– Если вы так совершенны, – тихо, но с явным вызовом заговорил Данила, – почему вы скрываетесь за этими стенами? Почему вы уничтожаете, а не создаёте? Это не совершенство. Это слабость.
Инопланетянин на мгновение замер, его светящиеся глаза моргнули, как лампы, которые собираются перегореть.
– Вы не можете понять, – сухо ответил он, и в его голосе впервые проскользнуло нечто, напоминающее презрение. – Ваш разум ограничен страхами, конфликтами и сомнениями. Мы здесь не для того, чтобы объяснять. Мы здесь для того, чтобы исправлять.
Эти слова стали невидимой преградой, отделяющей людей от чего-то большего, чем они могли себе представить.
Данила крепче сжал кулаки. Его глаза метнулись к Милe, затем к остальным. Он понимал, что эта встреча – не случайность. Что они здесь не просто ради того, чтобы выжить. Они – единственные, кто способен дать отпор.
Пока герои пытались спорить с инопланетянами, один из них посмотрел на Марину. Его взгляд задержался, и в его светящихся глазах появилось нечто новое, настораживающее. Когда он произнёс короткое слово на незнакомом языке, его звук был резким, словно треск разряда. Это слово отразилось в сознании героев тяжёлым эхом:
– Она – наша. Предательница. Дезертир.
Эти слова раздались словно раскат грома. Воздух, и без того вязкий и напряжённый, вдруг стал казаться тяжёлым, как ртуть. Тишина, возникшая после, оказалась невыносимой. Герои замерли, будто стали частью чужого механизма, который только изучал их реакцию.
Первой нарушила тишину Мила. Она резко обернулась к Марине, и её глаза тут же расширились от шока, недоверия и скрытого страха.
– О чём они говорят? – её голос сорвался, звуча напряжённо, но дрожал от еле сдерживаемых эмоций.
Марина молча смотрела на инопланетян, оставаясь спокойной, но взгляд её стал суровым. Затем она сделала шаг вперёд, почти не обращая внимания на насторожённость своих спутников. Лёгкая дрожь пробежала по её руке, но она заставила себя успокоиться.
– Они правы, – произнесла она. Её голос прозвучал ровно, но напряжение в каждом слове выдавало внутреннюю борьбу. – Я – одна из них. Но я не с ними. Уже давно.
Эти слова стали ударом для всех. Они замерли, словно не могли поверить в то, что услышали. Данила шагнул вперёд, и его лицо исказилось – отчасти от удивления, отчасти от холодного недоверия.
– Объяснись, – потребовал он, и в его голосе впервые проскользнули нотки не ярости, а скорее опасения.
Марина подняла голову, встретив его взгляд. Её лицо оставалось бесстрастным, но в голосе читалась усталость и тень глубокой боли.
– Я родилась на планете, откуда они пришли, – начала она. – Это мир, где разумные существа давно отказались от эмоций. Мы поклонялись только логике, совершенству и силе. Наша цивилизация уничтожала миры ради своих целей. Мы использовали их, превращали в лаборатории, в склады ресурсов… Я видела это. Слишком много раз.
Она на мгновение замолчала, словно слова сами причиняли ей боль. Затем продолжила:
– Нас учили, что мы выше всего. Но я видела другое. Миры, превращённые в руины, миллиарды существ, которые мы забрали, чтобы их изучать… Мы называли это прогрессом, но это было уничтожением. Когда я попыталась возразить, мне сказали, что у меня нет права на сомнения. Наша раса отвергает слабость, а сомнение – это слабость.
Её слова, произнесённые с холодной ясностью, звенели в тишине. Стас, стоявший чуть в стороне, внимательно следил за её лицом. Его взгляд был напряжённым, но в нём читались растерянность и беспокойство. Он не отводил глаз, словно пытался понять, где в её словах правда, а где ложь. Для него каждая её черта была важной, каждый оттенок её голоса был попыткой найти то, что могло подтвердить или разрушить его чувства к ней.
– Я сбежала, – продолжила Марина. Её голос стал чуть тише, но в нём звучала твёрдость. – Использовала экспериментальный портал. Тот самый, который потом украл Савелий. Он оказался на Земле. А я… Я искала место, где можно быть чем-то большим, чем просто инструментом уничтожения. И я нашла это здесь.
Её слова прозвучали, как последний выстрел в дуэли. Когда Мила шагнула ближе, её глаза блестели от смеси подозрительности и гнева.
– Ты была одной из них, всё это время? – её голос дрожал, но в нём не было страха, только горечь.
Марина повернулась к ней, и её взгляд стал твёрдым, будто она готова была принять всё, что скажет Мила.
– Да, – ответила она. – Я была одной из них. Но я была с вами. С самого начала. И я пришла сюда, чтобы это остановить.
Стас едва заметно вздрогнул. Его пальцы крепче сжали оружие, но он так и не сказал ни слова. Его глаза были устремлены на Марину, полные противоречивых эмоций. Мила переводила взгляд с неё на Данилу, ожидая, что он скажет. Но Данила молчал. Говорил только его взгляд, как острый нож – тяжёлый и холодный.
– Мы верили тебе, – тихо сказал Олег. Его голос прозвучал глухо, словно издалека. – Ты была рядом с нами, а всё это время…
Он осёкся, но не договорил. Марина смотрела на него, и в её глазах промелькнуло что-то, что можно было бы назвать сожалением.
