Рядом с ним сидела девочка, немного старше. Её волосы, спутанные и растрёпанные, падали на плечи, но глаза, большие и тёмные, смотрели на Данилу с такой завистью, что это было почти ощутимо. Она нервно обхватила себя руками, будто защищаясь от чего-то, что таилось в темноте, но её взгляд не отпускал уходящих.
– Они думают, что мы другие, – тихо сказала Мила, заметив эти взгляды. Её голос был сдержанным, но в нём читалась усталость.
– Для них мы и есть другие, – ответил Данила, не оборачиваясь. Его рука на миг замерла возле ножа, но он не коснулся рукояти.
Когда они скрылись за поворотом, подростки всё ещё смотрели им вслед. В их глазах было что-то большее, чем просто зависть или страх. Возможно, это был первый проблеск желания вырваться.
Они двигались молча, шаги гулко отзывались эхом в пустом тоннеле. Когда стало совсем тихо, Мила приблизилась к Даниле. Она посерьёзнела, а взгляд стал сосредоточенным:
– Ты думаешь, у них есть шанс? – спросила она. Её голос был ровным, но в нём звучал вызов.
Данила не сразу ответил. Он остановился, упёрся рукой в шершавую стену тоннеля и глубоко вздохнул.
– Шанс есть всегда, – сказал он наконец, глядя куда-то вдаль. – Но они должны сами понять это. Никто не вытащит их силой.
Мила посмотрела на него с вызовом.
– Они даже не знают, что могут выйти, – сказала она, стиснув зубы. – Они видели нас, но, вместо того чтобы встать и последовать, просто остались сидеть.
– Это их реальность, – сказал Данила. Его голос звучал спокойно, но в нём чувствовалась усталость. – Они не знают другой.
Мила отвернулась, крепче сжав лямку рюкзака.
– Савелий… – начала она, её голос стал тише. – Кто он? Человек, который использует слабых, чтобы спасаться самому? Или он действительно верит, что делает что-то правильное?
Данила повернулся к ней. Его взгляд стал жёстким, но не холодным.
– Такие, как он, всегда начинают с веры, – ответил он. – Но вера превращается в инструмент, когда дело касается власти. Савелий не спас никого, кроме себя. И это делает его опаснее, чем черви.
Мила промолчала. Она двинулась вперёд, оставляя Данилу позади.
За ним двинулись Олег и Татьяна. Он то и дело бросал на неё взгляды, но молчал. В его лице читалась напряжённость, будто он боролся с чем-то внутри.
– Тань, – наконец тихо позвал он, не выдержав.
Она повернулась к нему, её лицо было спокойным, но глаза выдавали усталость.
– Да?
– Я хочу тебе кое-что сказать, – произнёс он быстро, словно боялся передумать.
Она остановилась, удивлённо посмотрев на него.
– Что-то случилось? – спросила она, внимательно всматриваясь в его лицо.
– Нет… То есть да. – Он замялся, провёл рукой по затылку и поднял на неё глаза. – Когда всё это закончится… Я хочу, чтобы ты стала моей женой.
Татьяна не сразу ответила. Её лицо оставалось спокойным, но губы чуть дрогнули.
– Олег… Ты же не знаешь, что будет дальше, – мягко сказала она, опустив взгляд.
– Знаю одно: ты нужна мне. И я хочу, чтобы ты знала это сейчас, а не потом, когда будет поздно, – ответил он, глядя ей прямо в глаза.
Она посмотрела на него и неожиданно для себя улыбнулась.
– Хорошо, – сказала она тихо. – Если мы выживем, я обещаю подумать.
Олег усмехнулся и кивнул, словно это был лучший ответ, который он мог получить.
Справа от них, но чуть впереди, шли Виктор и Анна. Он выглядел непривычно взволнованным, его лицо всё время менялось в попытках найти правильные слова.
– Ты там… не испугалась? – наконец выдавил он, поглядывая на неё украдкой.
Когда Анна обернулась к нему, её глаза вспыхнули лукавым огоньком.
– Нет, Виктор, не испугалась, – ответила она с улыбкой, в которой читалась игривость. – А ты?
Он замялся, будто не ожидал такого вопроса, и потёр рукой шею.
– Просто… если бы что-то случилось, я бы тебя защитил, – проговорил он, уставившись в пол.
Анна остановилась, и её улыбка стала шире.
– Это мило, – сказала она, слегка коснувшись его руки. – Но я пока справляюсь сама.
Виктор смутился, но всё же осмелился поднять на неё взгляд.
– Ты всё равно можешь на меня рассчитывать, – добавил он, уже увереннее.
Анна рассмеялась: в её смехе было что-то тёплое.
– Спасибо, Виктор, – ответила она и пошла дальше, оставив его стоять в задумчивости.
Виктор, проведя рукой по затылку, улыбнулся себе и поспешил за ней.
Группа двигалась дальше, шаги звучали глухо в пустом тоннеле. Тишина снова стала их спутником, но в ней чувствовалось что-то новое. Каждый шёл молча, но у всех в мыслях звучали недавние разговоры, и внутри каждого что-то изменилось.
Глава 18
Густая, затхлая тишина охватила группу, когда они подошли к разрушенному эскалатору станции метро «ВДНХ». Данила, Мила, Олег, Татьяна Павловна, Марина, Виктор и Аня двигались медленно, словно каждый шаг по кривым металлическим ступеням мог разрушить хрупкое равновесие этой тишины.
