Он замер, словно не веря своим ушам, а затем его лицо чуть дрогнуло. Он смотрел на неё, как человек, впервые увидевший свет после долгой тьмы.
Аня наклонилась к нему ниже, её губы на мгновение коснулись его лба. Тёплый, почти невесомый поцелуй, который содержал в себе больше, чем все слова. Он закрыл глаза, чувствуя, как её дыхание скользит по его коже.
– Ты не дашь мне умереть, да? – слабо усмехнулся он, его голос звучал срывающимся шёпотом.
– Никогда, – ответила она, её голос был тихим, но в нём звучала сталь. Она обняла его за плечи, осторожно помогая ему подняться, несмотря на его раненый бок. – Я не позволю.
Марина стояла рядом, наблюдая за этой сценой с почти незаметной улыбкой. Её взгляд, обычно холодный, на миг стал мягче. Она быстро наклонилась, проверяя перевязку на боку Виктора.
– Вперёд, голубки, – проговорила она с лёгкой иронией, чтобы сбить напряжение. – Если вы так долго собираетесь смотреть друг другу в глаза, нас скоро найдут. А я не собираюсь помирать, пока вы тут любовные признания раздаёте.
Аня улыбнулась сквозь слёзы, её лицо всё ещё было близко к Виктору.
– Я заставлю его жить, Марин, – ответила она голосом, что был полон твёрдой решимости.
– Тогда пошли, – ответила та. Её нож, покрытый смолистой кровью заражённых, матово блеснул в свете фонаря, когда она посмотрела в сторону тумана. – Здесь слишком тихо. Это плохой знак.
Группа двинулась дальше. Аня поддерживала Виктора, а он, несмотря на боль, шёл, словно его вела её сила. Слова, которые они произнесли друг другу, звучали в их сердцах громче любого страха.
Отряд вышел из тумана, и перед ними вновь открылся вход в Останкинскую башню. Масштаб сооружения завораживал своей мрачной монументальностью. Гигантские опоры, проросшие инопланетными наростами, казались живыми. Они пульсировали тусклым светом, как огромные вены, перекачивающие что-то зловещее. Вокруг двери лежали обломки металла и стекла, перемешанные с тем, что когда-то было частью человеческих тел. Всё вокруг дышало чужеродной жизнью.
– Вот и она, – произнёс Данила, останавливаясь в нескольких шагах от входа. Его голос звучал тихо, но в нём чувствовалась напряжённость.
– Не радуйся раньше времени, – ответила Мила. Её взгляд был устремлён на остов грузовика, за которым маячили тени. – Они ещё здесь.
В ту же секунду тишину разорвал резкий звук, похожий на стон металла. Из-за обломков начали появляться новые заражённые.
Их движения были быстрыми и хаотичными, но всё такими же слаженными. Первыми вырвались двое – их конечности извивались, как у хищников, готовых к прыжку. За ними шли ещё четверо, все в рваной одежде, покрытые слизью, которая капала на землю, оставляя следы.
– Назад! – крикнул Данила, отступая к остальным. Его рука метнулась к поясу, где висел нож.
Олег вытащил из-за спины металлический прут, взятый ранее в руинах. Он шагнул вперёд, встав на пути заражённых.
– Слишком плотно идут, – бросил он, перехватив оружие. – Мы их не обойдём.
– Значит, прорвёмся, – отрезала Мила, вскидывая нож. Её взгляд был острым, как лезвие, которым она в тот же миг полоснула первого нападающего.
Сражение началось внезапно. Заражённые бросились в атаку. Их крики сливались в общий жуткий вой.
Данила и Мила двинулись первыми: их удары были быстрыми, точными. Один из заражённых, метнувшийся к Даниле, успел поднять когтистую руку, но не смог нанести удар – нож вошёл ему прямо в горло, и тело с глухим стуком рухнуло на землю.
Слева раздался звук удара. Олег, с яростью обрушив прут на очередного врага, оттолкнул его к стене. Он едва успел развернуться, как следующий заражённый бросился на него. Парень отбился с силой, но тот, извиваясь, сумел зацепить его плечо когтями. Он скривился, но удержался на ногах, ответив мощным ударом в голову противника.
– Они не отступают! – выкрикнула Татьяна Павловна, отбрасывая назад волосы, упавшие на лицо. Она держала в руках обломок трубы, которым с трудом отбивалась от напавшего на неё заражённого. Её движения были хаотичными, но в них читалась удивительная решимость.
– Помогу! – крикнул Виктор, хрипя от боли, но не остановился. Он толкнул одного из заражённых, нависшего над Татьяной Павловной, и всадил в него нож. Тело дёрнулось и обмякло.
Марина, державшаяся чуть позади, внимательно следила за происходящим. Её движения были точными, будто она заранее предугадывала, где появится очередной противник. Её нож вспыхнул в свете фонаря, когда она вонзила его в шею одного из нападавших.
Туман вокруг становился гуще, поглощая звуки, но не их напряжение. Каждый заражённый падал, но на его место приходил следующий, и казалось, что их поток не иссякнет.
– Мы справимся! – выкрикнула Мила, уклоняясь от очередного удара. Её нож вонзился в бок очередной твари, и та рухнула, издавая рваный хрип.
Через несколько минут, которые показались вечностью, поле боя опустело. Последние заражённые, упав, замерли на потрескавшемся асфальте. Их тела дёргались в судорогах, прежде чем окончательно затихнуть.