– Я знаю, что это звучит, как предательство, – произнесла она. – Но я никогда не была против вас. Я видела, что вы умеете бороться. Что вы – нечто большее, чем они хотят признать. Я не могла стоять в стороне.
Пусть её голос был твёрдым, но внутри ощущалась явная трещина. Она знала, что от этих слов зависит всё, но выражение лиц её спутников оставалось сложным для чтения. Только Стас, оставшийся позади, наконец отвёл взгляд, опустив голову. Ему казалось, что её слова правдивы, но эта правда была невыносимой.
Кокон вокруг замерцал, словно оживая. Его стены стали пульсировать сильнее, а гул усилился, будто сама структура откликалась на напряжение, растущее в воздухе.
Инопланетяне сделали шаг назад, но лишь для того, чтобы их объединённое присутствие стало ещё ощутимее. Их фигуры, освещённые слабым светом кокона, будто слились с пространством, а их глаза засияли ярче. Воздух внезапно стал густым, как будто насыщенным невидимым давлением, и все почувствовали, как их собственные мысли начинают размываться. Первый удар пришёл не извне, а изнутри.
Гул, исходящий от стен, внезапно превратился в резкую вибрацию. Неизъяснимое напряжение, словно волна, ударило прямо в сознание каждого из них. Данила резко схватился за голову, его дыхание участилось, а ноги подкосились, заставив его рухнуть на колени.
– Что они делают?.. – прохрипел он, с трудом поднимая взгляд на инопланетян, но их лица оставались неподвижными, как маски.
Мила, стоявшая рядом, почувствовала, как её пальцы разжимаются против воли, и нож, который она сжимала, с глухим звуком упал на мягкий пол. Лицо исказилось от боли, а дыхание стало рваным. Она сделала шаг назад, но не могла устоять, как будто её ноги вросли в податливую мембрану пола.
Олег стискивал голову руками, пытаясь удержаться на ногах. Лицо у него побледнело, а губы задрожали. Каждая мысль, каждая эмоция внутри его черепа становились чужими. Он с трудом пробормотал:
– Они… лезут в наши головы…
Аня, стоявшая ближе к Виктору, пыталась удержать равновесие, и её глаза наполнились слезами. Её руки дрожали, а взгляд метался, словно она искала, за что зацепиться в этом наплыве чуждых мыслей.
Инопланетяне усилили атаку. Их фигуры начали мерцать, и от их тел, казалось, исходили волны света, которые пробивали воздух.
Каждая такая волна ощущалась, как мощный удар, отбрасывавший героев обратно в их собственный страх. Данила вдруг увидел перед собой тени прошлого – лица матери и сестры, их голоса, полные укора, звучали прямо у него в голове.
– Почему ты оставил нас? Почему не спас? – звучало в его сознании ударами колокола.
Мила, склонившая голову, видела нечто иное: тела своих погибших друзей, растянутые в безмолвных укоряющих позах. Их пустые глаза будто обвиняли её в предательстве.
– Это… нереально, – прошептала она, но голос её был слишком слаб.
Марина стояла неподвижно. В отличие от остальных, она, казалось, осталась вне их давления. Её лицо сначала исказилось от напряжения, но затем стало твёрдым, словно она приняла какое-то решение. Её руки начали светиться, и тонкие линии света пробежали по её телу, наполняя кокон чужим, яростным сиянием.
– Достаточно! – её голос эхом разнёсся по пространству, заставив инопланетян на мгновение замереть.
Прочие, поглощённые собственными галлюцинациями, словно почувствовали это. Данила поднял голову, и его взгляд встретился с Мариной. Свет, исходящий от неё, заставил стены кокона пульсировать, а сосуды замерцали резкими вспышками.
– Я больше не одна из вас, – произнесла она, и её голос прозвучал так громко, что казалось, он разрывает саму структуру пространства. – Я выбрала людей.
Она сделала шаг вперёд. В её руках засияли концентрированные сгустки энергии, которые она выпустила в сторону инопланетян. Первый луч света врезался в стену за их спинами, разрывая ткань кокона. Гул усилился, а пульсация стен стала хаотичной. Инопланетяне попытались ответить: их фигуры замерцали ещё ярче, но Марина была быстрее.
Её свет становился всё интенсивнее. Каждый шаг, который она делала, сопровождался мощными волнами энергии. Её тело сияло, словно она вобрала в себя весь свет, исходящий от кокона. Она подняла руки, и вокруг героев возник полупрозрачный барьер. Инопланетяне атаковали его пси-волнами, но удары отражались, рассеиваясь в пространстве.
– Защитите себя, – бросила она через плечо, но её голос был напряжённым, словно силы постепенно покидали её.
Инопланетяне, видя, что их атаки не действуют, перешли к активному сопротивлению. Они направили свои пси-волны непосредственно на Марину. Её тело дрогнуло, но она выдержала. Её лицо исказилось от напряжения, но она стиснула зубы, подняв руки ещё выше.
– Вы думаете, я сломаюсь? – прошептала она, но её слова звучали скорее для самой себя. – Я видела больше, чем вы можете представить. Вы – не боги. Вы – палачи.