Тем временем Олег завёл разговор с женщиной у костра. Она разливала суп из котелка в миски, действуя привычно, чётко и быстро.
– Люди выглядят здесь подавленными, – начал Олег. – Это из-за червей?
Женщина на миг остановилась, взглянув на него. В её глазах мелькнула ирония.
– Было бы проще, если бы дело было только в них, – ответила она, опуская взгляд.
Олег хотел спросить, что она имеет в виду, но женщина быстро перевела разговор на еду, явно избегая опасной темы. Однако её слова и то, как она посмотрела на одну из палаток, не укрылись от Олега.
Когда вечер опустился на лагерь, огни костров замерли в тягучем мраке, а стены «Олимпийского» стали казаться ещё выше и массивнее. Мила сидела на низкой скамье рядом с Данилой, разглядывая огонь, но мысли её были далеко. Она чувствовала чужие взгляды – то мимолётные, то долгие, пронзительные, – словно она уже стала частью чего-то, о чём её никто не предупреждал.
Савелий появился из глубины лагеря, как всегда, спокойно и уверенно. Он не привлёк к себе лишнего внимания, но те, кто замечал его, тут же замолкали. Подойдя ближе, он остановился, глядя на Милу.
– Мила, можно тебя на минуту? – его голос звучал вкрадчиво, почти мягко, но в интонациях угадывалось что-то жёсткое, как будто отказ не рассматривался.
Данила напрягся, но ничего не сказал, лишь коротко посмотрел на девушку. Она поколебалась, но затем встала, с трудом скрывая свою настороженность.
– Я быстро, – сказала она, бросив взгляд на Данилу.
Савелий жестом пригласил её следовать за ним. Они прошли мимо костров, миновали несколько палаток, пока не оказались у входа в его собственное пространство – большой палатки, стоявшей в стороне от остальных. Внутри было немного теплее, чем снаружи, и пахло древесным дымом. В углу стоял стол, заваленный картами и бумагами, а над ним висел тусклый фонарь.
Савелий жестом предложил ей присесть на единственный стул, сам же остался стоять, как будто намеренно возвышаясь.
– Я хочу поговорить с тобой без посторонних, – начал он. Его голос звучал мягко, но слишком размеренно, как будто каждое слово было заранее продумано и подготовлено. – Ты уже успела заметить, как устроен наш лагерь. Здесь всё держится на доверии. На вере в то, что каждый из нас играет свою роль.
Мила кивнула, но не сказала ничего. Её руки лежали на коленях, и она сознательно удерживала их неподвижными, чтобы не выдать своего беспокойства.
Савелий приблизился, обойдя стол, и остановился совсем рядом.
– Ты не просто случайная путница, Мила, – сказал он, внимательно всматриваясь в её глаза. – Ты особенная. Это было ясно с того момента, как ты вошла сюда.
Мила замерла. Его слова повисли в воздухе, наполняя пространство странным, тягучим напряжением.
– Особенная? – переспросила она, стараясь, чтобы её голос звучал спокойно.
– Да, – ответил он, чуть улыбнувшись. – Ты – дар свыше. Ты должна стать частью этого места. Моей частью.
Слова прозвучали как приказ, хотя его интонации оставались почти ласковыми.
– Я не понимаю, о чём вы, – резко ответила она, пытаясь сохранить самообладание.
Улыбка Савелия стала шире, но от неё не стало теплее.
– Ты всё поймёшь, – сказал он, отступая на шаг и оглядываясь вокруг. – Но это не предложение, Мила. Это судьба.
Она встала, инстинктивно отступив.
– Я не согласна, – твёрдо произнесла она, стараясь встретить его взгляд с достоинством.
Савелий замер, и в его глазах что-то изменилось. Его улыбка исчезла, уступив место холодному, почти ледяному выражению.
– Здесь так не говорят, – ответил он тихо, но в его голосе чувствовалась угроза.
– Это не предложение, Мила.
Она отступила на шаг, и сердце бешено колотилось в груди.
– Я не буду этого делать! – выпалила она.
Лицо Савелия потемнело. Он сделал шаг вперед, и его голос понизился до низкого рычания.
– Ты думаешь, у тебя есть выбор? Ты думаешь, что можешь просто уйти от этого? От меня?
Он протянул руку и схватил её за запястье. Его хватка была как тиски, болезненная и неподатливая. Она попыталась вырваться, но он держал её крепко.
– Отпусти меня, – прошипела она дрожащим от гнева и страха голосом.
Она снова попыталась вырваться, но его хватка только усилилась.
– Ты совершаешь ошибку, Мила, – прорычал он, приблизив к ней свое лицо. – Ты думаешь, что можешь отрицать то, чему суждено случиться?
Она впилась в него взглядом, её дыхание стало прерывистым и резким.
– Я сказала "нет", Савелий. И я не шучу.
Он усмехнулся, издав низкий, угрожающий звук, от которого у нее по спине пробежали мурашки.
– Ты сама не знаешь, что говоришь.
Прежде чем она успела ответить, он толкнул её на кровать.
Как только Мила с глухим стуком упала на грубые одеяла, воздух на мгновение выбило из её легких. Она попыталась отползти в сторону, но он в одно мгновение оказался сверху, придавив её своим весом.
– Не сопротивляйся, Мила, – пробормотал он хриплым от желания голосом. – Ты знаешь, что хочешь этого.
