 IV 1616) представлялась бы сегодня, три с половиной столетия спустя, столь невероятным нагромождением недоразумений, очевидных противоречий и даже нелепостей...
«Подлинные комментарии» — главный литературный труд, обессмертивший имя этого человека.
Впрочем, даже это, казалось бы столь бесспорное, утверждение является неверным. Мировая литература практически не знает имени Гомеса Суареса де Фигероа... Для широкого же круга читателей автором «Комментариев», этой многотомной летописи-эпопеи, этого интереснейшего, важного, хотя и не бесспорного документа о Тавантин-суйу и о завоевании испанцами инкской «империи» является не Гомес Суарес де Фигероа, а инка Гарсиласо де ла Вега. Это не литературный псевдоним; ПОД СВОИМИ ПРОИЗВЕДЕНИЯМИ АВТОР ПОСТАВИЛ ИМЯ СВОЕГО ОТЦА, КОТОРОЕ ПРИСВОИЛ СЕБЕ, не имея на то законных прав. Не имел он права и на титул-приставку инка, означавшую принадлежность к замкнутому (хотя и многочисленному) семейному клану правителей Тавантин-суйу. Ибо он был бастардом — незаконнорожденным сыном испанского конкистадора и инкской принцессы — пальи. О родителях Гарсиласо больше всего известно от него самого» [313], с.683-684.
Считается, что Гарсиласо де ла Вега-отец был капитаном конкистадоров. Его сын-бастард в возрасте 20 лет покинул Америку и переехал в Испанию. По поводу принадлежности его матери к клану Инков-правителей Перу у историков есть сомнения. «К сожалению, сохранились лишь чрезвычайно скудные данные о жизни Гарсиласо в Испании (якобы 1560-1616 годы — Авт.). Причем многие из них приходится «вылавливать» главным образом из его же собственных произведений, включая разного рода документы — письма, посвящения и т.п.» [313], с.686.
Считается, что в Испании он долго жил у своего дяди, полное имя которого — Гомес Суарес де Фигероа — любопытным образом полностью совпадает с именем автора книги [313], с.687. Но нам говорят, что на этой книге поставлено не имя автора, тождественное имени дяди, а имя его отца. Считается, что после поездки в Мадрид «Гарсиласо меняет свое имя на имя отца. Причины этого поступка также неясны... Создается впечатление, что замена имени имела какое-то отношение к появлению новых жизненных планов у Гарсиласо. Возможно, что именно тогда он решил не возвращаться в Перу... Так или иначе, но в ноябре 1563 г. метис Гомес Суарес де Фигероа исчезает, а вместо него в Мантилье появляется Инка Гарсиласо де ла Вега» [313], с.688.
Такое, конечно, не исключено, но все-таки выглядит странно. Например, возникает вопрос — кто же на самом деле написал книгу? Либо же здесь какая-то путаница в старых документах: отец-сын-дядя-сын. Или поздняя редакторская правка. Кем-то созданный текст приписали другому автору.
Гарсиласо гордо именовал себя Инкой (якобы по матери) и утверждал, что его книга основана на старинных сказаниях Инков. Хотя всю свою взрослую жизнь он провел в Испании. Нельзя не отметить здесь, что другая книга Гарсиласо — его перевод на испанский язык «Писем любви» Леона Эбрео — «был впоследствии занесен инквизицией в индексы-списки ЗАПРЕТНОЙ литературы» [313], с.689. Так что вокруг трудов Гарсиласо происходили какие-то бурные события. Часть его трудов преследовалась официальными лицами.
Но на этом странности, окутывающие объемистую книгу Гарсиласо не кончаются, а только начинаются.
«Подлинные комментарии»... вышли в свет лишь в 1609 г. в Лиссабоне. А еще через восемь лет, в 1617 г., УЖЕ ПОСЛЕ СМЕРТИ АВТОРА, была издана «Всеобщая история Перу», которую сам Гарсиласо назвал второй частью своих «Комментариев». Она повествует о завоевании испанскими конкистадорами инкского государства и о междоусобных войнах в стане победителей.
В начале настоящей статьи уже говорилось о том, что жизнь и творчество Гарсиласо вызывали и продолжают вызывать НЕМАЛО НЕДОУМЕННЫХ ВОПРОСОВ И ПРОТИВОРЕЧИВЫХ СУЖДЕНИЙ. Неоднократно высказывались мнения, что Гарсиласо ЗАИМСТВОВАЛ БОЛЬШУЮ ЧАСТЬ СВОЕГО ТРУДА из рукописного сочинения монаха Блас Валеры, или, наоборот, что никакого Блас Валеры НЕ БЫЛО, а Гарсиласо ссылается на него, дабы ОБЕЗОПАСИТЬ СЕБЯ ОТ НАПАДОК тех, кто не согласен с его изложением истории Перу. Всё дело в том, что о существовании рукописи Блас Валеры известно ТОЛЬКО ОТ ГАРСИЛАСО, ибо не