Тусклый свет их фонарей слабо освещал окружающее пространство, выхватывая из мрака облупленные стены тоннеля и обвалившиеся куски перекрытий. Эскалатор, замерший в вечном молчании, стал для них символом пути из подземелья на поверхность. Ржавые зубья лестничных гребёнок скрипели под ногами, как будто жалуясь на их присутствие.
– Здесь тихо, – тихо произнесла Мила, но её голос прозвучал так, будто это тишина ответила.
– Слишком тихо, – подтвердил Данила, не оглядываясь. Его взгляд оставался сосредоточенным на вершине эскалатора, где свет от фонарей растворялся в серой дымке.
Они продолжали подниматься, стараясь не издавать лишних звуков. Олег, шедший вторым, внимательно следил за каждым движением, время от времени оглядываясь на Татьяну Павловну, которую поддерживал Виктор. Её неровное и глубокое дыхание звучало громче, чем шаги. Марина замыкала группу, одной рукой придерживая медицинскую сумку, а другой сжимая рукоять ножа.
– Как думаете, наверху туман? – спросил Виктор, стараясь говорить шёпотом, но его голос всё равно эхом разлетелся по тоннелю.
– Скорее всего, – ответила Марина едва слышно. – Он уже стал частью этого города. Мы словно движемся сквозь него.
На последних метрах эскалатора Данила замедлил шаг, подняв руку, чтобы остальные остановились. Его фонарь выхватил из темноты верхнюю площадку – разрушенные двери станции, за которыми угадывалась серо-белая завеса. Туман действительно ждал их наверху.
– Тише, – бросил он через плечо, приглушив свет своего фонаря. – Мы не знаем, что там.
Олег, поднявшись к нему, тихо спросил:
– Ты думаешь, они могут ждать нас здесь?
– Я думаю, что они повсюду, – ответил Данила. Его взгляд стал жёстким, но в нём не было страха – только холодное осознание реальности.
Когда все достигли вершины, он первым вышел на поверхность. Его шаги стали глухими, когда он ступил на потрескавшийся асфальт площади перед станцией. Туман клубился вокруг, скрывая очертания зданий и улиц, превращая всё в бесформенную серую пустоту.
Остальные последовали за ним, один за другим выходя из станции. Марина остановилась рядом с Данилой, её взгляд скользил по окутанному туманом горизонту.
– Что дальше? – тихо спросила она.
– Держим путь, – ответил он. Его голос был твёрдым, хотя в глубине чувствовалась усталость. – Мы идём к башне.
Группа, молча выстроившись цепочкой, выбралась на поверхность. Мутный свет, просачивающийся сквозь плотный серый туман, не приносил облегчения – напротив, он делал окружающий мир ещё более мрачным и чуждым. Густая завеса окутывала всё вокруг, и каждый звук, даже самый тихий, казался приглушённым, как будто кто-то намеренно приглушил жизнь.
Данила первым сделал шаг на потрескавшийся асфальт. Его ботинки с хрустом скользнули по слою стеклянной крошки, разбросанной по земле. Он поднял фонарь, осветив ближайшие развалины, но туман тут же поглотил свет, оставив только тусклую, дрожащую ауру вокруг.
Олег вышел следом, проверяя оружие на поясе. Его лицо сохраняло спокойствие, но глаза непрерывно изучали окружающее пространство, словно выискивая опасность, спрятанную в дымке.
Марина шла чуть в стороне от остальных, её шаги были лёгкими, почти бесшумными, но взгляд то и дело скользил по Виктору, который выглядел сосредоточенным, но напряжённым. Она осторожно коснулась его локтя, словно пытаясь проверить, насколько он готов к предстоящему.
– Ты в порядке? – тихо спросила она, не отрывая глаз от тумана впереди.
– Пока да, – коротко ответил Виктор, но его голос прозвучал глухо, как будто он говорил не ей, а себе.
Чуть позади, Аня держалась ближе к Татьяне Павловне. Её руки нервно теребили ремень рюкзака. Она постоянно переводила взгляд с Олега на ближайшие тени, а потом обратно, как будто она искала в нём уверенность, которая могла бы утешить. Татьяна Павловна, напротив, шагала медленно и сосредоточенно. Её лицо оставалось бесстрастным, а рука периодически касалась стены ближайшего здания, будто она хотела убедиться, что это место реально.
– Туман странный, – выдохнула Аня, обращаясь скорее к себе, чем к кому-то ещё. – Он будто дышит.
– Ты не первая это заметила! Это не просто туман, – коротко ответил Олег, не оборачиваясь. – Это часть их мира. Черви используют его.
Аня замерла, её глаза расширились, но Татьяна Павловна осторожно коснулась её плеча, чтобы привести в чувство.
– Дыши глубже, – негромко сказала она. – Мы справимся.
Данила остановился у разрушенного павильона, где когда-то была газетная лавка. Разбитое стекло валялось на земле, и его осколки поблёскивали в свете фонаря. Он нахмурился, заметив странные пятна на земле – тёмные, мокрые, с краями, словно разъеденными кислотой. Мила подошла ближе, её глаза напряжённо сузились.
– Это тоже их следы? – спросила она, кивая на пятна.
– Возможно, – коротко бросил Данила, опускаясь на колено, чтобы рассмотреть их ближе. – Но они старые. Не свежие.