– Слезь с меня, мразь! – прошипела она, двигая бедрами, пытаясь оттолкнуть его.
Он усмехнулся
– Ты не можешь бороться с судьбой, Мила.
Савелий наклонился и запечатлел на её губах жесткий поцелуй. Она попыталась отвернуться, но он удержал её на месте, крепко схватив за волосы. Она чувствовала застоявшийся запах дыма и пота в его дыхании, отчего у нее скрутило живот.
– Черт, ты вкусная, – прошептал он, проникая языком в её рот. Она сильно прикусила его, до крови. Он с отстранился, разглядывая кровь на своей губе. – О, ты боец, не так ли? – сказал он хриплым от вожделения голосом. – Мне это нравится.
Он раздвинул её ноги, устраиваясь между ними. Одной рукой он порвал её трусики и отбросил в сторону. В этот момент Мила исхитрилась ударить его коленом в пах. Савелий на мгновение ослабил хватку и согнулся от боли.
Воспользовавшись моментом, Мила сбросила несостоявшегося насильника с себя и выбежала из палатки.
В лицо ударил холодный воздух. Мила оглянулась, но Савелий остался внутри. Из палатки доносились его приглушённые ругательства, но она знала, что это ненадолго.
Данила и Олег, сидевшие у костра, вскочили одновременно, как только заметили Милу. Её лицо, искажённое смесью ярости и страха, не нуждалось в объяснениях.
– Бежим! – крикнула она, подбегая к ним.
Олег поднялся, уже сжимая нож, но Данила перехватил его взгляд.
– Не здесь и не сейчас, – коротко бросил он.
Мила с трудом переводила дыхание. Она чувствовала, как слёзы подступают к глазам, но она сжала зубы, заставляя себя собраться.
– Он… он пытался… – начала она, но голос оборвался.
– Я уже понял, – тихо ответил Данила, его взгляд снова устремился к палатке Савелия.
Среди костров начали подниматься люди. Слышались тревожные голоса, шаги становились всё ближе.
Возле палатки героев воздух был натянут, как струна. Свет костров метался по стенам огромного спорткомплекса, создавая живую игру теней. Данила стоял прямо перед входом, дробовик висел в его руках, опущенный, но готовый к бою. Олег остался чуть позади, прячась в полумраке. Мила сидела внутри палатки, сжимая оружие, стараясь не дышать слишком громко.
Тяжёлые шаги раздались из глубины зала. Савелий появился первым, за ним следовали пятеро вооружённых мужчин. Лица их были напряжёнными, а в руках поблёскивали дробовики и ножи. Савелий остановился, едва дойдя до света, и его взгляд, острый, как лезвие, упал на Данилу.
– Выдай её, – коротко бросил он. Его голос был тихим, но в этой тишине звучал как удар молота. – Мы не позволим, чтобы кто-то разрушал наш порядок. Она нарушила мои законы. И за это заслуживает наказания.
Данила не двинулся с места. Его силуэт казался вырезанным из камня. Он приподнял дробовик, не направляя его на Савелия, но ясно показывая, что готов его применить.
– Твои законы – это твои проблемы, – ответил он. – Здесь никто никому не принадлежит.
Савелий ухмыльнулся, но его улыбка была ледяной.
– Ты не понимаешь, что делаешь, – прошипел он. – Ты думаешь, что сможешь здесь выстоять? Я контролирую всё это место.
Олег вышел из тени, встав рядом с Данилой, и тоже поднял дробовик. Его низкий и угрожающий голос разорвал натянутую тишину:
– Попробуй.
Савелий на мгновение замер, его взгляд пробежался по лицам героев, а затем по людям, собравшимся у костров. Он понял, что теряет контроль.
– Хорошо, – процедил он, сделав знак своим людям. – Значит, будет так.
Секунды казались вечностью. Затем раздался первый выстрел. Пуля ударила в стену рядом с Данилой, выбив крошки бетона. В тот же миг он выстрелил в ответ, его дробовик рванул, заставляя одного из людей Савелия упасть назад, хватаясь за рану.
– В укрытие! – выкрикнул Олег, втаскивая Милу за деревянный ящик, который служил укрытием.
Перестрелка разразилась с новой силой. Пули свистели, рикошетя от металлических конструкций. Лагерь превратился в хаос: крики, топот, грохот падающих ящиков. Люди, которые до этого молча наблюдали за происходящим, начали метаться между укрытиями. Одни хватались за оружие, другие прятались.
– Мы с вами! – вдруг крикнул кто-то из ополченцев, стоявших у баррикады.
Данила обернулся и увидел, как группа мужчин переглянулась и двинулась в их сторону. Один из них, держа дробовик, выкрикнул:
– Этот ублюдок достал нас всех. Мы прикроем!
– Тогда прикройте фланг, – коротко бросил Данила, не теряя времени.
Савелий, видя, что часть его людей переметнулась, взревел от ярости:
– Вы все предатели! Я дал вам защиту, а вы отвернулись от меня!
Но его слова тонули в звуках выстрелов. Данила и Олег вместе с новыми союзниками начали вытеснять людей Савелия вглубь спорткомплекса. Пламя костров, перекинувшееся на ящики с припасами, добавило обстановке зловещий оттенок. Дым заполнил зал, смешавшись с запахом гари и крови.
– Они отходят! – выкрикнул один из союзников, выстрелив в направлении Савелия.