Данила опустил нож, тяжело дыша. Он осмотрелся, проверяя, все ли живы. Олег держался за плечо, на котором темнела кровь, но улыбался сквозь сжатые зубы. Татьяна Павловна, отстранившись от стены, привела себя в порядок. Руки у неё дрожали, но она старалась это скрыть. Виктор, несмотря на свою рану, стоял, опираясь на Марину, которая быстро осматривала его повязку.
– Осталось проверить, безопасно ли внутри, – произнесла Мила, переводя дыхание. Её взгляд остановился на двери, которую Данила уже начал осматривать.
Данила наклонился к массивной металлической створке. Она была покрыта той же слизью, что и заражённые, но, к удивлению, не заперта. Он осторожно толкнул её, и дверь открылась с глухим скрипом, обнажив темноту внутри.
– Посмотрим, что там, – сказал он, оборачиваясь к Миле.
– Я с тобой, – ответила она, подходя ближе. Её рука всё ещё крепко сжимала нож, готовая к любому повороту событий.
Дверь с громким скрипом открылась, впуская героев внутрь. Тусклый свет фонарей, дрожащий в их руках, осветил мрачное пространство, от которого веяло холодом. Стены башни, некогда гладкие и строгие, словно утратили свою первоначальную структуру. Бетон и металл переплетались с органическими тканями, похожими на пульсирующую кожу. Жилы, светящиеся мягким зеленоватым светом, тянулись вдоль стен, как тонкие корни дерева, проникая в каждый угол.
– Это… живое, – прошептала Марина дрогнувшим голосом, и едва заметно отступила назад.
– Или было живым, – тихо ответил Данила, всматриваясь в причудливые узоры на стенах. Его взгляд задержался на одной из жил, которая чуть подрагивала, излучая едва заметные пульсации.
Воздух внутри башни был насыщен влагой и чем-то химическим, резким, щекочущим ноздри. Он словно давил на грудь, затрудняя дыхание. Герои двигались медленно, их шаги звучали приглушённо, будто сами стены поглощали каждый звук. Олег, идущий чуть впереди, остановился и прислушался.
– Вы слышите? – спросил он, не оборачиваясь.
В ответ раздался слабый шорох, словно кто-то осторожно передвигался в соседнем помещении. Затем настойчивое, ритмичное вибрирование пронеслось по полу, будто где-то глубоко под башней что-то начало пробуждаться.
– Это похоже на… сердцебиение, – сказала Аня. Её голос был тихим, но в нём слышалась неприкрытая тревога. Она крепче ухватилась за руку Виктора, который шёл рядом.
– Что бы это ни было, мы слишком близко, чтобы отступать, – сказал Данила твёрдо. Он посмотрел на Милу. Её взгляд был сосредоточен, а нож в руке готов к любому движению.
Стены вокруг казались живыми, словно реагировали на присутствие людей. В одном месте бетон выглядел потрескавшимся, но из этих трещин тянулись светящиеся нити, переплетённые так плотно, что создавали иллюзию чего-то подобного кровеносным сосудам. Где-то вдали, за следующей дверью, раздавался глухой стук, словно чья-то тяжёлая поступь.
– Становится всё хуже, – проговорил Олег, глядя на огромную, пульсирующую жилу, которая пересекала потолок и уходила куда-то вверх. – Такое чувство, что мы внутри чего-то… и оно знает, что мы здесь.
– Оно определённо знает, – коротко бросила Мила. Её взгляд метнулся к полу, где едва заметно струилась тонкая нить слизи, которая исчезала за углом.
– Это уже не просто башня, – произнесла Татьяна Павловна, осматриваясь. Её голос звучал ровно, но глаза выдавали внутренний страх. – Это что-то иное. И оно контролирует всё вокруг.
Данила остановился перед разветвлением коридоров. Один из них был тёмным, плотным, словно сам туман просочился внутрь. Другой, напротив, светился мягким, ненатуральным светом, как будто сама башня указывала путь.
– Мы идём дальше, – сказал он, его взгляд задержался на зелёных отсветах в конце коридора. – Но будьте наготове. Здесь ничего случайного быть не может.
Группа двинулась вперёд. Их шаги становились всё более осторожными. Пол был покрыт тонкой плёнкой слизи, скользкой и неприятной. Каждый звук их движения отзывался странным эхом, усиливая ощущение, что за ними наблюдают.
Вдруг звук усилился – издалека доносились неразборчивые вибрации, будто приближалось что-то большое. Стены, казалось, ответили на этот шум, начав пульсировать сильнее, а зелёное свечение стало ярче. Ощущение, что сама башня живая, теперь было непреодолимым.
– Мы внутри чего-то чуждого, – произнесла Марина, глядя на то, как одна из жил под потолком начала медленно менять цвет, переходя от зелёного к красноватому. – И это что-то явно недовольно нами.
Данила остановился, подняв руку, чтобы остальные замерли. Он прислушался: его взгляд был прикован к дальнему концу коридора. Гул становился громче, а вместе с ним усиливалась вибрация под ногами. Мила подошла ближе к нему, её дыхание стало чуть более слышным.
– Что дальше? – спросила она почти шёпотом.
– Узнаем, – коротко ответил Данила, сжимая нож. – Но ясно одно: они ждут нас.